- А с ними можно играть? – живо поинтересовалась Рити.
- Можно, - шкипер кивнул, - Только помни, что они весят не меньше пол-тонны. Береги ребра. Если корова тебя ласково ткнет носом… Короче, сама понимаешь.
- Ясно… Торин, возьми мое весло, ага?
- Не вопрос, - сказал потомок викингов, перемещаясь к середине лодки.
- Если найдешь Сю Гаэтано – свисни, ОК, - попросила Жанна.
- Au call-u, - ответила Рити, коснувшись пальцем браслета с мобайлом на левом бицепсе, оттолкнулась от дна лодки и вывалилась за борт. Над водой мелькнули ноги – и привет.
- Теперь, пока всех коров не перегладит, не успокоится, - прокомментировал Торин, - а жрать мы будем, или как? Я бы фунт клубники со сливками навернул. Для разминки.
- Ничего не слипнется? - спросил Эрче.
- Тебе что, жалко? А еще коммунист! Вот «киви», хотя и буржуи, по вашим меркам…
На лице шкипера возникло немного обиженное выражение.
- Торин, а как Сю попала на Элаусестере? – перебила Жанна, пресекая беспредметный идеологический спор, - Ты рассказал только до Сонсорола…
- Так потом ничего особенного и не было, - ответил он, - Собрался местный суд, решил, что Сю ничего такого страшного не сделала, и отпустил ее на все 32 румба. Ну, дальше понятно: оттуда до сюда меньше 5000 миль. Сутки полета на любой приличной флайке. На здешних аэрокондомах, правда, вдвое дольше.
- Слушай, хватит прикалываться над надувными самолетами! – возмутился Эрче, - они, между прочим, безопаснее ваших. Конечно, если тебе хочется прыгать по всей Океании, как в жопу стреляному пингвину, от гор Антарктиды до Марианской впадины, тогда…
- При чем тут пигвин? - перебил Торин, - если кто здесь и пингвин…
- Давайте вы про пингвинов потом, - предложила канадка, - Я не поняла на счет Сю. Ты сказал: она ничего такого не сделала…
- Это не я, это суд сказал.
- А как к этому отнеслись итальянские власти? Они, я полагаю, требовали выдачи.
- Требовали, - подтвердил он, - Морочили голову про убийство. Но, какое это, на хрен, убийство, когда это просто война. А на войне стрелять в противника – обычное дело.
- Война? – переспросила Жанна, - Кого с кем?
- По ходу, итальянские оффи воевали с итальянскими комми. Оффи грохнули доктора Платани. Сю грохнула сорок оффи. Типа, боевые потери. Суд им так и ответил: на хрен нам ваша война? И на хрен вам, чтобы мы в нее влезали? Вам же хуже будет.
- Я не поняла. При чем тут влезать в войну?
Торин чуть пожал плечами, не преставая работать веслами, и пояснил:
- Это, типа, как у Свифта в «Гулливере». В Фигландии одни говорят: надо жрать яйца с тупого гонца, а другие говорят: с острого. У них из-за этого война, а нам какое дело? С чего бы нам вставать на чью-то сторону и кого-то кому-то выдавать?
- Но кого-то укрыть значит уже встать на его сторону, - заметила канадка
- Укрыть это действие, - возразил он, - А мы просто не выдаем. Это бездействие. Это и значит не вставать ни на чью сторону. Не лезть в чужие дела. Логично?
- А по-моему, это не очень честно, - сказала она,- В истории с «Красными Бригадами» проблема не такая надуманная, как с тупоконечниками и остроконечниками. В ней есть вещи, по отношению к которым любому обществу надо выбрать свою позицию. И, если не играть словами, то ваше общество, свою позицию выбрало. По Хартии, верно?
- Ну, да. По Хартии, оффи – это заведомые преступники. На их сторону вставать нельзя. Остается два варианта: или сторона «Бригад» или нейтралитет. Суд выбрал нейтралитет. Красные и синие гоняют мяч, мы болеем за красных, но на поле не лезем.
Надувная лодка ткнулась носом в демпфер пирса. Эрче тут же перепрыгнул на настил и, ловко закрепляя фал на причальном кольце, поинтересовался.
- А почему ты только задаешь вопросы? Сама как думаешь? Надо было влезть, или что? Вот, допустим, ты – верховный судья. Какое твое решение?
- Это нечестный прием, - сказала Жанна, выбираясь из лодки, - если бы я была… Зачем делать нереальные допущения.
- Почему нереальные? Выпал твой номер, и ты верховный судья по жребию.
- Жанна – не меганезийка, - вмешался Торин, - Она вне лотереи.
- Ну, и что. Допустим, Жанна приняла наше гражданство. Какие проблемы?
