– Я не могу забрать твою душу…
– Как так?! – удивился молодой человек.
– Аллах услышал твою молитву, – ответил ему Азраил, – а потому, в самый последний момент, остановил меня, устыдив:
– Как ты смеешь забирать душу того, с кем разделил кусок хлеба?!»
Наступила короткая тишина, в ходе которой я почувствовал, как по моей спине мелкой дрожью пробежали «мурашки»: от копчика до самого темени, наэлектризовав до предела мои редкие волосы.
Наконец, мы встали из-за стола.
– Заходите ещё – произнесла старушка на прощание, обращаясь ко мне. – Мы всегда будем рады видеть вас в нашем доме.
– Обязательно зайдём! – заверил я, тронутый её вниманием и всё ещё находясь под впечатлением услышанного…
– Что-то вы долго… – с некоторым упреком встретил нас заждавшийся водитель.
– Не переживай: рассчитаемся – заверил его мой младший брат.
Некоторое время мы ехали молча. Всю дорогу я рассеянно смотрел в окно «жигуленка»: на прохожих, на встречные машины, весь находясь во власти только что услышанной притчи. Я знал их во множестве, но ничего подобного ранее мне слышать не приходилось.
– Ну, как тебе тётушка Убайда? – нарушил тишину старший, желая выяснить мои впечатления. Досконально изучив меня с головы до пят, он был прекрасно осведомлен о том, что творилось в данный момент в моей душе.
– Ты слышал, она сказала: «Приходите ещё» – с робкой надеждой в голосе, попытался я намекнуть, что неплохо бы было прийти сюда ещё раз. Мне вдруг очень захотелось пообщаться с удивительной старушкой.
– Обана! Нет, ты слышал? – рассмеялся он, обращаясь к младшему. – Я так и знал!
И повернувшись снова ко мне, округлил свои глаза:
– Ты что: совсем уже…? Неужели не понимаешь, что это всего лишь на всего дань уважения, принятая на Востоке? И вообще: под каким предлогом ты собираешься войти в дом, в котором был всего один-единственный раз?
И он вновь от души расхохотался, видимо, представив себе на секунду эту картину.
Я печально улыбнулся, ничего не ответив. Да и что я ему мог возразить? По большому счету брат был прав: по традиции, хозяева обязаны приглашать, а гостям рекомендовано соглашаться, не воспринимая, однако, эти рекомендации слишком уж буквально.
И, всё же, отчего-то мне сделалось на душе тоскливо и грустно, представив себе эту невероятно трогательную старушку, с которой мне вряд ли ещё когда-либо доведется встретиться в жизни.
«А ведь, она наверняка не заканчивала никаких колледжей и университетов?» – отчего-то подумалось мне, поражаясь её памяти. Я был уверен, что она могла бы поведать ещё много чего интересного. Того, что передается не по книгам, а изустно, через сердце: поколение в поколение, от прабабушки – бабушке, от бабушки – к маме и так далее…
Возможно, это и есть та самая истина, передаваемая посредством таких вот, простых людей и которая связывает нас с непреходящими общечеловеческими ценностями, позволяющими нам не упасть на дно, а наоборот, ухватившись как за спасательный круг, держаться на плаву, пытаясь научиться плавать? Плавать, чтобы выжить и сохранить свою душу…
Ремонт
Сделать ремонт на кухне, уговорили друзья.
– Люди умоляют нас сделать им за деньги, а тебе – дурачку – мы «за так» готовы… только разреши! – Не унимался Жора..
– Почему это вдруг «за так»?! – справедливо возмутился Шурик, – А манты, а водка?
Я знал, что Саня просто обожает манты.
– Соглашайся, кухня и в самом деле страшная. – встрял в разговор Денис – сын Жоржика. – Если что, я тоже готов тебе помочь.
В отличие от отца, Диня с молодости поставил себе цель: добиться независимого положения и во многом уже преуспел: он являлся соучредителем какой-то преуспевающей частной строительной фирмы и уже сам решал – на какой объект посылать ту или иную бригаду. Словом, дела у него шли в гору.
– Нет, нет и ещё раз нет! – категорически отрезал я, на секунду представив себе весь этот строительный мусор и бардак.
– Послушай меня, – не унимался Георгий, приводя разумные доводы, – нормальные люди уже позабыли, что такое фановые и цинковые трубы, грубые радиаторы и прочая дребедень. Все давно перешли на металлопластик и медь, гипрок и стеклопакеты, подвесные потолки и…
– Не надо мне никаких подвесных потолков! – не выдержав, перебил я товарища. – Не надо мне гипрока и стеклопакетов! Да и вообще, я ненавижу евроремонт: меня тошнит от этой аккуратной правильности, искусственного лоска ламината и хрупких навесных потолков!
