Национальный парк Вабо, озеро Тукаса.
Дузу крутанул руль, чтобы объехать очередную лужу неизвестной глубины, возникшую посреди грунтовки после короткого дождя. Китайский внедорожник «Jiga» (что-то вроде небольшого армейского транспортера, притворяющегося джипом) подпрыгнул так, что Жанна Ронеро чуть не приложилась головой об раму тента (заменявшего салон).
- Почему-то, Серенгети все знают, - обиженно сказал он - А Вабо почти никто не знает. Чем мы хуже? Вот скажи, Жанна, чем?
- Ничем, Дузу, - честно ответила она, - Здесь очень красиво.
- Да! Очень красиво! А денег мало. Потому, что богатые янки сначала увидели Серенгети и Нгоронгоро, и их стали раскручивать. Нас увидели позже, так что, хотя у нас красивее, чем в Серенгети, но мы беднее. Такая несправедливость жизни.
- Я напишу, что здесь красивее, чем в Серенгети, - сказала Жанна, чтобы как-то ободрить гида, который, каждый раз, затрагивая эту тему, впадал в легкую депрессию.
- А твой журнал в Китае смотрят? – спросил он, и сразу пояснил, - У янки уже не хватит денег, чтобы сделать еще один такой большой африканский парк, а у китайцев так много денег, что никто даже не может сосчитать. Вот бы китайцы заметили Вабо!
- «Green World Press» уже имеет аудиторию в Китае, правда пока небольшую, - сообщила она, - Мы раньше ориентировались только на Северную Америку, Англию и Европу.
Африканец опять крутанул руль, на этот раз – объезжая небольшой оползень.
- В Китае сейчас главная сила, - объявил он, - И в Африку они сейчас пришли не так, как при Мао, а навсегда. При Мао они умели делать только красные революции, а сейчас делают хорошие дешевые машины (он похлопал ладонью по торпеде). Вот эта машина собрана у нас, на фабрике в Мтвара, что построили китайцы. Она вдвое дешевле, чем японская, а ничем не хуже, правда?
- Если и хуже, то не намного, - ответила Жанна, слегка соврав (не хотелось обижать гида, который явно гордился своим авто).
- Ну, чуть-чуть, - согласился он, и добавил, - Ты помнишь, что мы едем купаться на озеро
Тукаса? Вот в Серенгети нет такого озера, в котором хорошо купаться – а у нас есть. Ты знаешь, что Вабо называется Африканской Шотландией. Это примерно как твоя страна называется Новой Шотландией. У вас там тоже много озер, да?
- Да, только у нас они более холодные.
Дузу рассмеялся, и хлопнул ладонями по коленям, на секунду отпустив руль (чего, по мнению канадки, лучше бы не следовало делать на такой дороге), и сообщил:
- Я знаю, у вас ужас, как холодно. Полгода везде снег, как у нас высоко в горах. Я бы там у вас совсем замерз насмерть, если бы не надел специальную куртку для полярников. У вас, наверное, все в таких ходят, да?
- Только в очень сильные морозы: минус 30 по Цельсию и ниже. А в минус 3, например, можно спокойно ходить в обычном свитере и штормовке. Если привык, конечно.
- Я бы, наверное, никогда не привык. Черному человеку трудно привыкнуть к холоду, а белому – к жаре. Бог специально так пометил. Только китайцы могут жить везде.
- Китайцы могут, - с улыбкой, согласилась Жанна, вспомнив свой любимый китайский ресторанчик в Галифаксе, в двух шагах от дома.
Тут, за поворотом открылась грандиозная котловина - почти идеальный сегмент полой сферы, в центре которой лежало маленькое (как казалось отсюда) круглое озеро.
- Тукаса! – гордо сказал Дузу, - Это кратер древнего вулкана. Он сейчас почти остыл, а при динозаврах он извергался. Так говорят археологи. Они сюда ездили раскапывать. А оттуда, где озеро, раньше текла лава, поэтому вода очень чистая. Только рыбы там мало, потому что идет немного газа, от остатков вулканического топлива. Но для человека не вредно, а наоборот. Там газ радон, им лечат суставы и спину. В Серенгети такого нет.
Жанна пригляделась и обнаружила, что предмет на дальней стороне озера, который она сначала приняла за зеленый куст причудливой формы – это, на самом деле, небольшой самолет. Соответственно, фигурки рядом на берегу и в воде, оказались людьми, а не крупными птицами, как ей показалось в начале.
- Меганезийцы, - сообщил Дузу, заметив ее интерес, - Я с ними делаю маленький бизнес. Пока ты будешь купаться, я как раз успею.
- Меганезийцы? Здесь? – искренне удивилась она.
- Они в соседней стране, в Мпулу, - танзаниец махнул рукой на запад, - Они там военные советники, а сюда они приезжают так, по делам, или просто купаться. Тут вода лучше. А в Мпулу они завезли трифи, которые я тебе показывал вчера на рынке. Мпулуанцы собрали какой-то огромный урожай этих трифи, и теперь этими штуками все завалено.
- Бананы-переростки с бурой шкуркой? – уточнила Жанна.
