Можно было переставить штанги с той машины, на которой они сами прилетели, а тяги с подбитой, Фаридовой, воткнуть на Кимову. Возни это обещало до темноты, но в принципе было возможно.
– Только ты в таком разе, – посоветовал Ким Антону, когда решили так и сделать, – не очень рычагами ворочай. Рулить придется несимметрично, не как мы привыкли.
– Да почувствую я, – поморщился Антон. – В крайнем случае, гнать не будем.
– Хорошо бы почувствовал, – кивнул Ким, а потом повернулся к Сопелову, у которого был изрядно виноватый вид:
– А ты… Хоть всю ночь работай, но чтобы к утру сделал.
– Так ведь если в один день не обернулись, то можно и завтра… Куда спешить?
Рост подумал и проговорил:
– Не хочу кого-либо расстраивать, но мы находимся на территории не очень дружелюбного и отменно вооруженного племени, с которым у нас нет пакта о ненападении. Так что чем скорее мы отсюда уберемся…
– Нет же тут никого?! – снова подал голос Сопелов. – я так, например, никого не слышу.
– Ты думаешь, у них разведчики с оркестром ходят? – серьезно спросил его Коромысло.
– Сделаем так. Винторук и Коромысло поддерживают костры и стоят на стреме. Все остальные – работаем с Сопеловым. Никому не спать, чем быстрее поднимемся в воздух, тем скорее я успокоюсь, – скомандовал Ким. Он гораздо серьезнее относился к мнению Ростика, чем казалось вначале.
Проработали всю ночь, главным образом потому, что к утру способность соображать у всех резко притупилась. Но не это тревожило Ростика. Он очень хорошо представлял, как далеко разносятся звонкие удары их молотков, которыми они подгоняли все эти детали. Ну и, разумеется, как далеко виден для тонкого зрения ночных охотников свет их костров, которыми они освещали рабочую площадку.
6
Солнце включилось, когда над морем образовалась какая-то серая хмарь. То ли дождь собирался, то ли, наоборот, так и не собрался. Ростик был не очень хороший метеоролог, поэтому гадать не пробовал. Зато даже на его взгляд было ясно, что работа близится к концу. Еще пару часов, и все будет завершено.
– Пару часов, – фыркнул Сопелов. – Да тут на полчаса работы. А если поднажать…
– Сопелов, лапочка, – попросил Ким, – поднажми. Что-то мне тут тошно становится.
Рост присмотрелся к другу. Он выглядел бледным и усталым. Они все подустали, но никто не жаловался. Что-то во всем этом было неправильное – обычно Ким последним готов был признать свою слабость, последним начинал думать об усталости… И вдруг Ростик почувствовал это.
Это был не страх, даже не усталость и уж конечно не желание просто удрать отсюда… Это напоминало ту ночь на болоте, когда он, Пестель и Квадратный впервые почувствовали, что за ними следят. Следят?
Он огляделся. Потом взял бинокль, еще раз прошелся взглядом по морю, по кустам со стороны реки, по лесу… Он даже не поверил, что это возможно. Но теперь, с оптикой, он увидел их.
Двары. И много. Из-за их сплошного ряда не видно было даже стволов деревьев. Но они как-то так стояли, что размазывались на фоне подлеска, на фоне травы и опавших листьев. В этом было что-то неестественное – ряды огромных ящеров, затянутых в серо-коричнево-зеленые доспехи, которые невозмутимо смотрели на людей с расстояния в двести метров, а люди – и ведь не лопухи какие-нибудь, а обученные бойцы, прошедшие не один десяток боев, – их даже не замечали.
Тихонько, словно он боялся спугнуть неподвижность дваров, Ростик протянул бинокль Киму.
– Только тихо, делаем вид, что все в порядке.
Ким ахнул, когда понял, в чем дело. Сопелов продолжал молотить небольшой кувалдой, вгоняя последнюю штангу на положенное ей место, но Коромысло схватил его за руку, словно это могло что-то изменить.
Ростик оглянулся. Винторук, кажется, единственный, кто мог увидеть их без бинокля, мирно спал под днищем лодки. Он всю ночь бродил кругами, то выискивая дрова, чтобы костры не погасли, то приглядываясь к самым темным теням, а под утро лег. И вот… Доспался.
– Как же, в порядке, – прошептал Антон. – Так что же – нам хана?
Винторук поднял голову и почти сразу понял, что случилось. Перекатился на живот, как змея или как разведчик в дозоре.
– Да, что-то нужно делать, – признался Ким. – Ну, Рост, теперь твой ход. Тебя для того и взяли.
