— По правде говоря, я не знаю, что должна делать… — призналась я.
— Тут совета я тебе не дам, я жрица, никогда не была с мужчиной. Ты тут знаешь лучше меня, — ответила настоятельница, закрепляя мне волосы алмазными заколками.
— Не уверена, что знаю… — тихо произнесла я.
Как же предательски дрожал голос!
— Не переживай, Трис, он сделает всё сам, — прикоснулась к плечу настоятельница. — Просто будь благосклонна.
— Хорошо…
Светлая Альба внимательно осмотрела меня в платье и поморщилась.
— Ещё не всё. Твои шрамы на шее… Воину Света будет неприятно их видеть, — настоятельница порылась в шкатулке с драгоценностями. — На, возьми колье. Давай, помогу застегнуть.
Широкое плетение легло мне на ключицы, закрыв на спине серые полосы шрамов от кровопускания.
— Повернись. Да, теперь хорошо. Иди, Триса. Он ждёт.
Опустив голову, я двинулась к двери.
— Триса, — окликнула Альба. — И верни, пожалуйста, потом платье и украшения.
— Хорошо, я верну.
17 Встречай меня, Генри
Я взяла в руки свой шерстяной плащ и невольно поморщилась. Он пробыл у меня всего год, а выглядел уже как половая тряпка. Никак не сочетался с шикарным алым платьем и украшениями. Бесцветно-серый, из самой дешёвой шерсти, он был чуждой скорлупой для меня настоящей. Не знаю, кем я была прежде, но к одеждам привыкла дорогим и добротным.
Но делать нечего, накинула на плечи, покрыла голову капюшоном и двинулась во двор. Нужно успеть забежать к Идде за мазью.
— Мне сейчас лучше этим воспользоваться или позже? — прямо спросила я.
К чему смущения и стыд, если другого пути нет?
— Я не знаю, сколько будет длиться у вас… кхм… прелюдия, — краснея, как рябина на морозе, сказала Идда. — Думаю, лучше не рисковать и применить непосредственно перед… кхм вхождением. Вдруг у раненого процесс затянется, а действие мази на коже быстро выветривается. Ну, не беспокойся, Триса! Отпросишься по нужде, найдешь момент, — вкрадчиво договорила травница, перебирая пальцы.
— Поняла, спасибо.
Я убрала мазь в щёлку меж грудей.
— Иди сюда, Рик, не подходи к ней… — прошептала Грета из соседней комнаты.
Малыш Рик привычно потянулся ко мне, но мать дёрнула его за руку и оттащила подальше.
— Иди сюда, кому говорю?!
Я с недоумением поглядела в спину подруге.
— Что такое? — прошептала я, переведя взгляд на Идду.
— Не одобряет любовь за деньги. И просто завидует, — понизила голос травница. — Не каждая продажная женщина может лечь с герцогом, тем более с паладином, а тебе подвезло. Иди, Триса. Пусть Пресветлая хранит тебя!
Я покинула подруг, бывших моей семьёй три года, и отправилась в сторону площади, к гостевому дому “Свет Вейгарда”. Что ждёт меня дальше? Доживу ли до утра?
Губы задрожали, к глазам подступили горячие слёзы.
Нет, нельзя сейчас плакать! Испортишь вид — прогонит тебя паладин! Не спасёшь его!
Я подняла глаза к небу. Дневной свет иссяк. Далеко на западе догорала заря. Пронизывающий ветер пробирался под плащ и заставлял дрожать. От холода. От страха. От тяжести на сердце.
Подойдя к воротам гостевого дома, услышала скрежет доспехов, ржание лошадей и голоса рыцарей.
Рэндеваль! Вот кому не хотелось бы показываться на глаза. Я притаилась в тени ограждения и подождала, пока рыцари проведут лошадей через ворота.
— Ну, Генрих… — недовольно пробурчал Рэндеваль. — Сам собрался развлекаться с девкой, а меня отправляешь с чудищами болотными порядки наводить!
— Что, простите, сэр Рэндеваль, не расслышал? — произнёс идущий следом рыцарь.
— Ничего, Самуэль… Ночь ясная, говорю, луна полная! Чудища из всех нор полезут, будьте осторожны.
— И вы будьте осторожны, сэр!
Проводив взглядом удаляющихся рыцарей, я глубоко, насколько это было возможно в тесном платье, вздохнула. Усмирила неистово бьющееся сердце. Рэндеваль ушёл — так спокойнее. Облегчение тёплой волной потекло по жилам, плечи снова передёрнуло.
