– Неизвестный объект, – проговорил Серегин со значением. – И только один. Ну, идите, и так четверть дня, считай, потеряли
Они вышли. Ростика распирало любопытство
– А кто это такой – Коромысло? Пилот, что ли, какой?
– Это, друг, поднимай выше, – с удовлетворением сказал Ким. – Это загребной, который может победить бакумура… Если тот в плохой форме, конечно.
– Как победить?
– Руками. Локти на одной линии, пальцы в замок…
Ростик понял.
– Бакумуров? Побеждает в армреслинге? Что же это за мужик?
– Сейчас увидишь.
Они увидели. У их машины, в тенечке под днищем, сидели Сопелов, Винторук и какой-то невероятно громадный детина. Грудная клетка у него была так велика, что сравнить ее с бочкой было, по мнению Ростика, как-то неудобно – бочки бывали и стройнее, и поменьше объемом.
Несмотря на стать, держался Коромысло застенчиво. И вызывал симпатию. Это казалось невероятно, но его сразу хотелось поучить жизни. Вообще им хотелось заняться поближе, разумеется, с самыми лучшими намерениями.
Бывают такие люди, они помимо воли почему-то сразу попадают в центр внимания и, как правило, нисколько не протестуют, – вероятно, привыкают с детства.
Пока гравилет поднимался, пока Ким ложился на курс, Антон, на этот раз безоговорочно севший за рычаги, приставал к силачу, спрашивая, что и каким именем ему хотелось бы назвать. Тот сначала отнекивался, а когда узнал, что Серегин его откровенно заложил, признался, что хотел бы красивым женским именем назвать речку, про которую рассказывал Сопелов.
– А имя выбрал? – спросил Ким.
– На месте посмотрю и выберу. А то будешь придумывать, а речка окажется лядащей, например. И все старания…
Коромысло, видимо, скроил такую рожу, что Сопелов закудахтал от смеха.
– Ну, рядом с тобой любая речка, кроме Волги, покажется «лядащей».
– И то, – согласился Коромысло.
– Нет, все-таки интересно, – не унимался Антон, – Ты имечко будешь выбирать вообще или в честь конкретной особы? – Он повернулся назад, хотя из-за котла видеть гребцов не мог. – Помнишь, к тебе повадилась одно время бакумурша бегать?
– Ч-чего? – не понял Ростик. – Бакумурша?
Винторук странно и пронзительно запел, – вероятно, этот звук означал смех, впрочем, Ростик не поручился бы.
– Да, – согласился Ким. – Понимаешь, стать у нашего загребного такая, что волосатики женского пола совершенно шалеют, когда его видят. Вот одна не выдержала и… Сам знаешь, какие они откровенные.
Винторук на этот раз что-то заворчал. Ким тут же повысил голос:
– Винторук, ты уж ничего дурного не подумай, и у нас такие бывают. От таких, говорят, пакля загорается. Вот только у нас их не часто встретишь, а у вас – сплошь.
Ворчание улеглось. Несравненные достоинства волосатых красоток, устроивших себе общежитие под трибунами стадиона, видимо, не вызывали у бакумура возражений. Антон все-таки не хотел так легко менять тему.
– Интересно, что она в тебе нашла? – Он снова повернулся назад. – Ну, я имею в виду ту красотку за два метра.
– Что, что? – передразнил его Коромысло серьезно. – Сила дана человеку, чего же тут не понять?
– А чем у вас… – Ростик подумал, – сладилось?
Ким так затрясся от беззвучного смеха, что лодка ощутимо дрогнула.
– Ну, чем? Она приходила, просила рубашку снять, бицепсы трогала. У меня же там шестьдесят два сантиметра… Иногда в пресс и спину тыкала. Но когда стала приводить чуть не половину их табуна, то я решил – все, я им не стриптиз какой-нибудь. И начал прятаться, она поискала-поискала, да и отстала.
– Стать, это верно, – согласился Ростик. – Даже странно, что я тебя раньше не знал. Ты сам-то боловский?
– А у меня все это только за последний год вылезло. Даже сам не знаю от чего. И кормежки мало было, и в зал я ходил не каждый день, не то что некоторые, а как поперло…
– Штангист?
– Гиревик, – вздохнул Коромысло.
– Обрати внимание, Рост, у него не только стать. У него и вправду – силища, – проговорил с уважением Антон.
– Которую мы сейчас и проверим, – сцепив зубы, проговорил Ким.
Ростик с детских пор знал, если его друг так говорит, значит, азарт захлестнул всякий рассудок. Это в нем было, в корейской душе.
– Как проверим? – спросил Сопелов. – Неужели… Да вы что? Вы же лодку разрушите!..
Он был в откровенной панике.
