будешь приходить, пока проходит лечение, – бесцветно произношу я. Мысленно я уже там – в аду. Кто не был там, никогда не поймет. Долгие месяцы, когда твое тело предает тебя каждый день, а душа опустошена болью и усталостью от борьбы, смысл которой с каждым новым днем становится туманнее. Но в прошлый раз у меня была Настя. Я держалась за нее. Сейчас у меня нет ни одной гребаной причины, чтобы снова терпеть бесконечную боль и усталость.
– Это исключено. Я поеду с тобой. Пока не определился, где будет проходить операция. Точнее, врач наводит справки, куда лучше тебе перевезти. Даш, я никуда не денусь. Смирись с этим.
– Зачем я тебе? – отчаянно спрашиваю я. Было несправедливо видеть его живым и красивым, раскаявшимся и таким… у меня дух захватывает, когда наши взгляды встречаются, мир переворачивается. И все-таки нечестно, жизнь несправедлива. Он будет таким же потрясающим и после меня. Другие будут любоваться им, целовать его губы. Их будет очень много. Не сомневаюсь.
– Хотел бы я знать, – произносит он, когда я почти забыла, что задала вопрос. Я отвожу взгляд, тяжело вздохнув. – Хотя я знаю. Но ты вряд ли поймешь сейчас. Тебе нужно думать о другом. Пожалуйста, Даша…. Я тебя прошу. Борись. Не отпускай руки.
– Ты не понимаешь, о чем просишь, – качаю головой. – Ты хочешь помочь по каким-то своим причинам, какими бы бредовыми они не были, но не представляешь, что на самом деле лишь продлеваешь мои страдания. Я уже была там. Я все это проходила. В отличии от тебя я не питаю иллюзий.
– Я помогу тебе. – он уговаривает меня. Так удивительно видеть его просящим. – Я буду рядом.
– Поверь, этого я хочу меньше всего.
– Ты настолько меня ненавидишь?
– Я не ненавижу тебя, – устало произношу я. – Все это теперь не важно. Ты просто тешишь чувство вины. Я понимаю…. Но Настю этим не вернешь и остальных тоже.
– Причем тут Настя? – Майкл резко встает на ноги, отворачивается и смотрит в окно. Нервно проводит рукой по волосам. Даже на краю сознания, я не могу оторваться от него, впитывая, запоминая. Жесты, движения, мимику, запах. Я безумна, но на самом деле этому есть объяснение. Я видела, что происходит в онкобольницах. Люди, приговоренные к смерти, чувствуют острее, они торопятся успеть пережить максимум эмоций. Наверно, поэтому я так была одержима Майклом и сейчас… и сейчас. Моя последняя любовь. И первая. Единственная. Я не жалею. Нет, черт побери, ни о чем. Ни об одной минуте.
– Мне, конечно, жаль, что Ли… Анастасия погибла. Моя доля вины существенна, но я здесь не ради нее. Ты мне нужна. Ты. Даша Гринева. Девочка с пистолетом, которая вес-таки не промазала тогда. Не знаю, кто виноват, но мы оба пострадали. Я просто хочу, чтобы ты знала. Когда я понял, кто ты… Ты, кстати, наверно, догадалась, когда это случилось.
Он посмотрел на меня. Я только пожала плечами, делая вид, что мне все равно. Но на самом деле я помнила. Он сказал мне, что ему было хорошо со мной…такой. А я еще спросила, что он имеет в виду. И потом Майкл уехал и пропал, после выяснилось, что он укатил в отпуск с женой. Черт, я забыла про его жену. Хотя… Волна омерзения снова окатила меня, когда я вспомнила видео, которое собрало миллионы просмотров и попало в вечерние новости. Рыдающая Камилла, а Майкл, методично долбящий белобрысую девицу в кабинке туалета.
Нельзя поддаваться эмоциям. Он не стал другим. Этот тот же человек сейчас смотрит на меня.
– Когда я понял, что ты – это ты, то испытал облегчение, Даш. Я чувствовал, что ты другая, что между нами все иначе, и эта химия, которая возникает каждый раз, когда мы оказываемся рядом, она не поддается объяснению или пониманию. Но такого никогда не было с Настей.
– Упаси меня от подробностей, – я отвернулась, когда он посмотрел на меня.
– Я хочу попросить прощения за все те оскорбления и унижения, которым тебя подверг. Я не имел права, – его голос полон искреннего сожаления. Но я в сомнениях. Можно ли ему верить? – Меня сводила с ума мысль, что у тебя есть кто-то еще. Что я один чувствую то… что чувствую.
– У меня никого нет. И не было. – горько говорю я. Как же часто я мечтала сказать об этом. Он подходит быстро, сжимает мои пальцы.
– Я знаю, – шепотом произносит он, опускаясь перед мной на колени и прижимаясь щекой к моей ладони. – Девочка моя, я тебя умоляю. Останься со мной. Прости меня. Давай все забудем. Все, что было. Я никогда не причиню тебе боли. Ты можешь не верить, я много раз лгал раньше. Но теперь все будет иначе. Скажи, что ты у меня есть. Что мы сможем. Мы справимся. Нет, это я скажу. Я не отпущу тебя. Никогда.
– Майкл, – испуганно смотрю на него, чувствуя странный дискомфорт в области груди. Меня пугает то, что я вижу в его глазах. Ведь если я поверю, если он не врет, то все только усложняется. Я не хочу, мне не нужна ни его боль, ни его любовь, ни его раскаянье. Я не имею права. Меня почти нет.
– Что ты говоришь, Майкл? – я мягко улыбаюсь ему, как несмышленому ребенку, беру в ладони его красиво лицо. Мое сердце разбивается на осколки снова и снова. Всегда рядом с ним.
– Никакого мы – нет. Есть ты, и есть я. Пока еще есть я. Ты не должен думать, что испытываешь ко мне что-то действительно глубокое, потому что это лишь завуалированное чувство вины. И все.
– Ты непроходимая дура, – печально улыбается он. – Но МЫ будем работать над этим.
* * *
Майкл
Моя жизнь стала другой. Теперь все свободное время я проводил, изучая форумы больных лейкозом, выискивая только положительные истории с хорошим исходом. Я учился у тех, кто прошел эту страшную болезнь рядом со своими близкими. И через неделю разбирался в страшном заболевании Даши не хуже нее самой. Мне необходимо
