я всегда ожидал чего-то подобного. Расплаты неминуемой и роковой. И мне не жаль.
– Какого чувствовать себя нищим, Гетти? – любовно погладив папку с документами, спросил Габриэль, чуть склонив набок голову и глядя на меня с ехидной улыбкой.
– Ну, я не совсем нищий. Кое-что осталось.
– Когда получишь свою принцессу, не останется ничего. Бл*дь, ты фрик, Гетти. Променять семейный бизнес на больную шалаву. Это просто неподражаемо. Ты думаешь, ты герой? Ты дурак, Майкл. Я буду рассказывать о тебе своим детям. Обещаю, что ты станешь семейной легендой. Простофиля Гетти!
– Адрес, Габриэль, – холодно повторяю я в сотый раз за вечер.
– Хоспис Святой Анны. Но тебя все равно до утра не пустят. И на подкуп ты сейчас не можешь себе позволить потратиться.
– Сука, ты поместил ее в хоспис! – закипаю я, готовый броситься на Ронски. Меня останавливают его телохранители.
– Она получает то лечение, которое ей необходимо. И однажды я уже оплатил счета лучших клиник. Кто мне эта девка, чтобы я сделал это снова?
Я спокойно, даже снисходительно смотрю на своего конкурента. Сегодня я проиграл эту битву. Но никто не знает, что будет завтра. У меня есть голова на плечах, есть идеи. Я умею зарабатывать деньги. И не умру в нищете, как бы не мечтали об этом мои многочисленные враги.
– Прощай, Габриэль, – я медленно поднимаюсь и направляюсь к двери. Стив тоже идет вслед за мной.
– Приятно было иметь с тобой дело, Майкл. И если что, вакансия курьера всегда для тебя открыта, – Ронски смеется мне в лицо.
Я захожу в лифт, не глядя ни на кого. Смеялся бы я, окажись на месте Габриэля? Да. Именно так бы я и вел себя. Зеркальный лифт бесшумно, но молниеносно несет меня вниз с восемьдесят пятого этажа. Я смотрю на свое отражение, пытаясь запомнить момент. У меня тысяча долларов в кармане мелкими купюрами, и это все, на что я могу рассчитывать, пока не продам недвижимость и спорткар, которые удалось отжать у жадного Ронски.
На улице я останавливаюсь и смотрю на Стива. Он за последние пять часов не сказал не слова. Похоже он пребывает в большем шоке, чем я. Странно, но я как никогда чувствую, что мой ум ясен и целеустремлен. Я четко знаю, чего хочу, и что должен для этого сделать.
– Пообещай, что не наделаешь глупостей, – попросил я своего единственного друга.
– Куда мне до тебя, – хмыкнул он.
– Ронски подонок, но с мозгами. А ты любишь свою работу.
– Только не под его руководством.
– Попытайся. Ради своих детей.
– Меня больше волнует, что ты собираешься делать?
– Заберу Дашу, устрою ее в хорошую клинику. Буду жить, Стив. Как все. – отвечаю я. – Уеду куда-нибудь. Найду работу. Начну все сначала. С чистого листа.
– Ты пожалеешь… – вздохнул Стив, обреченно глядя на меня.
– Никогда. – уверенно говорю я.
– Тебе деньги нужны?
– Да. На неделю, может, две. Как продам дом и квартиру, сразу рассчитаюсь.
– Да ладно, зачем, еще нужны друзья? – пожимает плечами Стив. – Поехали в этот хоспис. Попробуем вытащить твою разрушительницу жизни.
– Ты не понимаешь. Она не разрушила. Даша спасла меня. Я словно проснулся и понял, что все, чем я жил, было неправильно и мерзко.
– Не все, Майкл. Далеко не все, – упрямо повторил Стив.
Глава 6
Даша
Несколько дней я провела в полусне. Без боли и мыслей, я просто видела разноцветные картинки из прошлого. Но чаще всего это была Настя. Настя…. Я вглядывалась в ее черты, отражающие мои как зеркало, и моя истосковавшаяся душа тянулась к этому образу, ликуя и плача одновременно. Мне так много нужно ей сказать, и только она поняла бы меня, утешила. Моя жизнь без нее превратилась в ад, выжженную дотла пустыню. Мы не должны были расставаться после всего, что пережили, но нам пришлось. Каким бы несправедливым не был мир для других недовольных, нас он просто раздробил на мелкие кусочки, каждый из которых сочился кровью и болел… непрестанно. Никто не заслужил такой судьбы. Я видела так много горя, детей, таких же как я, которые уже давно ушли, не успев совершить свой первый грех, дорогой невероятных страданий и мучений. За что? Кто объяснит нам? Кто утешит? Кто будет держать за руку в последний час, когда безумие и боль борются за каждый новый вздох, а ты молишь об одном – избавлении, облегчении, свободе. Слезы текут из-под плотно сжатых ресниц, когда образ Насти растворяется, уходит, словно прозрачный туман. Ждет ли она меня там? И существует ли это ТАМ, где все мы встретимся? Мое воображение тянется к ускользающему видению. Я шепчу ее имя пересохшими губами.
Реальность врывается в мои сны, вырывая из объятий фантазий, напоминая, что я пока что не заслужила ни свободы, ни избавления. Не испила до дна, свою чашу страданий.
Сознание заполняет мое тело разбивающей тяжестью. Каждая мышца молит о пощаде, я распластана по кровати, приколота, как бабочка. Намертво. Трубочки и иглы, пронизывающие меня всю. Механический писк, запах спирта. Я ненавижу свою жизнь.
Пытаюсь открыть глаза, и слепну. Яркий искусственный свет бьет по радужке. Не могу. Мои губы пытаются произнести, оформить мысль в слово. Уберите свет. Кажется, мне удается, потому что я чувствую, как дискомфорт исчезает, открываю глаза. Губы пересохли, и знакомое чувство тошноты накатывает волнами, но я сдерживаю позывы. Я разбита и опустошена морально и физически. И я зла. Мне снова вливают препараты, которые пытаются убить раковые клетки. Меня не обманешь, я знаю наизусть все побочные эффекты.
Взгляд фокусируется на очертаниях палаты, и я с ужасом понимаю, что меня снова перевезли. Я в дорогой комфортабельной вип палате с высокими белыми потолками, красивым видом из окна. На мне кислородная маска, но я уже могу дышать спокойно,
