– Чего застыл-то? Опуститься дай!
Я недоумённо посмотрел по сторонам. Места хватало. Так какой же кокобы… Дракон правильно истолковал мой взгляд.
– Здесь площадка утоптана. А дальше я по брюхо завязну.
Пришлось посторониться, освобождая взлётно-посадочную полосу. Ящер сложил крылья, и, вытянув лапы, грациозно пришмокодявился перед дверью.
– Ты чего такой нервный? Драконов, что ли не видал никогда? – он почесал передней лапой чешуйчатое пузо. – Вот расколдовался, до их пор щекочется.
– Не-а, не видал. Если на картинке только, или в кино. Это такие картинки движущиеся.
– А я, по твоему, дикарь не образованный, не знаю, что такое кино? – рептилия ехидно фыркнула.
– Ну, извини, я из изолированного мира. В первый раз выбрался в континуум. На самом деле – впервые раз такого красавца вижу.
Дракон гордо приосанился.
– Так выходит правда, что на драконов магия не действует?
– Естественно. Насколько ж вы изолированы, что таких вещей не знаете?
– Ну… мы предполагали.
– Вот теперь знайте! Федя!
– Я вообще-то Вася. Василий, то есть.
– Рад за тебя, Вася-Василий. А я, как раз, Федя.
– Приятно познакомиться, Фёдор.
– Я не Фёдор, я Федя, что значит огненный.
– Извини ещё раз – никак не привыкну. Первый раз, сам понимаешь…
– Ничего, бывает. Я вот помнится тоже в первый раз, когда из гнезда вылетел…
– Подожди, подожди, Федя, а чего ты ревел-то? Вот я и начал в тебя заклятьями швыряться.
– Да, видишь ли, – Федя несколько смутился, – я так вампиру знак подаю, что я близко. И жрать хочу. Чтобы готовить начал.
– Вампиру?
– Ага. Хозяину этой забегаловки.
– Вампиру, значит…
– Да ты не беспокойся он мирный. Специально песчаных копух разводит, их и пьёт.
– Мирный, так мирный. А как ты вовнутрь попадёшь? Или он тебе сюда еду вынесет?
– Эх, Вася! Что ж вы там такие тёмные все в своём мире. Сейчас увидишь…
Дракон весь подобрался и начал трансформироваться. Больше всего процесс превращения напоминал пластилиновый мультик, когда один объект сначала пальцами уминают в шарик, потом тот теряет в объёме, как будто сдуваясь, и следом начинается вылепливание новой формы. Через несколько мгновений передо мной стоял вполне заурядный мужичок. Встреть такого на улице и даже взглядом не задержишься.
– Ну что, пойдём, откушаем от щедрот вампирских?
Мы зашли в зал.
Кормоеда видно не было. Видимо, пошёл радовать клиента. Добрыня уже посапывал, так и не сдвинувшись с места. Варежка же гоняла по полу где-то раздобытый кусочек скомканной бумажки.
– Саман, старый кровопийца, где ты там застрял? Давай, мечи харчи из печи. Народ голодный, как рой пустынников.
– Да ну тебя, Федя, ещё накличешь, – донеслось из глубины кухни, – вчера, говорят, видели ночную лёжку пустынника в половине дневного перехода отсюда в сторону океана. Слетал бы, что ли, поохотился.
– Нету больше вашего пустынника, – Варёк на миг прервала своё увлекательное занятие. – Кончился весь.
– Ух ты! Говорящая кошка! – дракон обрадовался, как ребёнок. – Кис-кис-кис!
– Ага, сейчас! – Варька демонстративно повернулась к Феде хвостом.
– Ну вот, – расстроился тот, – в первый раз за почти шестьсот лет встретишь говорящую кошку, а она с тобой общаться не хочет.
– У нас ещё собака говорящая есть, можно с ней пообщаться, – Варежка вернулась к прерванной игре.
– Да! – досадливо отмахнулся ящер. – Эка невидаль – собака. Они, можно сказать, через одну болтают.
Добрыня засопел громче и повернулся на бок. В этот момент из кухни появился вампир, прижимающий к животу огромную миску, на которой аппетитно благоухал печёный окорок, килограммов на пять весом, обложенный обжаренной до золотистой корочки картошечкой, или каким-то местным её аналогом. Федя буквально выхватил миску у него из рук, и, пристроившись прямо за стойкой, вгрызся зубами в мясо.
– Значит, нету больше пустынника? Это хорошо, – вампир вытер руки о край фартука. – А то он мне бед наделал бы. Такое дело можно отметить.
Саман достал три стакана, потянулся за четвёртым, потом с сомнением посмотрел на Варежку и решил ей не наливать. Из шкафчика достал пузатую бутыль и разлил на два пальца едко пахнущей жижи.
– Чесноковка? – принюхался дракон.
– Она самая. Жаль, совсем мало осталось. Попросить, что ли, Кормоеда чесноку принести? Да когда-то он соберётся – через два сектора тащиться. Если по пути когда-нибудь.
