* *
Деревня Эльфов погрузилась в тишину. Уильям встревоженно огляделся, но вдруг раздался взрыв хохота. Звездочетка и Брокколи катались по снегу, держась за животы, и даже Санта издал звучное
ХО-ХО!
– Успокойтесь, успокойтесь! – рассмеялся он и выключил телевизор.
– «Разве кому-то еще нужен Санта?» – задохнулся от возмущения Боб. – Какой ужас!
– Ой, да бросьте! – улыбнулся Санта. – Я уже много лет расстраиваю владельцев магазинов тем, что просто раздаю игрушки! Вы не понимаете что такое бизнес! – говорят они мне. Кричат, орут и топают ногами, но разве они могут отменить Рождество?
– НЕТ! – хором воскликнули эльфы.
– Ни в коем случае! Одной телевизионной рекламы и очень, очень дорогого костюма не хватит, чтобы помешать мне спускаться по каминным трубам, – твердо сказал Санта.
– Но ведь эту рекламу увидят дети… Что, если они решат не дожидаться Рождества, а просто пойдут в магазин и купят себе все игрушки, какие им хочется, на свои карманные деньги? – в панике спросил Уильям. – Что если они перестанут в тебе нуждаться и перестанут в тебя верить?
Санта замолчал. Он посмотрел на Уильяма, ну лбу у которого залегла морщина. Он полез во внутренний карман своего пальто с наполнителем из маршмеллоу и вытащил что-то золотистое и блестящее.
– Что это? – спросил Уильям.
– Термометр? – попыталась угадать Памела, глядя на хрупкий стеклянный предмет.
– Что-то вроде того, только измеряет он не температуру. Это верóметр, – сказал Санта, показывая Уильяму волшебное устройство.
– И что он измеряет? – спросил Уильям.
– Звонватты, – ответил Санта.
– Звонватты? – переспросил Уильям. – А что это такое?
– Дорогой Уильям, так мы измеряем веру в Рождество! – объяснил Санта. – Эти звонватты поддерживают наше существование. В течение декабря уровень веры запросто может превысить миллиард звонватт!
Уильям наклонился ближе и увидел тонкую красную линию, которая поднималась от отметки НОЛЬ ЗВОНВАТТ до МАКСИМУМ ЗВОНВАТТ.
– А что будет, если она опустится до нуля? – спросил Уильям.
– Этого ни разу не случалось, так что я точно не знаю. Но полагаю, что все мы тут, на Северном полюсе, просто перестанем существовать, как будто нас никогда и не было, – сказал Санта.
– Но как же ты исчезнешь?! Ты же Санта! – возразил Уильям.
– Боюсь, я все-таки могу исчезнуть. Если не останется ни одного звонватта, чтобы поддерживать в Рождестве жизнь, я стану бледнеть и исчезну, как снеговик на солнце или поп-звезда после того, как ей исполнится тридцать лет.
– А Снегозавр? – спросил Уильям. – Он тоже исчезнет?
– О, нет, с ним все будет в полном порядке. Ведь ты так веришь в него, что он сияет ярче зимней луны, – улыбаясь, сказал Санта, и Снегозавр благодарно боднул Уильяма головой.
– Кроме того, у меня тут на Северном полюсе есть кое-что, чего никогда не будет у Мистера П. То, что остановит любого, кому вздумается отнять у меня Рождество. Это очень древнее и очень волшебное… Уильям, ты-то должен помнить, что это!
Уильям улыбнулся, догадавшись, о чем идет речь.
– Ну что, покажем им, Уильям? – спросил его Санта, сияя.
– О, да, да, да! То есть – да, пожалуйста, Санта! – взволнованно ответил Боб.
Санта повернулся к эльфам.
– Снежок, Щекастик, встречайте нас на снежном ранчо, – сказал он им. Они кивнули и помчались вперед, как отпущенные на каникулы школьники, которые хотят первыми выбежать из школы.
