– Хорошо, давай проще.
– Как проще-то, Нарцисс?
– Ты сказал.
– Только уточни, пожалуйста, какой? – спросила Учительница: – Белый с Желтым, или Желтый с Зеленым?
– Желтый с Красным, – не задумываясь ответил Нарцисс.
Глава 6
И первой пошла Учитель, как сокращенно попросила называть себя Галина-Агафья.
Завидуем, подумала, Ника Ович, моему мужскому имени. Она подумала, но Махно-Нарцисс тем не менее услышал, повернулся и внимательно посмотрел на новую подругу.
– Не торопись, ковбой, – сказала она, – авось она еще выиграет.
– И что?
– Дак, не подпустит тогда меня к тебе.
– Она не умеет стрелять.
– Совсем?
– Дак, только тетрадки учеников привыкла проверять.
– Тады, ой!
– В чем дело?
– Мне уже больно от того, как ты обращаешься со мной на сеновале.
– Дак, естественно.
Между тем произошло непредвиденное.
– Нет, нет, нет! – Корнилов вышел на площадку и попросил дам сдать пистолеты.
– Тем более это автоматика, – сказал Дэн.
– Да, друзья мои, – мы не на мясокомбинате.
– Тем более, мы скоро вообще не будем есть мяса, – подбавила его подруга, прижимая руку Кока сильнее к своему боку.
– А-а?! – Кор открыл рот, а за ним и Дэн.
Действительно:
– А кто там, на татами был тогда?
Узас-с!
– Прости, я задержалась, – сказала быстро Ан, – побегу назад, добуду для тебя сёный свитер.
– Ч-что-с? – решил спросить Кок.
– Прости, только один вопрос и пойду, зови себя как-то иначе, а то не солидно для командарма.
– Иначе, – подумал парень, – что зна-чи-т Иначе? Ах, Иначе!
Теперь понятно. Точнее, опять:
– Вспомнил.
Далее, Ан и Га сдают пистолеты, и бьются не между собой, а с подходящими по очереди противниками. Первая Учитель – выигрывает, так как оказалось владеет приемами Дзюдо на уровне мастера спорта. Она бросает Га.
Далее, дерутся Ан и Ника Ович – побеждает Ника Ович
И финал: Ника Ович и Учитель.
Ника Ович не успевает получить френч Черного Рыцаря, на тотами выходит Фёкла, Ольга Врангеля.
И Ольга побеждает, и дарит Костюм Чёрного Рыцаря Вра.
– На ринг вызываются былинные богатыри, – начал Дэн, – э-э…
– Олёша Попович и Илья Муромец, – перебил его кто-то. А это была, между прочим, Ольга, стоящая за Вра, и за платье которой держался он. Как? Так, протянул опять руку назад, и уцепился. А иногда нечаянно мизинчиком чирк-чирк по ляжке-то, а она толстая, аж в голове мутится.
– Дэни, меня вызывают, – сказала Га, – давай прощаться.
– Да брось ты, не убьёт чай, – сказал Дэн, и погладил любимую.
– Она нэ мэстная, – Га обернулась, может и убить.
– Откуда она?
– Не видишь? Из толпы народа пришла. Почему ты ленточку не протянул, чтобы они за нее не перелазили.
– Дак, демократия таперь.
– Ну, окей, тады пойду, проведу ей удушающий, авось здесь ишшо не изучали.
Но Учительница сразу начала с Подхвата под неопорную ногу. Но даже на этой необязательный прием Га попалась.
– Вот сука! – громко выругалась она, – чуть не оторвала мне ляжку.
Действительно, Учитель хотя и не потянула сильно вперед руками кимоно инопланетянки, но так резко толкнула ее вверх своей ляжкой, что Коли – а ведь эта была она, если кто не забыл – поняла:
– Сегодня на сеновале она не сможет играть роль активного партнера. А Дэн толстый, кто будет – непонятно.
Она попыталась провести бросок из русского вида Дзюдо, из Самбо, имеется в виду, авось инопланетяне его не знают. Ну, вы поняли, Га после неожиданного броска настолько запуталась, что уже приняла за инопланетянку Учительницу – бабу чисто из народа, можно сказать:
– Торфушку.
– О! – решили она, – так и буду ее звать, авось разозлится. – Открыла рот, и… и попала на Болевой из Стойки. – А! О! Мать твою! Сука! – и Учительница после этих ужасных воплей отпустила руку Га из болевого захвата уже в Партере. Но не потому, почему подумала Коли – Коллонтай, а просто судья, а он был – хотя и неизвестно, кто это – скрестил руку над головой, что означало отмену проведенного приема.
– Болевой из Стойки в Дзюдо запрещен, – сказал он. Но вместо Спасиба тут же получил Дэмет по пяткам от Га. Она встала, держась за локоть, провела этот смертельный удар по пяткам противника, и спросила мягко:
– Ты понял за что, как тебя не знаю звать? – А, между прочим, это был Кот – Котовский, шпион Красных. Точнее, тогда они еще назывались Зелеными. Уже пролез сюда, хотя боевые действия не только еще не были объявлены, но еще точно не было известно:
– Между кем и кем они будут. – Но вот некоторым по барабану, что будет дальше, они уже делают то, что любят.
