знает, что может прийти в голову человеку извращенному властью? Я поняла, что придется держать язык за зубами, чтобы лишний раз не выводить его на эмоции, ведь ситуация явно была не в мою пользу.
– Ну, что поубавилось дерзости? – ехидно спросил Кристиано и достал айкос, закуривая и выдыхая дым прямо в лицо. – Итак, ты решила играть в дурочку и делать вид, что не знаешь, почему оказалась здесь? Что же, может быть это, освежит тебе память? Эй, покажите ей, – фыркнул он и отошел в сторону.
Ко мне подошел один их охранников и достал из кармана то, что повергло меня в шок. В герметично упакованном прозрачном пакете, лежало знакомое моему глазу устройство для измерения уровня гормонов. Я думала, что потеряла его тогда в море, но почему сейчас мой аппарат вдруг в руках этого придурка? Вопросов вновь стало больше чем ответов. Видимо мой потупившийся взгляд говорил сам за себя, так что мистер Павоне громко засмеялся.
– Оу, удивлена? Там на яхте, после приборки мои ребята, нашли вот эту штуку. Мне вот было не до смеха в последние несколько дней. Сначала какая-то соплячка пробирается на мою яхту, где становится свидетельницей убийства, а потом Марта рассказывает о том, что ей является призрак, который требует признаний…Ах, и плюсом ко всему, мне в пиджак подкидывают флешку с компроматом. Я места себе не находил, пока глава службы безопасности, не выяснил, кому принадлежит этот приборчик. К слову, их всего три в мире. И если по двум, не было никаких зацепок, то вот этот как, оказалось, принадлежит некой мисс Новак. И знаешь что? Она работает личным ассистентом в издании, где мерзкая журношлюшка Амелия Грейс, пишет свои пакостные статейки. Сложив два плюс два, я пришел к удивительному выводу: ты и есть Амелия Грейс, – Павоне говорил с яркой страстью в глазах, еще не зная, как сильно ошибался на этот счет.
После последней фразы, брошенной мне в лицо с таким пафосом, мне ничего не оставалось, кроме того, как рассмеяться в ответ. Имея такие связи и возможности, этот ряженный идиот все равно пришел не к тому выводу. Что еще может быть смешнее? И то признание, которое он сделал, могло бы сыграть мне на руку. Во всяком случае, сейчас в голове всплыли слова Хиро: кто кого переиграет, тот и останется в живых. Если я скажу, что это все ошибка, то ему будет проще избавиться от меня и выкинуть хладный труп прямо за окно. Но можно было пойти и другим путем, взять его на слабо, и посмотреть, что из этого получится.
– Что же, – стараясь придать своему голосу больше уверенности, я задрала голову и посмотрела на него. – Все верно, я и есть госпожа Амелия Грейс. Не думала, что у кого-то вроде вас, хватит мозгов, чтобы догадаться о моей настоящей личности. Это похвально, однако, чего вы хотите добиться? Возвращаюсь к прежним вопросам: зачем привезли меня сюда? Ах, должно быть вы занервничали, когда получили известие о том, что я собираюсь выпустить против вас обличающую статью. И что теперь? Мое предложение все еще в силе. Сдаете мистера Ильинского, и я смогу повлиять на решение прокурора скосить вам срок. Но если решили убить меня, то это идея изначально обречена на провал.
Я даже не могла себе вообразить, что когда-нибудь буду говорить с такой уверенностью и дерзостью, без всяких запинок или ужаса в глазах. Не знаю, что именно повлияло на меня в тот момент. Возможно, просто не было страшно лишь от того, что моя смертность была предрешена задолго до происходящих событий. Когда живешь в вечном страхе того, что ты можешь умереть просто потому, что внутри организма вырабатывается гормон привязанности, то осознаешь всю тщетность бытия. В какой-то момент тебе становится все равно на происходящее вокруг. Даже в том случае на яхте, когда я прыгнула за борт, не было страха. Как можно дрожать от того, что кто-то собирается тебя убить, когда ты сам для себя главный убийца? В этом и заключался просчет мистера Павоне. Как бы он не пытался угрожать мне сейчас, чувство отчужденности и безразличия, не давали другим эмоциям возобладать внутри. Да и поддаваться полной тоске было слишком рано. Главным приоритетом, все еще являлось – получить информацию об Ильинском. Так, что хочу я этого или нет, но сейчас еще не время помирать.
– С чего это? Думаешь, у меня не хватит смелости выстрелить тебе в лоб? Или запытать до смерти? – скалясь, спросил итальянец, наклонившись к моему лицу непозволительно близко.
– Если вы выяснили, кому принадлежит этот прибор, то должны были и узнать его предназначение. Я умираю, так что сейчас не имеет никакого значения, как именно это произойдет. Думаете, человек, который всю жизнь борется со смертью, может бояться способа, как это случится? Но даже не это самое забавное….
– Тогда что же? – нетерпеливо спросил преступник, чуть ли не кусая меня за губы, уж так близко находился этот человек.
– Вы и правда думали, что я не предусмотрела этого развития событий? Мне угрожают каждый день чем-то подобным, а порой и того хуже. Так что, есть козырь в рукаве, на случай, если кто-то решит похитить меня среди бела дня. Итак, я должна сообщать подчиненным о своем местонахождении каждые два с половиной часа. Если этого не произошло, то значит, со мной что-то случилось. А раз, этим вечером я должна была встретиться только с вами, значит, на встрече пошло что-то не по плану. Соответственно, у них есть распоряжение отправить материалы в печать и опубликовать во всех известных журналах компрометирующие вас факты. Интересно-интересно, сколько уже прошло времени? – усмехнулась я, продолжая непрерывно смотреть ему в глаза.
Сейчас было важно, чтобы Павоне не раскусил этот блеф и пошел у меня на поводу. Если вдруг удастся выторговать себе свободу и телефон, то появлялся призрачный шанс на спасение. Поэтому ни одна мышца лица не должна была предательски дрогнуть, чтобы не выдать ложь в самый ответственный момент. На самом деле, я знать не знала, того, что там обычно говорил Хиро, когда оказывался в подобных ситуациях и оказывался ли вообще? Однако, сейчас единственное, что я могла сделать – импровизировать и до последнего добиваться своего, чего в обычной жизни, я никогда не делала. Даже когда мерзкие журналисты использовали мой труд на благо себя, когда годами скрывалась в своей маленькой квартирке, когда раз за разом откладывала свои статьи в ящик – все было направленно
