– Федя, ты чего?.. Это же я, Гена! Помнишь, в ДК? Нападение на Ставицкого!.. Потом еще… э-э… нормально так потрещали, договорились…
– О чем договорились?.. – капитан от неожиданности отпустил Малькова, и оба непонимающе уставились друг на друга.
– Вообще ничего не помнишь?.. С нами сержант был, Паша, щуплый такой, рыжий…
Капитан обернулся ко входу в отделение:
– Серый, Ефимова крикни – пусть выйдет! – он снова посмотрел на Малькова. – Мужик, ты бредишь?
– Мы же в ДК бумаги подписывали! Может, сходить, посмотреть?
– Что смотреть?! – заорал капитан. – Хочешь сказать: я дурак?!
– Просто проверить… – неуверенно пробормотал Мальков.
На крыльцо тем временем вышел рыжий сержант Ефимов.
– Знаешь его? – Качалин кивнул на Малькова. – Говорит, мы с ним о чем-то договорились.
Ефимов подошел ближе, вгляделся в лицо Малькова и пожал плечами:
– Лично я ни о чем с ним не договаривался… А че он хочет?
– Пока не понял.
Мальков, переводя взгляд с капитана на сержанта и обратно, натянуто улыбнулся.
– У меня бывает, после контузии… клинит местами – людей путаю… Все, мужики, без обид!
* * *
Мальков и Ставицкий в молчании сидели в машине. Наконец, Мальков спросил:
– Ты же можешь заставить их вспомнить?!
– А потом он снова заставит забыть, – усмехнулся Виктор. – Так и будем над милицией издеваться?
– Есть же бумаги! Протокол, что там еще?..
– Нет уже никаких бумаг: сожгли, изорвали… или он их съесть заставил. Сказал, что это – бутерброды с килькой.
– Может, ему еще раз башку проломить?
– Гена, не увлекайся! – Ставицкий укоризненно посмотрел на него. – Человек не хочет в тюрьму – это естественно, за что его бить?.. На телевидение его не пустят. Выступать захочет – ползала не соберет, его же никто не знает. Все, что он может – мелко пакостить… Вернемся – я его накажу.
* * *
Витя Даглец с камерой на плече, Юра Арбенин в форме капитана милиции, Михаил Зубарев в строгом костюме и с экспертным чемоданчиком поднимались по лестнице.
– Тимофей Степанович и Ольга Петровна Барановы?
Супруги, с дорожными сумками только что вышедшие из квартиры, растерянно посмотрели на приближающихся людей. Ольга первой нашла в себе силы кивнуть.
– Капитан Тарасов, спецотдел МУРа по борьбе с мошенничеством, – представился Юра, отдав честь. – Можете не торопиться. Виктор Ставицкий со своим подельником сняты с поезда и в данный момент тоже дают показания.
Тимофей Степанович побледнел, а Ольга изобразила удивление.
– А-а… кто это?
– Каждый вечер ходите на его выступления и даже не знаете, кто это? – приветливо улыбнулся Юра. – Сейчас подъедет следователь с санкцией на обыск и все вам подробно объяснит.
Притихшие супруги Барановы вернулись в квартиру, и Мальцев приступил к снятию отпечатков их пальцев. Юра, прохаживаясь по комнате, монотонно вещал:
– Согласно постановлению МВД СССР за номером двести два дробь четыре, с 15 апреля этого года все следственные действия по делам о мошенничестве должны быть записаны на видеокамеру…
– Не понимаю: в чем нас обвиняют? – возмутилась наконец Ольга. – Мы требуем адвоката! Тимоша, что ты молчишь?!
– Никто вас не обвиняет, – успокаивающе проговорил Юра. – Речь идет о свидетельских показаниях. Расскажете нам о преступной деятельности Виктора Ставицкого – и можете быть свободны! Давно познакомились?
– Недавно. Случайно. На улице.
– И каждый вечер – как на работу – шли на его выступления?
– У меня пупочная грыжа, у Тимоши язва – хотели избавиться…
– Так, Ольга Петровна, выйдите в соседнюю комнату, а я пока побеседую с вашем мужем.
Тимофей Степанович поднял на Юру растерянный взгляд и испуганно покосился на жену.
– Это исключено, – заявила Ольга. – Он будет говорить только в моем присутствии или в присутствии адвоката.
– Значит, все-таки «адвоката»? – вкрадчиво заметил Юра. – В тюрьму не терпится? Это я вам устрою!
– Вы что себе позволяете?! – вскрикнула женщина, встала и сухо добавила: – Дайте телефон вашего начальника – я хочу ему позвонить!
– Сейчас подойдет следователь – с ним разбирайтесь, – устало отмахнулся Юра.
Зубарев, стоявший возле окна, раздернул шторы.
* * *
Николай и Настя сидели в кабине «каблука», и Николай держал девушку за запястье.
– Жжение какое-то… Сильно жжет!