- Ладно, - вздохнула она, - Допустим. Я наверное, решила бы судить Сю Гаэтано здесь, в Меганезии. Пусть приезжает итальянский прокурор и предъявляет ей обвинения. А она, пусть берет адвоката… В общем, сотязательность сторон. Нормальный процесс.
Рядом причалила вторая лодка.
- Прикольно! – заявил Кианго, - О чем ни заговоришь с американцем - на пятой фразе будет про адвоката. Типа, национальный обычай.
- Тема чисто сказочная, - добавила Поу, - Про это Лимо любит рассуждать, когда они с Крисом выпьют. Типа, что бы было, если бы государство судили, как человека.
- Это из-за дедушки Руанеу, - встряла Бимини, - знаешь, что там было?
- Не зачетно получилось, - согласился Динго, - но потом, по ходу, исправили.
- При Конвенте иногда и хуже бывало, - веско добавил Торин.
- Минутку! - перебила Жанна, - мы говорили не про государство, а про Сю Гаэтано.
- Вы говорили про состязательность, - возразила Бимини, - Я сама слышала.
- У нее не уши, а локаторы, - доверительно сообщил Динго.
Жанна озадаченно почесала макушку, между делом, вспомнив, что еще позавчера на этом месте была хоть какая-то прическа, а сейчас… Мда… Впрочем, черт с ним.
- Бимини, я не поняла, при чем тут состязательность.
- Ну, ты ваще, - не менее озадаченно ответила та, - Это же в школе учат.
- Би, включи мозг, - посоветовала Поу, - В Канаде, по ходу, другая школа.
- Joder… Это я затупила. Ну, короче, это просто… Вот есть люди. Они как-то живут, чего-то делают, производят хавчик и всякий добряк, и договариваются, как один добряк менять на другой. По ходу, нормальная экономика. Вот есть оффи. Они говорят: нет, ни фига. Вы будете делать, что мы скажем, отдавать нам долю, и меняться так, как мы разрешим. А кто не согласен – того за решетку, или пулю в лоб. По ходу, государство. Пока все понятно?
- Не все, - возразила Жанна, - Если люди сами выбирают себе государство, то…
- Это как они сами выбирают? – перебила Бимини.
- На выборах.
- А кто решает, как выбирать на выборах?
- Это сказано в законе.
- А кто принимал этот закон, и кто следит, чтобы все было по этому закону?
- Для этого есть парламент, полиция, суд… - начала канадка.
- А откуда они все взялись? – снова перебила девчонка.
- Ну… - Жанна задумалась, - эти органы сформировались достаточно давно и…
- Во! – сказала Бимини, многозначительно подняв палец к небу, - Давным-давно, когда кланы оффи-феодалов всех достали и foa начали их всех гасить, нашлись хитрые кланы. Типа каракатиц, которые меняют цвета. Они прикинулись, будто они тоже foa, но перед этим сделали систему, при которой власть может быть только у них. Теперь понятно?
- Демократия означает, что любой может выбраться в органы власти, - возразила Жанна.
- Сю Гаэтано могла бы?
- Ну… Если бы она сумела набрать достаточный избирательный фонд…
- Типа, продаться оффи, чтобы они дали ей денег на шпионаж, коррупцию и PR по TV? Классно! И на кого она потом будет работать, если так выберется? На оффи, верно?
Канадка улыбнулась и решительно тряхнула головой.
- Серьезно вас учат в школе. ОК. Тогда и ответ будет серьезный. При демократии не зря существует свобода собраний и ассоциаций. Любой, кто придумал толковую программу, может собрать под нее партию сторонников, и они, командой, соберут фонды, и все, что надо, включая PR, в смысле, агитацию. Это очень важно, а ты это упустила.
- Очень важно, - согласилась Бимини, - Если ты придумала программу, по которой оффи идут нахрен, то ты будешь полит-экстремистка, и оффи посадят тебя в тюрьму вместе с твоей партией и конфискуют фонды. И за поддержку твоей программы будут сажать.
- Главный прикол в том, - добавил Динго, - что если ты, все-таки, сумеешь организовать сильную банду… в смысле, партию, и захватишь власть, то твоя партия превратится в такой же клан оффи. Твои сторонники примут выгодные для себя законы, наймут толпу громил с оружием, и будут всех плющить и грабить, пока другая банда их не скинет.
- Послушайте, ребята, вы преувеличиваете! - воскликнула Жанна, - Я живу в стране, где по вашей логике, я должна быть расплющенной и ограбленной, но почему-то я этого не чувствую. И в материальном плане средний канадец богаче среднего меганезийца.
Теперь улыбнулась Бимини.
- Жанна, ты в чем меряешь это самое богатство?
- Можно в долларах США, можно в евро, можно в юанях, - ответила канадка.
- Это бумажки, - ответила та, - Давай в мерять в потребительских возможностях.
- Но это то же самое. Деньги - это эквивалент потребительского потенциала.