– Хорошо-хорошо: не будет никаких потолков, ламината и стеклопакетов – тут же согласился мой настырный друг. О! Иногда я готов был за это его убить! – Но ты посмотри на эти кривые стены, на ржавые трубы: не сегодня-завтра легко может произойти авария, и тогда… ты попадешь на конкретные бабки…
Я в унынии уставился на серые стены, со вздувшимися бледными обоями, непонятно какого цвета. Затем перевел взгляд на страшные трубы. Конечно же, Жоржик был прав: так жить далее просто невозможно.
– Ну, решайся! – подтолкнул меня Денис. – Так уж, и быть: я берусь просчитать твою будущую стоимость мебели, установлю мойку, поклею обои и положу кафель.
«От мантов он тоже не отказался бы» – мелькнуло у меня в башке. Да что там говорить: мы все любим хорошо поесть и ещё лучше – выпить…
– А я возьму на себя стены и потолок – подал свой голос Шурик, скромно сидевший в углу. – Пока твои отдыхают в деревне, мы мигом управимся. Дней за десять.
«А что, – может быть, это и в самом деле шанс?» – подумалось мне, представив себе ругань и разногласия, которые неизбежно возникли бы у нас с женой, останься она дома.
– Так, – не выдержал Саня, уловив, что я всё ещё колеблюсь, и медленно поднимаясь со стула. Он протянул свою руку к стене и, подцепив пальцами гнилые обои, с силой потянул их вниз. В самом центре кухни образовалась внушительная «проплешина». Я даже и вскрикнуть не успел, так всё получилось неожиданно быстро.
– Вот теперь уже, ремонт просто необходим…– спокойно констатировал Шурик.
На следующий день работа закипела.
Денис, опытным взглядом окинув кухню, быстро начертил план предполагаемой расстановки основных агрегатов: мойки, стиральной машины, газовой плиты. Поняв, что ему пока здесь делать нечего, он оставил нас троих, умчавшись к себе на объект.
– Не вздумай покупать никаких материалов: всё необходимое я тебе пришлю! – предупредил он меня на прощанье.
Все пришли к единодушному мнению, что мебель разумнее и дешевле всего делать на заказ. Друзья прикинули размеры будущих навесных шкафчиков и нижних столов. Мне оставалось только с готовыми размерами сходить в ближайшую мастерскую, что я аккуратно и исполнил.
Шурик орудовал наверху, соскабливая с потолка старую известку и выравнивая стены, а Жора, взвалив на себя черную работу, воевал с трубами и канализацией. Буквально за день он разбил все фановые трубы, вплоть до основного стояка, расчистив место для новой проводки. Я помогал ему убирать мусор, со страхом взирая на образовавшиеся в стене большие дыры. «Как хорошо, что ничего этого не видит Лена» – мелькнуло в голове.
То, что Жоржик был мастером на все руки, мне было известно давно. У него был шестой разряд газо-электросварщика, но он столь же успешно владел, как сантехникой, так и прочими строительными специальностями. За его спиной был огромный опыт, а потому он не торопясь подходил к новой работе: закурив сигарету, товарищ, сосредоточенно что-то прокручивал в своей голове, не прикасаясь к инструменту. И только потом, когда будущая цепочка последовательных действий выстраивалась у него в определенную и ясную картину, приступал к делу. По ходу работы он любил меня просвещать.
– Видишь, как просто: шпок-шпок и – готово! – говорил он мне, демонстрируя, как состыковываются части современных пластиковых труб.
Работа в его руках спорилась легко и просто. Со стороны казалось, что ничего сложно в этом нет. Но я то, прекрасно догадывался, что за внешней простотой скрывался накопленный десятилетиями опыт.
– Жор, а почему наши не умеют делать такие вещи? – спрашиваю я его, кивая на импортные легкие канализационные трубы, такие аккуратные и изящные. А главное – такие удобные.
– Потому, что наши кроме ракет, танков и самолетов ни до чего додуматься не могут…
Постепенно, по мере продвижения работы, меня стали посещать идеи. Одна из них заключалась в том, чтобы под широким подоконником соорудить небольшой естественный холодильник, который я видел во многих «сталинских» домах. Я поделился своими соображениями с другом. Тот, ничего не ответив, уставился на внушительную толстую стенку, которую ему предстояло долбить, и покорно кивнул головой.
Самым сложным было выбить первый кирпич.
