— Я охочусь исключительно с фоторужьем. Это, — Тор указал на свой револьвер, — ношу просто на всякий случай. На нашем ранчо все, включая мальчиков, уважают природу и приучены аккуратно обращаться с огнестрельным оружием. — Он распахнул дубовую дверь в кабинет и указал на большое кресло: — Присядьте, пока я буду печатать.
Кэм оглядела удобную комнату с книжными шкафами, массивным резным столом и двумя креслами.
— По-моему, здесь не хватает окна.
— Закрыл его панелью. Слишком отвлекает, — усмехнулся Тор, вставляя бумагу в ручную пишущую машинку, тоже старинную, как и многое здесь. — Вместо окна — репродукция Чарлза Рассела «Когда Земля принадлежала Богу».
— Этот ковбой действительно неплохо рисовал, — согласилась Кэм. — Я собираюсь побывать в Историческом музее Хэйлена до отъезда отсюда. Хочется посмотреть картины и скульптуры Рассела, почитать его письма Уиллу Роджерсу.
— Могу вас заверить, что вы недаром потратите время. А кроме музея, есть еще студия Рассела у водопада. — Тор вынул напечатанный документ из машинки, перечитал, исправил ручкой пару опечаток и подписался. — Вот и все… А теперь окажите мне небольшую услугу.
— Какую? — Кэм сложила соглашение вчетверо и сунула его в задний карман джинсов.
— Расскажите Кэньону о нашей беседе насчет пожертвования пяти тысяч так, чтобы он почувствовал себя героем. — Он простодушно улыбнулся в ответ на ее вопросительный взгляд и объяснил: — Тогда я не буду выглядеть смешным и в этой идиотской ситуации: сначала категорически запрещаю съемки, потом ни с того ни с сего разрешаю.
На этот раз Кэм не колеблясь взяла его за руку:
— Если кто и выглядел смешным, то отнюдь не вы… Вы поехали ловить браконьеров, а стали свидетелем… доисторической истерики.
— Я ценю вашу защиту, но… — Тор накрыл ее руку своей.
— Кстати о браконьерах, — вдруг сообразила она. — Не сможем ли мы помочь? Что, если мы будем следить за браконьерами? У нас вертолеты, а это — значительное преимущество.
Несколько секунд он обдумывал ее предложение.
— Честно говоря, помощь бы мне пригодилась. Уже шесть наших быков украдено. Если так пойдет дальше, браконьеры будут уводить по дюжине голов скота в месяц.
— Они уводят только у вас? — поинтересовалась она.
— Нет, у всех ранчеров. Нас тридцать человек. И мы теряем из-за этих проклятых браконьеров около трех миллионов ежегодно.
Кэм присвистнула.
— Впрочем, в Калифорнии браконьерство тоже широко распространено, — вспомнила она.
— Оно было распространено везде и всегда. Наши меры предосторожности, увы, недостаточны.
— Я поговорю с вертолетчиками. Думаю, они не откажутся вам помочь.
Из гостиной раздался бой часов с кукушкой, и Кэм нахмурилась:
— Мне пора идти.
Тор взял ее за руку:
— Я надеялся, что вы останетесь пообедать со мной. Если общество хозяина не очень вас соблазняет, то, возможно, соблазнит форель? И кубики льда? — В его глазах светилась ласковая насмешка, готовая смениться печалью.
— Очень соблазнительное предложение, — искренне призналась она. — Но Джек собирался снимать сегодня вечером… Теперь, когда проблема с местом решена, было бы грешно откладывать работу. Вы проводите меня?
— Конечно.
Он проводил ее только до входной двери, хотя желал бы не отпускать от себя еще и час, и два, и три… Но представил удивление вертолетчиков, наблюдающих за новоявленной парочкой, и отказался даже от намерения дойти с ней до посадочной площадки — только закинул удочку на будущее:
Вы не рассказали, как вам удается не падать с забора.
— Этот секрет за мной. — Она заговорщически понизила голос. — Может быть, вам захочется узнать и еще кое-какие секреты?
— Разумеется, — с готовностью согласился он, хоть и не понял, о чем она говорит.
Кэм повернулась и близко-близко подошла к нему.
— Приходите на насыпь завтра с восходом солнца и…
— И что?
Она засмеялась, и он легонько встряхнул ее.
— Ну, Кэм, продолжайте!
Он хотел схватить ее за руку, но Кэм увернулась и побежала к вертолету.
— Кэм! — закричал он вслед. Ее веселое поддразнивание завело и его. — И что?
Она остановилась, обернулась к нему. Тор стоял, держа руки на поясе; заходящее солнце играло в его светло-каштановых волосах, и казалось, что над головой его занимается пожар. Кэм еще раз оглядела фигуру Дэвлина и пришла к выводу, что завтра ей непременно захочется его увидеть.
— И приносите завтрак, мистер Дэвлин! — крикнула она. — Большой завтрак, чтобы я не жалела об утраченном обеде!
3
Женщина, что волнует кровь. Горы на восходе солнца… Для Тора наступал многообещающий день.
Оседланный Пегас стоял на вершине холма; отсюда открывался вид на насыпь, где суетилась съемочная группа. Рядом с женским силуэтом, как на медленно проявляемой фотографии, вырисовался силуэт тигра. Две грациозные фигуры на фоне восходящего солнца.
Тор дрожал от нетерпения. Мучительное возбуждение, не дававшее ему покоя всю ночь, снова набирало силу. Кэм Стирлинг занимала все его мысли. Вечером он еще надеялся, что ее будоражащее влияние на него скоро пройдет, но часы с подсветкой на ночном столике высмеивали эту тщетную надежду. Чем решительнее он пытался забыть Кэм Стирлинг, тем чаще она возникала в его мыслях.
Тор встряхнулся, и насмешливая улыбка скривила его губы. Да что это на него нашло? Вчера он вел себя как неандерталец, а сегодня всю ночь думал об этой женщине, подобно влюбленному мальчишке. «Я всегда считал себя счастливым, спокойным, уверенным и независимым», — твердо и сдержанно произнес Тор вслух и порадовался, что хотя бы внешне не проявляются обуревающие его чувства. «Это просто сумасшествие, а я идиот».
Наклонившись вперед в седле, Тор проговорил на ухо Пегасу: «Нам нужно следить за скотом, ловить браконьеров, сводить дебет с кредитом, а мы с тобой торчим здесь с пяти утра в ожидании, когда едва знакомая женщина спустится с горы!»
Тор вновь перевел взгляд на насыпь. Кэм и ее тигр начали движение — сначала медленно, затем все быстрее и наконец столь стремительно, что трудно было поверить своим глазам. Как и вчера, женщина и тигр поражали кошачьей грацией. Казалось, они не замечают, что находятся на высоте около двух тысяч футов, что под ногами осыпается известняк и они в любую секунду могут сорваться вниз.
Но Тор это заметил. Его будто подбросило в седле. Он попытался крикнуть, но голос сел, и Тор не смог издать ни звука. Он лишь с бьющимся сердцем следил, как Кэм скользит с уступа на уступ, пока ее силуэт не вырисовался наконец на фоне розовеющего неба на вершине скалы. Еле переведя дух, Тор вытер холодные мокрые руки о джинсы; странная слабость охватила его тело.