– Хм. Через два сектора, говорите? – я с опаской взял свой стакан. – Знаю источник гораздо ближе.
– Благодетель! – на лице вампира расцвела радостная улыбка. Страшноватенькая, вообще-то, из-за длинных острых клыков. – Готов меняться на золото по весу чеснока.
Я пожал плечами и сотворил слиток на пару килограмм. Улыбка Самана потускнела. Зато дракон вытаращил глаза.
– Так ты ещё и создавать умеешь?
Потом его взгляд задержался на Варежке, переместился на Добрыню.
– А вы случайно не команда манипуляторов?
Добрыня утвердительно вафкнул из-под стола. Лоб Феди покрылся испариной, и он залпом опрокинул чесноковку в рот.
– Больше никогда не буду рычать на незнакомцев.
– Почему? – заинтересовался я.
– По кочану, – отрезал ящер. – Если бы ты три раза подряд повторил одно и то же заклинание, оно бы пробило к быням свинячьим мой хвалёный иммунитет.
Теперь напрягся я. Стало стыдно. Чтобы загладить затянувшуюся паузу, я махом глотнул хвалёную настойку. Горло обожгло так, как будто на Шмокодявке не действовали законы природы и спирт, входящий в состав чесноковки, был, как минимум, градусов сто двадцать. Или двести сорок. С половиной. Федя, уже малость пришедший в себя, протянул мне картофелину.
– На, закуси. Да ешь, не бойся, у меня тоже железный метаболизм.
– Спасибо. – Картошка действительно оказалось картошкой. Я, кстати, заметил, что миска уже почти опустела. Куда только поместилось всё? В человеческой ипостаси дракона уже должно было распереть, как мешок с картошкой, извиняюсь за каламбур. – Ты уж извини, я не знал.
– Чего уж там! Оба хороши…
Мы посмотрели друг на друга. Чесноковка так действовала, или просто стресс надо было снять, но через мгновенье мы смеялись как сумасшедшие. Или, вернее сказать, ржали, как кони.
– Ну, вот и хорошо, вот и ладненько, – вампир опустошил свой стакан, так как насчёт чесночка?
Мне захотелось облагодетельствовать весь мир. Я, не сходя с места, сотворил добротную связку головок на двести. Связка не удержалась на стойке и змеёй сползла на пол. Саман проводил её несколько разочарованным взглядом.
– Спасибо, конечно, но сотворённый чеснок не даёт того эффекта.
– Да? Не знал… Ладно, вот схожу с Кормоедом, принесу тебе настоящего, с грядочки.
– Буду весьма и весьма признателен. Я даже знаю, как смогу расплатиться. Насколько я понимаю, – бармен показал на Добрыню, – ваш ведущий может искать Путь только в пространстве и не умеет искать его во времени?
Добрыня отрицательно помотал головой.
– Так вот… я смог бы передать ему такую способность.
– Подождите, – влез в наш разговор Федя, – так что, этот бродяга тоже здесь?
Вампир утвердительно кивнул.
– Корми! – мощный глас дракона потряс стены. – Где ты, зелень моя ненаглядная? Выходи, здоровкаться будем!
– Что же ты блажишь, как ненормальный? – поморщился Саман. Сейчас они спустятся с клиентом.
– Ха-ха! Значит, гоблин кого-то ведёт. Куда, если не секрет?
– Вроде, нет. Куда-то в соседний сектор.
– Класс! А возьмите меня с собой! Засиделся я что-то на Шмокодявке. Нет, ну правда – а вдруг я вам в дороге пригожусь.
– Не стреляй меня, Иван-Царевич, я тебе пригожусь! – ехидно процитировала Варежка.
– А ты вообще со мной не разговариваешь! – парировал Федя.
Я же просто пожал плечами, как бы говоря, что мне-то всё равно, только решение-то не от меня зависит.
В этот момент на лестнице показался гоблин.
Рядом с ним, плывя по воздуху, передвигалось нечто. Оно было похоже на уменьшенную в размерах грозовую тучку, в глубине которой время от времени что-то посверкивало, как будто скрытые туманом разряды молний.
– Ух ты, туманный полиморф! – дракон аж подпрыгнул. – Замечательная компания – гоблин, команда манипуляторов и полиморф! И дракон, надеюсь. Нет, я теперь с Корми точно не слезу, пока он не согласится взять меня с собой!
Глава 4. Про старческий маразм и недокументированные возможности
Снег накрыл неожиданно. Вот только мгновение назад светило не жаркое, но вполне тёплое солнце, и тут, прямо, казалось, с ясного неба повалило такими хлопьями, что пропала видимость уже на расстоянии одного-двух метров. Мы плотнее придвинулись к костру. Варежка забралась по куртке и попросилась за пазуху. Гоблин подбросил в огонь охапку толстых стеблей с сочными маслянистыми листьями. Видимо местные растения содержали в значительном количестве горючих смол, так что огонь с благодарностью воспринял подношение.
