— Ласти, а как я должен относиться, — Санти недоуменно пожал плечами, — если ты — девчонка и всегда ею был? Была, — быстро поправился он и шкодно улыбнулся.
— Вот именно — был, — девушка укоризненно глядела в упор, обвиняла.
— Да ничего не изменилось, солнышко, — муж привлек ее к себе, — Подумаешь — незначительные детали.
— Это незначительные детали?! — принцесса оттолкнула его и выпятила красивую грудь, для наглядности подтвердив показ соответствующим жестом, будто взяв в каждую руку по огромному яблоку. — Это ты называешь незначительными деталями?
Друзья, привлеченные возмущенным возгласом, тоже заинтересованно оглядели великолепный вид. И оценили, судя по рожам. Мишель сразу отвел глаза, а вот ийет наоборот облокотился на перила, с интересом рассматривая девушку.
«Одного разговора тебе мало? — разозлился ашурт. — Ничего не понял?»
Маг перевел глаза на него и коротко усмехнулся.
— Если это незначительные детали, — продолжала бушевать жена, — то, что тогда значительные?
— По мне — смотрится шикарно, — Сантилли почесал нос. — Не брюзжи, подумаешь, с одного места переехало на другое, — он небрежно помахал рукой, обозначая маршрут передвижения.
Йёвалли хлопнула ресницами:
— Как ты сказал? То есть — переехало? Ты… ты… ты…, - она задохнулась от возмущения, силясь подобрать подходящие слова.
— Ашурт, — подсказал Сах и хитро прищурился. — А чего ты ждала от ашурта?
— Чтобы он относился ко мне, как прежде, когда мы были друзьями! — с обидой воскликнула девушка. — А не как к говорящей кукле.
— Я отношусь в тебе, как к кукле? — оскорбился Сантилли.
— Да, — вместо Ласайенты ответила подошедшая к брату Элерин, — как к кукле. Раньше было по-другому: Ае правильно сказала, вы были друзьями, а теперь — муж и жена. Подай, принеси, колечки, кулончики, поцелуи под настроение.
— Да нет такого! — горячо воскликнул ашурт, всплеснув руками.
— Выходит, я ошибаюсь, — Элерин передернула плечами, поправляя шаль, и направилась в дом.
— Извини, — тихо сказал ей в спину Сантилли.
— Не за что извинятся, Тиль, — полуобернувшись, покачала головой жена, — у всех так принято, — и скрылась в дверном проеме, только хрустальные шарики на шторах мелодично зазвенели, как точку поставили.
Сантилли провел по щеке Ласайенты кончиками пальцев и обнял за тонкую талию, зарывшись лицом в волосы:
— Ладно, я дурак, прости, — он поцеловал ее и заглянул в глаза, — но я исправлюсь. Ты веришь?
— Не затягивай, — простила его йёвалли и тут же пригрозила, — а то никаких тебе незначительных деталей.
Муж рассмеялся, прошептал: «Я сейчас», — и бросился догонять вторую жену, на ходу подарив Сах Иру уничтожающий взгляд.
«Ласти — только моя, и твоя любовь меня не волнует! Тащись в свой гарем и там что хочешь, то и делай: хоть облизывай их, хоть обсасывай».
— Ревнует, — довольно сообщил тот Ласайенте, когда ашурт исчез в дверях.
— И зачем? Он и так на взводе, — девушка поднялась по ступенькам и на ходу ткнула его кулачком в живот. — Еще раз так посмотришь и ты — покойник. Как в грязи извалял. Противно.
— Ласти, — растерялся Сах, идя следом за ней, — извини, не удержался, но ведь на самом деле красивая грудь.
— На красивое смотрят иначе, — угрожающе развернулась к нему демонесса, — понятно?
— Да, — покорно согласился ийет и заискивающе предложил, — хочешь, я тебе цветы подарю?
Ласайента буркнула: «Муж подарит», — и сердито плюхнулась на стул рядом со смеющимся Мишелем. Друзья называются.
Конец неприятному разговору положил ашурт с огромной пиццей:
— Как я люблю нашу Сьюзен! — он любовно оглядел пирог и торжественно водрузил его на стол. — Там народ интересуется путешествием. Уже землю роют.
— Какие корабли сопровождения? — Сантилли удивленно уставился на Алексея. — Вы там совсем с ума посходили?
— Два военных крейсера и исследовательское судно со всеми удобствами, — невозмутимо пояснил Скребицкий. — Что тебя не устраивает?
Ашурт моргнул несколько раз, переваривая информацию.
— Вот не поверишь — все! — он бросил на стол карандаш, которым что-то черкал в длинном списке, — Если бы не эта, — демон неопределенно повертел рукой в воздухе, — заварушка, нас бы давно здесь уже не было. За полчаса бы покидали вещи и чао!
В процессе обсуждения выяснилось одно печальное обстоятельство: бывалых путешественников, способных месяцами пропадать неизвестно в каком мире, оказалось раз-два и обчелся, что небывалых совсем не отпугнуло. Люди выбирались на короткие, максимум недельные, вылазки в основном в горы, Таамир и Элизабет — в море и, ясное дело, не пешком и не в лодке с удочкой. Охотиться умели тоже не все.
— Сантилли, — уговаривал ашурта Алексей, — крейсера нужны для защиты и разведки из космоса, а лаборатории, сам должен понимать, для исследований. Мы же по новым мирам пойдем. В конце-то концов, не на себе же ты их потащишь.
— У тебя свадебное путешествие или где? — рассердился Глеб. — Отдыхай.
— Сколько времени им понадобится, чтобы все подготовить? — хмуро спросил ашурт.
— Не больше недели, — быстро ответил Алексей, про себя радуясь, что тот согласился так быстро.
— Тогда и разведчики не нужны, — тут же огорчил Вардиса император, — у нас целых три корыта будут болтаться на орбите без дела.
За час с небольшим путешественники обсудили список вещей, которые они берут с собой, и список того, что возьмут корабли. В пылу жарких споров никто, кроме Таамира, не заметил, как отсеялся один крейсер.
— Девочки, не забудьте шпильки, — на прощание посоветовал Сантилли.
— Зачем? — не поняла его Эджен. — По кустам шнырять?
— Если мы найдем то, что ищем, королевский бал нам обеспечен, — весело хмыкнул брат, — как внезапно воскресшим национальным героям, спасшим королеву, не помню, как ее там. Всем пока, всем до свидания, — он помахал рукой гостям.
— А у меня ничего нового, — сразу расстроилась Эджен.
Вардис страдальчески закатил глаза, тут же пополнив копилку «прелестей» супружеской жизни.
— Ну, что? Ну, что? Я совсем обносилась, — грозно наступала на него жена.
— Вечная женская болезнь, — сокрушенно вздохнул Сантилли, заработав сердитый сестринский взгляд, — нечего одеть.
Они с князем ударили по рукам и расхохотались.
— Может, тогда в Окриму? — поинтересовался Сах, заговорчески оглядывая всех. — Завтра с утра?
«Еще один солнечный день, — Ласайента подавила тяжелый вздох и покосилась на спящего мужа, — ну, хоть что-то хорошее».
