В начале августа 1771 г. А.Н. Сенявин получил от В.М. Долгорукова письмо, в котором тот уведомлял, что в районе Ялты, Алушты и Судака замечены «более 40 больших и малых судов, стоящих и разъезжающих по морю» (на которых, якобы, находились возвращающиеся крымские татары), а также, указывая на всю сложность доставки грузов и войск сухим путем из Кафы в Ялту и Балаклаву, просил направить 3 или 4 корабля «на приобретение в добычу тех… судов и для доставления из Кафы в Ялту орудий, а из Судака в Балаклаву сухопутных служителей».{833} А.Н. Сенявин немедленно откликнулся. Была снаряжена эскадра под командованием капитана 1 ранга Я.Ф. Сухотина, в составе кораблей «Хотин», «Азов», «Новопавловск» и «Морея», которая должна была зайти в Кафу и Судак, взять там артиллерию и 300 человек сухопутных служителей и доставить первую в Ялту, а вторых — в Балаклаву. Кроме того, Сухотину предписывалось все попадавшиеся суда противника «переловить, а в случае противления разбить».{834}
5 августа 1771 г. эскадра взяла курс из Керченского пролива в Черное море. Эта дата вошла в историю отечественного флота, как начало первого похода эскадры российских кораблей по Черному морю. Однако противные ветры позволили ей выйти из пролива только 9 августа. 12 августа эскадра пришла в Кафу, где на нее были погружены артиллерия и отряд сухопутных войск (в последний момент было решено направить сухопутных служителей отсюда). После этого она совершила переход к Ялте, куда и прибыла 21 числа того же месяца. Но здесь русским кораблям пришлось дважды выдержать сильные шторма. Уже во время первого из них «Азов» и «Новопавловск» получили серьезные повреждения. Я.Ф. Сухотин так написал об этом: «Будучи… в Ялтенской бухте на якоре в бывший более суток крепкий ветер чрезвычайною с боку на бок качкою повредило на кораблях Азов и Новопавловск мачты, да на Азове ж и стеньгу».{835} В этой ситуации командующий русской эскадрой не решился продолжить путь к Балаклаве и взял курс на Керченский пролив, к которому и прибыл 5 сентября. Прийти же к Керченской бухте удалось только 16 сентября.{836} Никакого большого количества «шатающихся» около Крыма неприятельских судов, как Долгоруков писал об этом Сенявину, обнаружено Сухотиным не было. Только во время стоянки в Ялте с русских кораблей засекли два небольших судна. С помощью посланных вооруженных шлюпок они были приведены к эскадре, но на судах оказались греки, следующие в Балаклаву, и суда отпустили.{837}
Кроме того, 11 августа А.Н. Сенявин направил для крейсерства у Казыл-ташского лимана корабли «Корон» и «Таганрог». Однако им повезло намного меньше, чем эскадре Сухотина. Из-за противных ветров с частыми шквалами они не смогли выйти в этот район и крейсировали лишь на входе из Черного моря в Керченский пролив. А после нескольких штормовых дней в конце августа корабли, с измотанными командами, 29 числа вернулись к Керчи. Сырая и ветреная погода при тяжелых условиях службы только на «Таганроге» привела к смерти за это время 8 членов экипажа. В последующие дни умерло еще 16 человек.
Действия же имевшихся сил флотилии осенью 1771 г. были следующими. Во второй половине сентября флотилия организовала эвакуацию русских войск из крепости Тамань в Керчь.{838},[119] Тамань пришлось оставить, из-за невозможности создать прочную оборону этого отдельно расположенного пункта, а также по причине начавшейся на Кубани чумы. Затем, оставив «Хотин» и дубель-шлюпку для охраны входа в Керченский пролив со стороны Черного моря, вооруженную лодку. — со сторону Азовского, а в самом проливе 2 бомбардирских корабля, А.Н. Сенявин присоединил все 7 кораблей 2-го рода к транспортным судам и военным лодкам для перевозки всего необходимого для армии и флотилии в Крыму. Эти действия прекратились в ноябре, когда из-за ударивших морозов на Таганрогском рейде появился плавающий лед.
Вторая же волна еще более сильных морозов, начавшаяся в середине декабря, привела к тому, что и корабли 2-го рода, и транспортные суда вмерзли в лед прямо на Таганрогском рейде.{839} Суда флотилии, находившиеся в Керченском проливе, закончили кампанию также в ноябре: для зимовки они втянулись в Керченскую бухту (корабль 1-го рода «Хотин», большой бомбардирский корабль «Яссы», малый бомбардирский корабль «Второй» и дубель-шлюпка). Потери флотилии в 1771 г. составили малый бомбардирский корабль 3-го рода «Первый», палубный бот и 14 военных лодок. Практически все они непосредственно или опосредованно (как военная лодка № 45) погибли в результате штормов.