- Верно! Их так и называют: «меганезийские бананы». У нас сразу запретили продавать трифи, но мпулуанцы все равно продают, а полисмену дают немного денег и он не видит.
- Почему нельзя?
Дузу пожал плечами:
- Запрещено. Они – транс-что-то-там. Политика. А нормальному человеку на это…
Дузу сделал неприличный жест, предельно ясно выразив свое отношение к запрету. Как говорят в Танзании: «У нас много глупых законов, зато их не обязательно выполнять».
Китайский джип лихо развернулся и затормозил рядом с меганезийским самолетом. Это была короткая, пузатая машина, похожая на micro-bus с крыльями и пропеллером. На ее болотно-зеленом фюзеляже красовалась эмблема «IDEM» - международного движения за глубокую экологию. Всего «экологов» было четверо. Двое активно плескались в озере, в сотне метров от берега, а двое других – девушка лет 17 - типичная банту и парень лет 25, еще более чернокожий, чем она, но явно не африканец – играли в крестики-нолики на доске, начерченной мелом на относительно плоском участке старого лавового языка. Вся одежда «экологов» (что-то типа тропического «military») была сложена рядом, четырьмя аккуратными конвертами. Поверх двух конвертов лежали штурмовые винтовки какой-то эргономичной конструкции, и устройства типа woki-toki. Поверх третьего - компактный автомат, а поверх четвертого – что-то вроде короткого ружья с пистолетной рукояткой.
«Вот так пляжный набор, - подумала Жанна, - они что, всюду ездят с этим арсеналом?».
- Привет, друзья! – радостно воскликнул Дузу, - У вас все хорошо?
- Ага, - ответил парень, улыбаясь во все 32 зуба, - С подружкой познакомишь, или как?
Было заметно, что идея хоть что-нибудь на себя надеть при появлении незнакомой дамы, даже не приходила ему в голову.
- Это – Жанна, она туристка из Канады, - ответил африканец.
- Ух ты! Прямо из Канады? А я – Уфти, настоящий папуас, прошу не путать со всякими фэйк-фольклорными подделками. Это – Мзини, региональная королева красоты. Вон те ребята – Рон, по прозвищу Мясник, и отличная девчонка, которую зовут Пума.
- Очень приятно, Уфти… - сказала Жанна, - А вы не обидетесь на нескромный вопрос?
- Чтобы я обиделся на такую красивую женщину из-за какого-то вопроса? Да ни за что.
- Замечательно! Скажите, вы же военные, так?
- Мы с Роном - типа да, вооруженные силы Меганезии. Мзини – унтер-офицер милиции Макасо. Пума демобилизована из-за полной ликвидации армии, в которой она работала. Она – гражданский волонер милиции, а military носит для эстетического единообразия. Как говорят в Сайберии: что единообразно, то не безобразно. Это - спорный тезис, но…
- Тогда почему вы летаете с международной экологической эмблемой? – перебила она.
Настоящий папуас пожал плечами.
- Ну, типа, сначала нарисовали, а теперь закрашивать лень. И, потом, мы участвуем в охране дикой природы. Типа, как волонтеры. Вот, Дузу не даст соврать.
- Они помогают нашей полиции выслеживать браконьеров, - подтвердил танзаниец, - у меганезийских советников хорошие бесшумные самолеты, вроде этого. А полиция не замечает, что они бывают здесь без визы и делают маленький бизнес.
- По ходу, так, - подтвердил Уфти.
- Дузу, ты кофе привез? – спросила Мзини.
- А как же! Четыре мешка, как обещал. А вы самогонку привезли?
- Двести литров, как договаривались. Ничего, что одной бочкой?
- Ничего. Только погрузить помогите, я же не штангист.
- Ладно, - сказала Жанна, - раз у вас бизнес, то я пойду купаться.
Она сбросила кроссовки, сняла шорты и рубашку, осталась в бикини бирюзового цвета, и направилась к воде. За ее спиной Мзини негромко спросила.
- А Канада – большая страна?
- Самая большая в мире, - ответил Уфти, - В 10 раз больше Танзании.
«Мелочь, а приятно», - подумала Жанна и, разбежавшись, нырнула. Вода в озере Тукаса действительно была очень чистая и неправдоподобно-прозрачная. Отплыв подальше от берега (откуда доносились характерные фонемы и ругательства, которые сопровождают тяжелые погрузо-разгрузочные работы в любой стране мира), Жанна легла на спину и, глядя в ярко-голубое небо по которому медленно плыли тонкие перистые облака, стала думать о том, что можно вытянуть из удачно встреченной кампании. События в Мпулу были главным военно-политическим триллером сезона. Их сравнивали то с чудовищной резней в Руанде в конце прошлого века, то с битвой за Гому уже в XXI веке (эта битва и положила начало формированию нескольких новых (пока не признанных) государств в центре Транс-Экваториальной Африки. Остроту теме придавало еще и то, что конфликт не остался внутриафриканским, а начал затягивать страны, далекие от первоначального очага – Францию, Меганезию и США. Некоторые аналитики связывали эти события с конфликтом Мадагаскар – Франция, и назвали «Третьей мировой войной за передел Африки», намекая на огромные запасы урана в сердце «Черного континента»…