Сделав несколько глотков свежего морозного воздуха, я поднялась на крыльцо и постучала в высокие дубовые двери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Открыла служанка. Я разомкнула рот, чтобы объяснить, кто я такая и зачем пришла, но меня опередили.
— Входите, сэр Даренфорс вас ожидает, — сказала она, впуская меня.
Генрих стоял напротив дверей в мягких брюках и сорочке с расстёгнутыми верхними пуговицами, откуда торчало несколько закрученных волосков. Его домашний вид смутил меня. И почему я полагала, что на свидание он непременно придёт в доспехах? Улыбнулась своей наивности.
Сэр паладин приблизился, чтобы взять у меня плащ. От Генриха веяло испепеляющим жаром, от которого перед глазами поплыло красное марево, и я согрелась в один миг.
Его ладонь мимолётно коснулась моих плеч, прикосновение обожгло. Я поёжилась.
— Добрый вечер, госпожа… — произнёс Генри низким, рокочущим голосом, и струны в моей груди тотчас задрожали. Волнение протекло волной по жилам, сливаясь в животе в огненный водоворот.
— Триса, — дрожащими губами прошептала я. — Меня зовут Триса.
— Генрих, — паладин мягко взял меня за запястье и поцеловал кисть. Движения были знающими и уверенными. Он не мешкал и не стеснялся, в отличие от меня.
Лишившись накидки, я оказалась с раскрытыми плечами и ключицами, и тут же почувствовала оценивающий мужской взгляд на своей обнажённой коже.
Сейчас заметит шрамы и побрезгует… выгонит…
Я опустила взгляд в пол и ждала приговора.
Мана действительно так сильно сочилась из паладина, что даже я, зачарованная или нет, чувствовала набегающие волны тепла, исходившие от Генри.
— Триса… — попробовал на языке паладин. — Это северное имя, очень похоже на сокращение от Беатрис, популярного на юге. Ваше полное имя Беатрис? — он приподнял бровь.
— Нет-нет, Триса — это моё полное имя, — не поднимая глаз пробурчала я.
— Очень приятно, леди Триса. Идёмте ужинать? — он протянул руку, предлагая мне взяться за неё.
— Мы что, будем есть?! — изумилась я.
Ой, я что, разве сказала это вслух? От напряжения язвительные слова вырвались, подобно стреле обороняющегося.
Глаза Генри озарились насмешливыми серебряными огоньками.
— Я бы предпочёл, чтобы моя любовница была сыта, — улыбнулся он, не сводя с меня ласкового взгляда. — Поужинаем. Я должен хоть немного узнать вас. Не привык вести девушку в постель, даже не поговорив с ней.
— Хорошо, идёмте, — я подала руку и увидела, как она тряслась.
Всё тело тряслось от страха!
— Вам нужно успокоиться.
Генри крепко сжал пальцы горячей ладонью, вложил себе под локоть и повёл в зал. Мужская рука дарила уверенность и… трепет. Я провела пальцами по ткани рукава, ощущая горячее крепкое тело под сорочкой. Скоро он снимет её, и тогда… Будет ли он столь ласков и обходителен?
— Выпьем вина, поедим. Я не страшный, поверьте.
Мы вошли в зал. За столом было полно знатных гостей. О нет, тут Фалькон! Криво улыбается мне, но хотя бы без пошлости, как в прошлый раз. Видимо, дружбу с паладином, ценит выше сомнительной связи с порочной рыжеволосой девицей.
И наместник Хакон с женой тут. И куча других горожан. Женщин в изящных нарядах. И как хищно они все глядят на нас с Генрихом! Ой!
Я перевела взгляд на слегка небритую щёку паладина, только чтобы вновь не уставиться в пол и не показать слабость.
— Познакомьтесь, это моя леди Триса, — сказал Генрих, отодвигая для меня стул.
Я села.
“Моя”. Она сказал: “моя”. От этих слов на сердце потеплело, и я улыбнулась.
— Добрый вечер, леди Трис-са, — первым поздоровался Фалькон, остальные повторили вежливые слова.
Я учтиво кивала, стараясь не глядеть никому в лицо. И хоть Генри не назвал меня нанятой шлюхой прямо, все всё равно догадались, кто я.
— Ужин скоро подадут? — кивнул паладин Хакону.
— Скоро… Пока принесли только закуски, — наместник перегнулся через стол, приблизив лицо к паладину. — Генрих, мы бы успели ещё разок размять пальцы, давай, а?