Арбенин убрал руку:
– Больше нельзя, ожог будет… Называется «психологический горчичник».
– Профессор Голин говорил, это очень сложно: головные боли, повышается температура, давление?.. – Настя с недоверием рассматривала покрасневшую кожу.
– От этого, – Николай кивнул на руку девушки, – нет… Вот когда стакан с водой двигал, всего датчиками увешали – давление двести тридцать на двести, спазм сосудов головного мозга…
– Ничего себе!.. Он сказал: вы даже сознание теряли?
– Только один раз.
– Тоже что-то двигали?
– Пытался увидеть будущее… – признался Арбенин и пожал плечами. – Что-то видел… смутно… какие-то отдельные картинки. Надеюсь, не мое будущее. – Он бросил взгляд в окно и воскликнул: – О! Шторы! А мы тут сидим!
Николай выскочил из машины и помчался к подъезду.
Когда он зашел в квартиру Барановых, на тумбочке зазвонил телефон. Арбенин взял трубку:
– Да?.. К сожалению, это невозможно. Супруги Барановы задержаны в рамках расследования уголовного дела по факту мошенничества Виктора Витальевича Ставицкого.
…Мальков в ступоре постоял возле телефона-автомата, затем швырнул трубку на рычаг и кинулся к поезду. Доложив все Ставицкому и его администратору, сорокалетнему лысеющему Леониду Гузаку, он тяжело выдохнул и сел.
– Надо отменять поездку! – будь в купе место, Гузак забегал бы по потолку. – Подключать людей – из милиции, горисполкома!.. Витя, ты меня слышишь?!
Ставицкий лишь задумчиво покачал головой:
– Он как раз хочет, чтоб мы отменили поездку.
– Думаешь, это он? – подал голос Мальков. – Вот тебе и «мелкие пакости»! У него что, друзья в прокуратуре?
– Кто?.. – всполошился Гузак. – Я чего-то не знаю?!
Ставицкий помотал головой, игнорируя Леонида:
– Нет никакого дела – я бы знал. Есть информация, которую надо защитить… У Ольги подруга с «Мосфильма» – она нам людей искала…
– Ч-черт!
– Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит?! – возмутился Гузак.
– Леня! – рявкнул Мальков. – Можешь помолчать полминуты?
Поезд тем временем дернулся и медленно тронулся с места.
Ставицкий рывком поднялся.
– Все по плану. Прилечу утренним рейсом.
– Людей искать вместо Барановых?
– Обойдемся, – бросил Ставицкий и выскочил из купе.
* * *
Витя Даглец работал с видеокамерой, а Ольга Баранова – спокойная, сосредоточенная, но чуть заторможенная – смотрела в глаза сидящему напротив Николаю Арбенину и говорила:
– Витя называет предметы в определенной последовательности. У каждого из нас свой код. Ну вот, например, – женщина мизинцем как будто убрала тушь с внешнего края правого глаза, затем с внутреннего, приподняла подбородок и чуть вытянула шею, коснувшись ее ладонью, затем широко улыбнулась и три раза еле заметно качнула головой. – Первый предмет, восьмой ряд, шестнадцатое место.
– Четверо «подсадных», – кивнул Николай. – Этот его… напарник, телохранитель – не знаю, кто он?..
– Гена Мальков.
– Кто еще в «команде» Ставицкого?
– Администратор Леня Гузак – он же ведет бухгалтерию. И Алла Сивцова, бригадир массовки с «Мосфильма» – находит нужных людей, инструктирует…
– Якобы исцелившихся?
Ольга кивнула и, помолчав, продолжила:
– Сейчас уже в зале почти всегда есть те, кто на самом деле верит, что Витя им помог – благодарят, рассказывают, как излечились… Но до сих пор, на всякий случай, на каждом выступлении сидит свой человек – желательно с внешним дефектом, – который готов рассказать, что практически умирал. А после Витиных сеансов начал постепенно исцеляться…
– Эти двое – Леня с Аллой – тоже поехали со Ставицким?
– Леня – да… Алла осталась в Москве.
– Знаете, как ее найти?
– Конечно. Она моя подруга.
* * *
Ставицкий быстрым шагом в темноте подошел к служебной двери одного из корпусов «Мосфильма». Его уже ждали: взволнованная «киноженщина» неопределенного возраста устремилась ему навстречу.
– Виктор Витальевич, что-то случилось?
– Аллочка, все хорошо, – целитель приветливо улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Есть небольшие проблемы, мы их сейчас решим.
– Это из-за тех калек, да? Кто-то узнал?!
– Так… – Ставицкий улыбнулся еще шире. – Посмотри на меня! Я же сказал: не о чем волноваться! Идем?..
Он жестом пригласил Аллу вперед, к двери служебного входа. Уже без улыбки огляделся по сторонам – никого.
В небольшом кабинете Алла достала из нижнего ящика стола потрепанную старую тетрадку и подала Ставицкому.
