Прочитав название, Александр Суворов поморщился.
– И тут бесовское имя…
– Тем не менее, эту книгу нужно изучить… Запомни, Саша: тебе надлежит проникнуть к масонам и выведать имя тайного посланца от короля Фридриха. Того, кто собирается ехать в Санкт-Петербург и быть поближе к нашей государыне. Уверен, что он не станет чураться офицерских компаний и светских встреч, что он – любитель карточных игр, театра а, возможно, и сам – поэт… А для того, чтобы правдоподобно сыграть свою роль, он может прикинуться и набожным, и даже святым…
– Я найду его, отец!
– Но для этого – читай книгу. Вот видишь, – перелистнул несколько страниц книги Василий Иванович, – у масонов существует свой особый ритуал приветствия… А здесь – степени их посвящения…
– Да, это надо будет запомнить…
– Сказывают, что масонство привёз из Европы ещё Пётр… Так это или нет, про то нам не ведомо. Зато известно о капитане Джоне Филипсе, который основал ложу в России в 1731 году.
…Василий Иванович рассказал сыну об этой ложе, которая принимала в свои ряды только иностранцев, живших в России. По долгу своей службы прокурором, ему доводилось сталкиваться как с настоящими масонами, так и людьми, симпатизирующими им. Прошли годы и вот, в России появились подобного рода общества, заманивающие новомодным аристократическим развлечением уже отечественное дворянство. Европейские масоны позволяли своим русским «братьям» так называемые «работы» в ложах только на первых трёх ступенях посвящения: «Ученик», «Товарищ» и «Мастер». Работами в ложах называлась деятельность по самосовершенствованию, по постижению масонских истин, а также по воспитанию в себе нового, по представлениям масонов, человека, и распространению масонских идеалов.
– Сколько же сейчас масонских лож в России? – потёр лоб Александр.
– По моим данным, – ответил отец, – не менее десяти… Вообще, масонство создано семитами. И цель его, как я понимаю, отвлечение людей от Христова учения и изменение мира в угоду всемирному еврейству…
– Поясните, батюшка…
– Наливай ещё чаю, Сашенька. Так вот… Евреи уверены в своём грядущем господстве над миром. Но они сознают, что для осуществления этого господства им надо разъединить людей, как одну великую семью последователей Христа. Поэтому они стараются внести безверие в среду христиан, разрушить великую связь людей с Богом, которая делает народы сильными. Чем больше неверия, смут, беспорядков, смятений, тем сильнее хиреют христианские государства и тем значительнее укрепляется мировое еврейство. Кстати, Саша, сам Фридрих, того не ведая, льёт воду на их мельницу!
Но во всякой стране, в каждой ложе имеются свои интересы, более мелкие. И решаются вопросы местного значения. В настоящий момент, интересующие нас братства собираются убить нашу государыню, но сделать это тихо и бесшумно, не оставляя никаких следов… Словно, они тут вовсе ни при чём… Дело в том, сын мой, что масоны отрицают свою причастность к разного рода колдунам и чернокнижникам. Но, в этой книге, – он постучал пальцем по матовой обложке «Улыбки Люцифера», – сказано совсем другое… Все известные колдуны… и другие персоны, чья деятельность вызывала известную долю подозрений, были масонами. Я и сам испытал на себе воздействие потусторонних сил, вызванных ими, пока кёнигсбергский профессор медицины, доктор Майбах, не избавил меня от этого кошмара…
– Господь уберёг вас, батюшка.
– И тебя, Саша, убережёт, если ты хорошенько подготовишься. Сколько времени тебе понадобится, чтобы изучить ритуалы и обычаи масонов? – Василий Иванович кивнул на книгу.
– Мне бы побольше свечей, – вздохнув, ответил Александр. – За ночь, я думаю, управлюсь. И уже завтра можно будет нанести визит… Как, говорите, называется эта бесовская ложа?
– «Три короны». Имеются в виду короны Пруссии, Польши и России.
– Вот и отменно!
– Это бывшая «Андреевская ложа», которая состояла большей частью из русских офицеров.
– Это скверно…
– «Три короны» подчиняется королевской ложе «Три глобуса», главой которой является Фридрих II.
– А это уж совсем дурно, – вздохнул Александр.
– Да, сын. У нас есть свидетельства, что фельдмаршал Апраксин повернул войска от Кёнигсберга после победы под Гросс-Егерсдорфом оттого, что послушался совета господина Ливена, который был масоном и тайным агентом Фридриха. Ливен якобы убеждал Апраксина, что «на один день два праздника не бывает». Достаточно и победы под Гросс-Егерсдорфом! А Кёнигсберг ещё дождётся своего часа.
