– Почему никто не предупредил, что у местных жителей есть такие огнестрельные способности? – спросил Кор у Вра.
– Так никто и не знал, – Вра.
– Чего не знал? – Кор.
– Что мы попадем сюды.
– Да-а, мы летели в совсем другое место.
Пришел парень по имени Александр Пархоменко и предложил:
– Опять наладить отношения.
– Как? – спросил Кор.
– Мы подарим вам всем по Кольту Сорок Пятого калибра, – сказал другой, это как раз был Дыбенка, любовник одной из участвовавших в бою дам. А может и обеих.
И дали:
– Пять Анаконд, семь, Браунингов, и десять Кольтов Кобр.
От радости инопланетяне забыли все на свете, как-то:
– И про убитых Ан и Га, а также про количество патронов, необходимых для этих Кольтов, думали, по мешку на каждый хватит на всю жизнь.
Далее, Га и Ан оживают, как?
Решили похоронить с почестями в честь первого на памяти этого поколения контакта Людей и Альфов.
– Так мы даже лучше будем понимать, что такое огнестрельное оружие, – сказал Дро – водитель, как сказал Котовский при первом знакомстве:
– Кобылы, – и показал на космический корабль с Альфы Центавра, который действительно стоял на четырех ногах, как корова. Но можно было при желании и земном воображении признать за так любимую всеми, в том числе и этими ребятами, Пархоменко и Котовским:
– Лошадь. – Как говорится кратко: сие благородное животное и так далее. Как-нибудь при случае повторю.
А! вот как раз опять, эти ребята Пархоменко и Котовский посадили Ан и Га – убитых на дуэли, если кто не забыл – на лошадей и повезли.
– Куды?! – заорал Дрозд, как его уже прозвали на Земле:
– Водитель Кобылы. – ВК, не путать с КВВК. А это, впрочем, щас будет.
И Дро нагнал Кота и Птаху, как по альфовской аналогии назвал он Пархоменко. С Котом-то понятно: вороватые, лихие замашки. Но Пархоменко действительно:
– Летал на коне.
Альфовец догнал этих ребят только, этеньшен:
– В бане.
– Да вы что?!
– А что?
– Банкет еще не закончился, а вы тащите наших девок в баню, – рассказал Дро.
– Они же ж мертвы-е-е, – в свою очередь рассказал Котовский.
– Дак, тем более, наверно, нельзя так делать? – спросил Дрозд, так как точно не знал еще, можно ли так делать.
– Мы их не трахать сюда притащили, – сказал Пархоменко.
– А зачем? – не понял Дро.
– Будет откачивать, – ответил Кот.
– Это лечебное заведение? – Дро.
– Лечебно-профилактическое, – ответил Кот, и добавил: – Ибо. Ибо, если человек оживает, то уж потом обязательно пойдет трахаться только в баню.
– Вы мне зубы не заговаривайте, я в полете изучал земную историю: люди никогда, практически, не оживают.
– Да, оживают, – махнул рукой Птаха, – просто это не может быть известно.
– Почему?
– Они воскресают под другими именами.
– Е-рун-н-да-а! – рявкнул Дро, – попрошу отдать мне наших девушек взад.
– Пожалуйста, – сказал Котовский, – вы можете считать наших-ваших дам мертвым, от этого тебе будет легче?
– Более того, может быть, земляне и не воскресают из простых покойников, но на альфавцах никто ж ишшо не пробовал.
– Попробуем? – задал почти риторический вопрос Кот. А Дрозду уже налили. Он выпил, согласился, и только потом спросил:
– Что это было?
– Испанское коллекционное вино за пять тыщ, – сказал Котовский.
– За пять тыщ чего? – спросил еще не опьяневший Дро.
– Ты чего хочешь? Золота?
– Бриллиантов? – Кот.
– Со всеми еще выпью, потом скажу. – И сказал:
– Аники у вас есть?
– Вы имеете в виду Анаптаниум?
– О! молодес-с, – решил Дро, значит есть.
– Сколько надо? – спросил Кот, он услышал это слово только пятнадцать минут назад, когда они скакали в баню. Птаха ему сообщил, что есть на Альфе Центавра Камень Жизни и называется толи:
– Унобтаниум, – толи:
– Анобтаниум, – но по-нашему, по-Одесски будет:
– Анаптаниум. – Аник.
Еще по дороге Кот передал записку своему помощнику-ординарцу Махно – в смысле, чтобы первый встречный ему передал:
– Привези в баню рукавицу Ониксов.
И этот парень, пацан, решил сам заработать на этом деле. Он работал мастеровым по изготовлению шашек и шахмат, и других шкатулок именно из оникса и агата, мечтал стать хозяином этой мастерской. Несмотря на такое распространение этого камня, многие считали его очень дорогим, особенно в сочетании в перстне с червонным золотом.
– Ты кто? – сразу спросил его Котовский.