– Мы почти два месяца собирались, – пояснил Ким, отчетливо наслаждаясь ситуацией. – И теперь вот сошлось… Все готовы? Тогда поехали!
Коромысло и Винторук стали рядом и, хотя каждый сам по себе был способен на что-то невероятное, налегли на вертящийся экватор котла вдвоем. Причем работали так, словно в самом деле долго эту слаженность тренировали.
Поворот, в открывшиеся на мгновения лунки вгоняются таблетки, и тут же резко и мощно следовал новый поворот, чтобы показались новые лунки… Спустя пару минут что-то в котле стало шелестеть.
Теперь дело осталось за пилотами. Они переглянулись и стали делать что-то, от чего шея Антона стала наливаться краской. И Ростик вдруг понял, что давление воздуха за прозрачными стенками его кабинки стало возрастать, причем значительнее, чем вчера удавалось Киму. Земля внизу проносилась, чуть не сливаясь в серую ленту, а они только начинали разгоняться.
– Сколько? – заорал Антон.
– Пусть Сопелов меряет ветряком!
Ростик оглянулся. Техник успокоился – наверное, решил, что ничего уже поделать невозможно, покопался где-то, как показалось Ростику, под самодельной лавкой и вытащил приборчик, состоящий из пропеллера, приставленного к легкому тахометру. Все сооружение было ограничено кольцом, позволяющим замерять количество воздуха, прошедшего через эталонное сечение. Но сейчас всех интересовало только число оборотов…
Сопелов открыл боковое окошко и выставил наружу свой приборчик. Пропеллер завертелся под давлением набегающего воздуха, Сопелов включил обычный тренерский секундомер и принялся выкрикивать какие-то цифры. Путем довольно сложных вычислений Ким переводил их в привычные показатели скорости.
– Восемьдесят четыре, – прокричал он. – Антон, переводи передние в погонную плоскость. Только медленно, а то нос провалится, скорость потеряем.
Нос, правда, дрогнул, но быстро выровнялся. Ким с Антоном вполне понимали друг друга. Сопелов опять измерил.
– Восемьдесят восемь с копейками, – получил Ким. – Поднажмем, ребята!
Ребята сзади поднажали так, что шум в котле стал отчетливым гулом.
– Жаль, у нас там клапана нет, если все слишком разгонится… – Антон не договорил.
Внизу быстро промелькнул Чужой город. Сегодня, конечно, никто маневрировать вокруг него не собирался, другим были заняты.
Потом они вдруг разогнались еще быстрее, и очень резко, Ростику даже показалось, что сзади включились какие-то дополнительные ускорители. Ким проорал:
– Об этом скачке скорости Фарид рассказывал. Сопелов, измеряй!
Техник проорал цифру и уже сам перевел ее:
– Девяносто восемь!
– Больше, за сто должно быть! – ответил Ким – У ребят сто два было…
Вдруг сзади послышался всхлип нежданной боли, потом Винторук зашипел, как закипающий чайник.
Ростик так и не понял, то ли бакумур опоздал, вкладывая таблетку, то ли Коромысло от усталости слишком резко рванул экватор…
– Серьезно? – проорал Антон.
– Не очень, – отозвался Сопелов. – Но кровь у Винта идет.
– Еще чуть-чуть, сто десять выжмем и будем тормозить!.. – решил Ким.
Но сто десять на этот раз они не выжали. Не получилось. Теперь слишком осторожно работал Коромысло, и бакумур приглядывался к тому, что тормозило… Тогда и Ким понял, что рекорда на этот раз не будет. Но и достигнутая сотня была неплохим результатом.
– Жаль, – сказал он, пересаживаясь в более спокойную позу.
Скорость стала падать. Винторук и Коромысло отвалились от котла и сели на лавочки, передыхая. Ростик догадался, что при этом снижении скорости они могли какое-то время лететь, не подкладывая новые таблетки, не вращая экватор котла.
Дальше до подраненной лодки добирались неторопливо. Непобитый рекорд сделал ребят неразговорчивым. А это следовало из замечания Антона:
– Фарид говорил, однажды он сто семь сделал наверняка. Но на негруженой машине и без пассажиров.
– И с предельной высоты, – добавил Ким. – Поднимаешься под самое разрежение, разгоняешься, а потом вниз соскальзываешь, это верных километров десять, если не больше, добавляет. Как на санях с горки.
Потом они долетели. Время перевалило за полдень, поход в начальственный кабинет дорого обошелся им.
И все-таки они успели бы обернуться за один день, кабы…
Если бы Сопелов выбрал правильную ногу. Но приготовленная им сменная нога оказалось чуть больше. И регулировочные штанги, которые должны были отлично подойти, не достали до крепежных отверстий. Пока думали, что делать, сожрали обед, и лишь на сытое брюхо пришло решение.