Ростик набрал побольше воздуха, потом выдохнул его. Пушку, которую он просил у Борщагова, ему не дали. Теперь жадность эту приходилось искупать… А, собственно, что ему мешает? Он подумал – правильно. Если их захотят смять, уничтожить, взять в плен, они это все равно сделают. Но если ящеры настроены более-менее незлобиво, тогда…
С трудом переставляя разом отяжелевшие ноги, он забрался на обшивку поврежденной лодки, отбил кусок стекла, который ему мешал, и уже привычным движением стал выдирать спаренную пушку из гнезда.
– Ты чего? – спросил Ким. – Их слишком много, мы ничего не сделаем.
– Меня для того и взяли, – проговорил Ростик и сам удивился, как ворчливо и спокойно звучит его голос.
Потом он сполз на песок. Пушка оттягивала руки, ее бы взять за рукояти, но тогда получится, что он держит на изготовку. Этого нельзя допустить, он должен держать эту штуковину как дар, а не как оружие.
Медленно, утопая в рыхлом песке по щиколотку, больше от напряжения, чем от веса пушки, он побрел к дварам. Не оборачиваясь, спокойно и даже обыденно проговорил:
– Ким, не валяйте дурака, забирайтесь в кабину и готовьтесь взлететь в любое мгновение.
– В любое не получится. Нам кочегариться нужно минут пять… За это время не только сюда добегут, но и нас успеют прикончить.
– Все равно забирайся.
– Я не могу тебя…
Ростику пришлось обернуться.
– Потерять две лодки – гораздо хуже, чем одну. Это приказ, командование перешло ко мне, понял? Если не выполнишь, наверх уйдет докладная… Когда вернемся.
– Если вернемся, – поправил его Коромысло и довольно спокойно стал забираться в лодку.
Внезапно рядом с Ростиком оказался Винторук. Как он тут возник, Ростик не заметил. Плохо, значит, внимание вконец загружено. А этого не должно быть. Будешь зевать, не заметишь чего-нибудь и тогда упустишь, быть может, единственный шанс, позволяющий выйти из передряги живыми. Да, именно так, один шанс, второго, скорее всего, не будет.
Винторук плыл рядом удивительно неторопливой, какой-то даже заплетающейся походкой. И следы от него оставались неглубокие, и шум от его передвижения не спугнул бы и трусливого мотылька. А вот он, Рост, лейтенант, так сказать, специфического Боловского изготовления, кажется, сегодня – ни в дугу.
Дваров было очень много, их следовало считать даже не на десятки, а на сотни. «Что им тут делать в таком количестве, – подумал Ростик. – Неужели любопытство заело?»
– Нас все равно на всех не хватит, вон они какие огромные, – проговорил он.
Винторук шутку не понял. Ростика это странным образом подкрепило, и он осмотрел весь ряд четырехметровых бойцов, замаскированных под цвета леса.
Там, впереди наиболее грозной части воинов, стояла какая-то несусветная туша, без оружия, даже, кажется, без доспехов, лишь в чем-то, что имело бы смысл назвать плащом, если бы тут чаще выпадали дожди. И под этим плащом виднелась туника поменьше, размером всего лишь с палатку на отделение, с темными кругами, идущими от груди чудовища вниз, к животу… Скорее всего, это была самка, подчеркивающая свои репродуктивные способности.
– Интересно, а если матриархат?.. Жаль, Пестеля нет, спросить бы, кто среди ящеров важнее – он или она?
Винторук, когда Ростик изменил направление к этой мамаше, пошел рядом. Кажется, он одобрял это решение. А понимает ли он, что происходит? И почему он пошел рядом? Чтобы исправить ошибку Ростика, если он не того примет за вождя? Но тогда за Винторуком следует признать незаурядные способности разгадывать ситуацию…
Эти соображения окончательно погасили напряженность Ростика. Когда до королевы племени осталось шагов пятьдесят, он даже перестал потеть. И Винторук, словно почувствовав, что все происходит правильно, смешно присел, оставшись сзади. Ростик потопал вперед один.
До дварши осталось шагов тридцать, когда один из воинов не выдержал и, взрыкнув так, что из камышей поднялась стая перепуганных птиц, сделал упреждающий шаг к Ростику. Но мамаша, кажется, все понимала лучше. Она прошелестела, как иногда глубокой осенью шелестят опавшие листья под порывом ветра, и воин отступил. То, что это был воин, Ростику не составило труда догадаться по доспехам, по позе, по широко расставленным верхним лапам, словно бы упертым в бока. Известный биологический закон – тот, кто старается занять больше места, тот и главнее в стае.
До мамаши осталось шагов десять, когда Ростик решил, что ближе подходить нельзя, он и так казался очень слабым и беззащитным рядом с этими гигантами. Не стоило подчеркивать это лишний раз.