– Похоже, вся европейская политика «варится» в тайных масонских ложах…
– Да, Саша. Поэтому и на вкус она – полное дерьмо!
Они немного помолчали, наслаждаясь чаепитием. Захар бесшумно подошёл, поставил на стол блюдо с пирогами. За окном совсем стемнело.
– Я, Саша, уже ознакомился с этой книгой и постиг следующее: тебе нужно разбираться в символах масонов. Вся их деятельность отмечена символами, которые имеют определённый смысл и, считается, что они скрывают истину в самой её природе. Например, на вопрос: «Где центр мироздания?» – будет ответ: «Здесь». Под «здесь» подразумевается сознание живого существа, ибо у него, у сознания, есть свой центр и свой горизонт, очерчивающий окружность. А теперь представь: центр и окружность – это два конца циркуля! Центр – неподвижная точка, а линия окружности – подвижная. Они скрыты двумя рейками наугольника, которые представляют собой ум и материю. Ты должен знать, что наугольник, скрытый в двух концах циркуля, есть первый, изначальный символ всякого масона, вступающего в жизнь в качестве Ученика.
– Где-то я встречал уже и циркуль, и наугольник, начертанные на бумаге, – произнёс Александр Васильевич. – Но не мог догадаться, что это – первый символ масонства…
– Кроме этого, глядя, как восходит Солнце, путешествует по небу и заходит за горизонт, а вместо него появляется Луна, масоны придумали, что это – путь развития души. Они представили круг, состоящий из верхней, золотой половины, которая олицетворяет Солнце, и нижней, серебряной. Серебро – это Луна. Солнце восходит на востоке, значит, человек, ищущий истину и стремящийся на восток, идёт к свету. Верхняя половина круга – это просветление. Нижняя связана не с мышлением, а, скорее, с «чутьём», с тем, что заложено в человека самим Создателем и хранится где-то в потайных уголках его сознания.
– Значит, батюшка, – догадался Суворов-младший, – путь человека с запада на восток – это символ его учения, получения знаний, посредством которых он совершенствует своё познание, а путь с востока на запад – его нисхождение к скрытым тайникам его разума?
– Примерно так, Саша. Всё это описано в сей масонской книге. Символы ты должен понимать, а основные ритуалы тебе нужно знать, чтобы не опростоволоситься в ложе перед важными персонами…
Профессор медицины Пауль Майбах возвращался домой. С острова Кнайпхоф, где располагалось здание университета, на Альтштадт он перешёл по старинному Лавочному мосту. Хотя кое-где по льду Прегеля уже были протоптаны дорожки, доктор не хотел рисковать – лёд на реке обманчив. Это резвящейся малышне всё нипочём – гоняют по льду, кричат, смеются… Те, кто постарше – при делах: кто занимается ремеслом, кто учится, кто торгует.
На альтштадской ратуше зазвонил колокол. Начало темнеть. С закрывающегося рынка навстречу доктору прошла группа студентов. Молодые люди учтиво поприветствовали профессора. Майбах тут же припомнил спор, возникший часом ранее между несколькими дотошными буршами и его молодым коллегой Анджеем Орловским. Причину спора он не расслышал, кажется, речь шла о способах остановки кровотечения, если рана – на шее, но те методы, о которых объявил преподаватель, вызвали бурный отклик у студентов. Обсуждение переместилось из аудитории в коридор. Профессор хотел было вмешаться и помочь коллеге, но тот блестяще справился сам.
Мимо прошли крестьянки, под войлочными плащами которых были видны стамедные сарафаны, в руках женщины держали корзинки с продуктами. За ними проследовали молодые люди в бекешах с меховыми воротниками. Один из них, уворачиваясь от проезжавших саней, едва не сбил профессора с ног, но тут же извинился и бросился догонять своих товарищей. Вот из старинного кабачка «Усы сома» вышли подвыпившие моряки в голландских бострогах (24), за ними – русский монах в чёрном мятле (25).
– Как вам нынешняя погода? – поприветствовал Майбаха его слуга Петер Вурст, принимая из рук профессора плащ и камзол. – Сейчас я подам вам стаканчик глинтвейна, господин профессор.
Учёный доктор жил один. Супруга его умерла лет десять назад, старшая дочь вышла замуж и уехала в Польшу, а сын служил полевым хирургом в войсках Фридриха II.