Нужно отметить и потери личного состава флотилии в 1771 г. К и без того не малым потерям моряков и мастеровых от обычных болезней (вызванных тяжелыми условиями работы и быта, скудным питанием, непривычным климатом, особенно в чрезвычайно сырой и ветреный 1771 г.) осенью добавилась смертность от чумы, появившейся в Таганроге в сентябре. По данным рапортов с 20 сентября 1771 по 9 января 1772 г., в Таганрогском порту умерло 442 человека морских и адмиралтейских служителей, в том числе командир порта, капитан 2 ранга Н. Горяинов.{840} Без учета умерших от чумы, с января по ноябрь 1771 г. флотилия потеряла 452 человека.{841},[120]
Утомленный болезнями, огромным объемом работ и возрастом, попросил отставки осенью 1771 г. и сам А.Н. Сенявин,{842},[121] но Екатерина II отклонила его просьбу, не находя ему полноценной замены. (Нужно сказать, что Сенявина летом постигло тяжелое личное несчастье: в результате большого майского пожара 1771 г. в Петербурге сгорел его дом, находившийся на Васильевском острове.)
Кампания 1771 г. для Азовской флотилии закончилась. Подошел к концу и этот год. России он принес новый крупный успех — занятие Крыма и выход на Черное море. Свершилось то, к чему был проделан такой долгий и трудный путь. Это стало огромным успехом, достигнутым благодаря тщательной подготовке Крымской операции, ее прекрасно разработанному плану, грамотным действиям русских войск и активному содействию им со стороны Азовской флотилии.
Таким образом, кампания 1771 г. закончилась для Азовской флотилии успешно. Флотилия полностью выполнила свои задачи:
1. Обеспечила переправу корпуса Ф.Ф. Щербатова на Арабатскую стрелку, причем выполнила это не только в нужное время, но даже в один день со взятием войсками В.М. Долгорукова Перекопской укрепленной линии, чем была достигнута одновременность прорыва в Крым русских войск.[122]
2. Вытеснив турецкие суда из Азовского моря и закрыв вход в него, обеспечила безопасность и восточного фланга русской армии в Крыму, и своих коммуникаций, и базы на этом море (хотя непосредственно в операции по занятию Керчи и Еникале флотилия не участвовала, так как такая операция была отменена В.М. Долгоруковым, тем не менее, она все равно закрыла доступ противнику в Азовское море и сыграла важную роль в успешном занятии русскими войсками указанных крепостей).
3. Активными действиями и видом своих «новоизобретенных» кораблей способствовала деморализации противника, абсолютно не ожидавшего такого поворота событий.
4. Обеспечила доставку припасов русским войскам как во время занятия Крымского полуострова, так и позднее, что имело большое значение ввиду сложности на данном театре военных действий доставки грузов по сухому пути.
5. В кратчайшие сроки организовала надежную оборону Керченского пролива, имевшего стратегическое значение, а также крейсерство на Черном море, способствовавшие закреплению русских войск в Крыму.
Поэтому в Петербурге, продолжавшем внимательно следить за действиями Азовской флотилии, дали высокую оценку ее деятельности. В 1771 г., подводя итоги кампании, И.Г. Чернышев писал А.Н. Сенявину: «…Надо при том знать, что совершенное занятие Крымских крепостей войсками с сухого пути не столько было легко, ежели б не открылся в глазах их флот, ибо зная они силу сухопутного войска, не знали однако о вашей силе, а ею будучи приведены в страх непременно были отчаянны всякой надежды…».{843} 26 декабря 1771 г. А.Н. Сенявин был награжден орденом Святого Александра Невского. Кроме того, ему разрешалось самостоятельно выбирать место своего пребывания во флотилии: или верфи, или действующие суда.{844}
Что же касается войск армии В.М. Долгорукова, то после подписания с крымскими татарами договора о вечной дружбе и установления ими прочного контроля над всем полуостровом их основные силы в сентябре 1771 г. покинули Крым. Для его охраны остался корпус Ф.Ф. Щербатова. Вышедшие же войска были разделены на три части: отряд А. Романиуса отправился в Польшу, отряд АА. Прозоровского расположился на вновь строящейся Днепровской линии (в том числе в Таганроге, Азове, крепости Св. Дмитрия Ростовского) для первой помощи войскам в Крыму, а основные силы В.М. Долгорукова встали в районе Полтавы, превратившись в главный резерв.{845} Корпусу же Щербатова осенью пришлось столкнуться с эпидемией чумы, от которой он понес существенные потери. Тяжело болел и сам Ф.Ф. Щербатов, даже покинувший на время корпус, но В.М. Долгоруков не стал назначать другого командующего, дождавшись возвращения того в строй (вновь приступил к командованию с середины декабря 1771 г.). Серьезные потери понесли от эпидемии войска корпуса А.А. Прозоровского и гарнизоны Таганрога, Азова и крепости Св. Дмитрия. Так, только в Таганроге в сентябре-октябре 1771 г. умер 1091 гарнизонный служитель.{846}