– А теперь за мной! – закричал Санта и повел их через мост, под которым текла бурная река из теплой начинки для сладких пирогов, через пещеру леденцов с красно-белыми стенами, где леденцы свисали с потолка как сосульки, мимо библиотеки с книгами про Рождество и кинотеатра, в котором показывали только рождественские фильмы. Наконец, они остановились на вершине длинной санной дороги.
– Ну, кто первый? – с улыбкой спросил Санта.
Они посмотрели вниз на крутой ледяной склон.
– Да ты шутишь! Это же отвесная стена! – воскликнула Памела.
– Там внизу петля? – спросил Боб.
– Разумеется! – ответил Санта.
– Круто! – сказал Уильям, и Снегозавр заурчал в знак согласия.
Памела задрожала.
– Н-нам т-туда вниз? Я боюсь!
– Тогда я буду первым! – с готовностью воскликнул Боб.
– Ну, конечно! – рассмеялся Санта и дружески подтолкнул Боба.
Дети затаили дыхание, когда он исчез из виду.
Боб заскользил по вертикальному ледяному склону, моментально развив скорость до ста миль в час.
– У него не получится! – закричала Памела.
Но у него получилось!
– ЙИ-ХААА! – радостно воскликнул Боб, совершая полный оборот в петле. Он скатился до самого низа, остановился и от удивления вытаращил глаза.
Он оказался прямо напротив снежного ранчо Санты!
– Так вот где живет Санта… – прошептал он, и его голос задрожал, когда он посмотрел на самый большой в мире деревянный дом, сложенный из еловых бревен. Он был выше любого великана и шире, чем четырнадцать футбольных полей.
– Я следующая! – радостно завизжала Бренда. Уильям увидел, как она тоже совершила оборот в петле и вынырнула рядом с его отцом.
– Ну, давай, мам! Это весело! – крикнула Бренда.
– Так и быть, дорогая… Иду! – Памела подошла к краю. Она испуганно посмотрела вниз, колени у нее задрожали, и она упала на сани головой вперед.
– Головой вперед? Круто! – рассмеялась Бренда, когда ее мама присоединилась к ней и Бобу.
Наступила очередь Санта-Клауса, и он прыгнул на санную дорогу, выполнив кувырок назад и приветственно помахав Уильяму.
Уильям осторожно подъехал к краю и заглянул вниз.
– Как высоко! – сказал он Снегозавру. – Может, спустимся вместе? – предложил он.
Снегозавр кивнул, и на его чешуйчатой морде появилась проказливая улыбка.
– Хорошо. Раз… два…
Не успел Уильям произнести три, как его друг-динозавр слегка подтолкнул его чешуйчатым хвостом.
– Триииииии! – завопил Уильям и покатился вниз по склону. Колеса его кресла отчаянно крутились.
Поджав ножки, покрытые блестящей чешуей, Снегозавр бросился следом за ним.
– Ты жульничаешь, ведь ты летишь! – воскликнул Уильям, когда динозавр полетел за ним и подтолкнул носом, чтобы придать ускорения для прохождения петли.
Боб, Памела и Бренда, которые наблюдали за ними снизу, видели только голубую вспышку, которая мчалась по извилистому желобу.
– Можно еще? – взмолилась Бренда.
– Нет-нет, не сейчас! Нам еще столько нужно увидеть! – напомнил Санта, поднимаясь по ступеням к громадным деревянным дверям своего дома. – Вперед!
Он провел их через дверь поменьше – дверь более разумного размера, – которая была врезана в до смешного громадную дверь, и они оказались в самой большой прихожей, какую ты только можешь себе представить…
Хочешь попробовать? Давай!
Представь
потолок, в четыре раза выше обычного… Еще… еще выше.
Вот так!
Полы из рождественской ели были теплыми, как чашка чая. А все потому, что их действительно подогревали чаем – трубы под полом наполнял настоящий английский черный чай.
Воздух был наполнен ванирицей, рождественскими песенками и звуками домашних разговоров и смехом – подлинными звуками Рождества.
Гости не верили своим глазам, ушам и носам.
– Входите, входите! Добро пожаловать в мой дом, – Санта усмехнулся, раскинул руки и весело закрутился на