Бой продолжился без судьи, которого умные люди не оставили без внимания, ибо:
– Так бывает, чтобы били судью? – Может. Но чтобы он еще и падал сразу, как повапленное дерево, а тем более:
– Гроб, – не бывает.
– Наоборот, бывает, – сказал Иначе, ибо это означает:
– Чек покрашенный, и более того: недавно, а, следовательно, и не может себя вести, как положено, как…
– Как неумелый актер, – закончил он свою речь.
– Назначаю тебя пока начальником Контрразведки, – сказало Корнилов, – тащи его в какую-нибудь клеть.
– Я? да вы что, я Иначе, я Ученый, – попятился назад Кок, а даму свою, между тем, так и не отпускал, а она смеясь так и следовала за ним:
– Как привязанная.
– Зря судью убрали, – сказала Ан, сама хватаясь за рукав Иначе.
– Почему? я скоро вернусь.
– Ты уже можешь не застать меня в живых. И знаешь почему?
– Нет.
– Труба зовет, меня вызывают на ринг, или этот, как его?
– Татами.
– Да, а ведь я имею только природные способности к бойбе и боксу, а так-то никогда не тренировалась, хотя меня и зовут некоторые:
– Кувырок.
– Кувырок? – переспросил Иначе, – где-то я это имя уже слышал.
– Может на встрече Пришельцев с Альфы Центавра?
– А точно, мы вместе их встречали, я имею в виду мэсных. Или… нет, нет, этого не может быть, – Ученый замахал рукой.
Впрочем, не беспокойся, я никому не скажу, что ты не она. Я ведь теперь начальник Контрразведки, как скажу – так и будет.
– Спасибо, любимый, – ответила Ан – она же Щепкина-Куперник по прозвищу Кувырок.
– Единственно чего я боюсь, – добавила она, – что проиграю тому монстру, – она указала миниатюрным пальчиком на Нику Ович в офицерском английском френче, который она так и не сняла пока.
– Наверное, боится, что все увидят:
– У нее титьки маленькие! – крикнул какой-то пацан. И тогда она сняла, осталась в одной белой рубахе с кружевами на рукавах и этих самых титьках.
– Ужас, – высказался и Ученый, – этот гигант какой-то по сравнению с тобой такой милой куколкой-балетницей.
– Добавь уж того:
– Воображалой-сплетницей.
– Изволь, – ответил он, – думаю так даже лучше, это тебя разозлит перед боем.
– Вряд ли, наоборот, я рада.
– Чему?
– Рада, что вижу тебя. Впрочем, наверно, в последний раз.
– Иди, считай, что я с тобой.
– Ты не будешь смотреть?
– Я должен идти пытать шпиона.
– Пытать?
– Да, ему будет больно. Больно призваться во всем, что он только делал до сих пор.
– Думаешь, не делал ничего хорошего?
– Скорее всего.
– Завербуй его.
– Если только ты вернешься живой и мне поможешь. Я не очень разбираюсь в том деле.
Ан – Кувырок сразу подвернулась и провела бросок Через Бедро с Захватом. Это не самый распространенный бросок, как некоторые думают, а просто, как элемент входит во многие другие броски. Всех новичков учат именно ему сначала. Почему об этом и говорил Владимир Высоцкий, мол:
– После обеда научусь, и сделаю. – Наверное, тогда он имел в виду не Корчного и тем более не – тем более – Фишера, а скорее всего, хотел сделать его своей любимой, так сказать:
– Марине Влади. – Но, скорее всего, побоялся, ибо она же ж:
– Владеет Махгией.
И захват взяла Ника Ович – имя, образовавшееся – последний раз напомню – сокращением имени, которым эта великолепная во многих отношениях дама представилась Махно – Нарциссу:
– Никифорович.
Кувырок дернулась,
попыталась разорвать эти цепкие объятья. Нэт.
– Вот щука, – печально подумала Куколка-Балетница-Воображала-Сплетница, – скорее всего, проглотит. – Она несколько раз ударила по ногам противника, изображая Переднюю Подсечку. Толку никакого – столб телеграфный.
Но тут ей, видимо, передалась часть той энергии Альфы Центавра, энергии Ан, роль которой она играла, и она поняла:
– Надо бросать через себя. – Точнее, не надо, а можно это сделать. И села на свой не такой уж тощий, а даже наоборот, зад.
Ника удивилась, но вынуждена была согнуться, можно сказать:
– В три погибели. – Так это, как поблевать вышла, перепив в ресторане. Но нохги, нохги! не слушались, ибо они уже чуть-чуть повисли на Землей. Ноги, висящие над Землей, это уже не наши ноги. Это ноги будущего поражения.