– Олух! – крикнул уже слегка, а может и даже более того запьяневший, Дро.
И действительно, парень был в онучах и в рваном треухе.
– Я лаптем щи не хлебаю, Альфовец, – достойно ответил пацан. – Кстати: Чапаев.
– Что нужно, я не подаю, – ответил Дро, – и знаешь почему? Не взял с собой.
– Я принес, что ты просил, – сказал Чапаев, и протянул Котовскому рукавицу.
– А где батька? – спросил Котовский.
– Какой батька?
– Махно.
– Он молодой, так-то и я батька.
– Ладно, разбер-ремся, давай Аники.
– Тока за небольшое вознаграждение, – Чапаев.
– Будет, не сумлевайся! – обнял его Пархоменко.
– Согласен! – рявкнул маленький Чапаев.
– Ну, давай.
– Давай уехал в Одессу – залог, пажалста.
– Дай ему что-нибудь, – сказал Котовский.
– А что я ему дам? Пулемет, может быть? Да вдобавок с тройкой вороных.
– Кольт хачу, – сказал Василий Иванович.
– Дай ему Анаконду, пусть согнется в три погибели от тяжести, – сказал Котовский.
– Да? А мне чего? – спросил Пархоменко.
– Еще достанем.
– Возьми-те меня на дело, – сказал Чапаев, – я сам выберу себе, какой Кольт мне больше нужен. Авось, понравится Браунинг. Или Смит-энд-Вессон.
– Давай, мил паренек, сюда Аники, я сам тебе подарю, может быть, даже Кобру.
– Давай сначала я посмотрю, вот из ит. – Чапаев.
Наконец вмешался Котовский:
– Ты чё в натуре, откати сюда камни.
– Э-э, так сказать, – начал Чапаев, – я должен знать, за что идет такой непримиримый торг.
– Хрен знает что, – ответил и Дро, – я уже и сам не помню. Может вы хотите карту местности?
– Какой местности? – Птаха.
– Нашей, Альфы, так сказать, Центавры, – Дро.
– Центавра, – поправил его Чапаев.
– Очень, очень вер-р-р-на-а-а, – высказался Дро, и покачнулся.
– Приляг, приляг, мил человек, на лавку-то, авось легче станет, еще выпьешь. Коньяк хороший, сам покупал, – Кот.
– Это очень дорогие Аники, – я просто так их не отдам, – сказал Чапаев.
Котовский разозлился, и хотел врезать Чапаеву, да прямо по жопе, как малолетке, но парень убежал на другой конец длинного стола из свежего дуба. Хотя скорее всего, это была сосна, или что-то другое, ибо дуб крепок и дорог, а денег пока еще мало.
– Ты откуда вообще взялся? – спросил Пархоменко, и посмотрел на Котовского.
– Я?!
– Да не ты, а он.
Пока они разговаривали Дрозд спустился под стол, и прополз на карачках до торца, у которого маячил Чапи. И как раз тут же положил тяжелую рукавицу с Аниками на пол. Ее и взял, быстро думающий, несмотря на почти уже систематическое пьянство Дро.
У Дро был с собой один камень Унобтаниума с самой Дальней Альфы, его подарил ему, точнее, дал на хранение-провоз на Землю Дэн:
– На всякий случай, как сказал он, – авось пригодится.
– Они не знают, что это такое, не будет иметь ценности, – сказал Дро Дэну.
– Авось проявятся какие-нибудь его новые способности, – ответил Дэн.
– Ладно, если только кого обмануть, но и то сомневаюсь, что это возможно: на Земле народ алчный, охочий до золота, как грится:
– Камень лучче в рот не клади.
Глава 4
– Ты откуда знаешь? – Дэн.
– Изучаю науку, генерал.
– Да вранье это все, одни придумывают, а другие верят. И кстати, почему: Генерал?
– Наука, пришла информация с Земли, что ты генерал, уж не знаю чего, но есть – значит есть.
– Ты хочешь сказать, Земля опережает нас во времени настолько, что это можно заметить?
– Да.
– Не верю. – Тем не менее, еще больше поверил Дро и отдал ему свой Уно с Дальней Центавры.
И.
И вот этот камень Дро, чтобы не потерять в бане положил в мешочек, а точнее, это была рукавица, где были простые ониксы. Хотя и голубые. А Анаптаниум, который был на Альфе серым, здесь стал, имеется в виду в компании с ониксами:
– Зелено-красным. – Может быть даже наоборот:
– Красно-зеленым.
– Хорошо, что не красно-белым, – разумно резюмировал пьяный Дро, заглянув в рукавицу, которую уже в зубах тащил к своему месту. Куда? И понял, что заблудился. Это под столом-то!
Если бы какая-нибудь дама увидела, непременно сказала бы:
– А еще космонавт!
Летает, а спрашивается:
– Ихгде? – Под столом? Так-то и я могу.
Вы, может, и можете, но вот будущие господа, точнее:
