имеют сложную и логически завершенную форму, которую можно схематично представить в виде пирамиды.
Очевидно, что вершина пирамиды, олицетворяющая модернизацию клановой структуры и воспроизводящая актуальные смыслы и практики, является самой подвижной частью организации. Временная утрата ресурсного потенциала элитной группой, возглавляющей клан, не ведет к разрушению всей пирамиды. Сложная иерархия кланового сообщества, в том числе в части элитного потенциала, позволяет вовремя регенерировать системообразующий центр.
Сложившаяся в Казахстане клановая система в полной мере проявила свою субъектность в трагических событиях 4–7 января 2022 г. Не указывая прямо, президент К.-Ж. Токаев тем не менее очертил круг проблем, приведших к кризису. «Благодаря бывшему президенту Нурсултану Назарбаеву в стране появилась “группа очень прибыльных компаний и прослойка людей, богатых даже по международным меркам”, заявил Токаев.
Семь человек из Казахстана, совокупное состояние которых, по данным Forbes на 2021 г. превышало $24 млрд, входят в список богатейших людей планеты»[93].
Кризисная ситуация в Казахстане, имея в виду сложившийся при Елбасы порядок распределения рентных потоков, была вполне предсказуемой. Любое «нарушение» его должно было инициировать акты насилия, вплоть до гражданской войны. Олигархи из числа влиятельных представителей кланов, находящиеся в стране и за рубежом, встали «преградой» на пути реформ Токаева, явившихся результатом попыток социализации власти.
Казахстанский кризис продемонстрировал сложившийся порядок клановой иерархии. К 17 января 2022 г. о своем уходе с официальной должности главы национальной палаты предпринимателей «Атамекен» заявил муж средней дочери Нурсултана Назарбаева Тимур Кулибаев. За два дня до этого об отставке с поста АО «Казтран-сойл» сообщил младший зять Елбасы Диман Дасанов. Состоявший в неофициальном браке со старшей дочерью первого президента Даригой, председатель правления Qazaq Gaz Кайрат Шаринбаев, покинул свой пост. С должности первого заместителя КНБ страны ушел племянник Назарбаева Самат Абиш. От должности отстранен начальник полиции Павлодарской области, брат арестованного руководителя КНБ Карима Машмова Нурлан Масимов[94].
Освобожден от должности аким (глава администрации) Атырау Кайрат Уразбаев. Судя по общественному сбору подписей с требованием отставки, та же участь ждет акимов Алматы и Жымкента.
«Что касается череды отставок, то, мое мнение, это совершенно безальтернативное решение в ситуации, в которой находится президент Токаев», – сказал директор центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев. И пояснил: президенту необходимо «удовлетворять совершенно очевидный запрос на начало бесповоротного демонтажа сложившейся политической системы, социально-экономических отношений как минимум на уровне персоналий и фамилий, связанных с родственниками, семьей, ближним окружением президента». «Мне кажется, что, если подобных сигналов не будет, это приведет к дальнейшему напряжению ситуации и эскалации»[95].
Свои особенности имеет кланогенез Туркменистана. В основе туркменских кланов лежит большая патриархальная семья – патронимия (машгала). Группы родственников 3–5 поколений составляют большую родовую общность Бир-ата, которая насчитывает в своем составе несколько сот человек. Бир-ата входит в малое племенное объединение «тире», являющееся составной частью племенного объединения «уруги» и «тайпа».
Кланогенез, нарушая родоплеменные связи, выстраивал идентичности на неформальной основе, в досоветский период прежде всего через расширение родового коллектива за счет родственников по браку и духовной близости[96].
Однако складывание кланов на неформальных связях не вело к депривации родственных. Кланы формировались вокруг ядра, состоящего из наиболее «знатной и крупной» семьи. Авторитет семьи, как и зарождающихся кланов, определялся прежде всего их размерами. Характерными качествами таких кланов являлись «патрили-нейность, патрилокальность, проживание на общей территории, наличие общей экономической базы при совместном добывании средств к существованию и их потребление; все живущие были связаны друг с другом агнатным родством»[97].
Так как стержневой элемент туркменских кланов составляет патриархальная семья, их организация в полной мере инкорпорировала жесткую внутрииерархическую дисциплину, характерную ее отношениям. Кланы Туркменистана относительно молодые образования. Следуя логике Шохрата Кадырова, который связывает процесс становления неформальных клановых идентичностей с переходом от традиционной семьи к многодетной, окончание кла-ногенеза в Туркменистане следует ожидать не ранее конца первой четверти XXI в.[98]
Каждое туркменское племя из почти 30 (йомуды, геоклены, чо-удоры, карадашлы, ата, теке, нохурлы, алиили, арсари, сарыки, са-лоры, чарджоулы, сакары, сапоры и т. д.) групп объединяет более 5000 суперклановых групп[99]. В угоду современным веяниям кланы не присутствуют в официальном туркменском лексиконе. Однако на бытовом уровне большая часть населения страны идентифицирует себя в качестве члена клана. По данным исследования 1991 г., 88 % опрошенных знали, к какому суперклану они принадлежат, 57 % отметили превосходство своего кланового сообщества над другими, 68 % считали, что клановая принадлежность влияет на брачные связи[100].
Схема 3. Клановые сообщества Туркменистана
Исследователи отмечают появление современных черт клановой идентичности Туркменистана, мифологизацию исторического старшинства конкурирующих кланов и клановую «спесь».
Незавершенность туркменского кланогенеза остается существенным фактором, определяющим специфику политического дизайна этой страны.
«Недостроенность» верхушки туркменской клановой организации полностью замещается центральной властью. Именно поэтому С. Ниязову не пришлось, как Н. Назарбаеву, щедро наделять клановую элиту определенными сегментами контроля над рентой и финансовыми потоками и, как следствие, избежать резкого роста материального и социального статуса клановых иерархов, способных вступить в противоборство с самой центральной властью. Этот же спецификат объясняет широкое применение в Туркменистане такой полутеатральной акции, как встречи и Совет президента со старейшинами.
В своей инаугурационной речи 17 февраля 2017 г. избравшийся на третий срок президентства Г. Бердымухамедов заявил о том, что «статус Совета старейшин будет выше, чем у парламента»[101]. Это стало очередным понижением статуса парламента страны Народного совета (Халк маслахаты) в постсоветский период. Первый созыв парламента, обретшего независимость Туркменистана, состоял из чиновников, представителей бизнеса, общественных организаций, дехкан и т. д. Именно этот парламент смог «убедить» С. Ниязова в необходимости пожизненного президентства (1999 г.). Народный совет был ликвидирован в сентябре 2008 г. в связи с конституционной реформой. Скорее всего, Г. Бердымухамедов не забыл, как, расчищая ему дорогу во власть, этим органом был лишен иммунитета, а позднее арестован спикер парламента Овезгельды Атаев (2006 г.). Парламентский «вакуум» заполнил Свет старейшин (или Совет аксакалов). В 2011 г. Совет старейшин проголосовал за присвоение президенту звания Героя Туркменистана[102].
Вполне вписывается в клановую модель патриархальной семьи формирующийся институт преемственности центральной власти Туркменистана. Президент этой страны Гурбангулы Бердымухамедов стремится инкорпорировать в верховной власти своего сына Сердара, назначив его вице-премьером, контролирующим финансовые потоки в государстве. По предположению экспертов, сын туркменского лидера должен в скором будущем стать спикером верхней палаты парламента, формируемого в соответствии с новой конституцией (таким образом подняться до второй ступени во властной иерархии).
В соответствии с указом президента Сердар Бердымухамедов уже вошел в состав Совета безопасности и возглавил Высшую контрольную палату Туркменистана. Возглавляя Ахалский велаят (по предположению, новая столица преемника) с июля
