подожди, кажется, у меня есть несколько наводок.
– Стой, я немедленно выдвигаюсь к тебе. Будем вместе решать, что делать дальше. Твои идеи, до добра не довели. А сейчас, на кону ее жизнь, и сомневаюсь, что в этот раз, нам повезет так же, как это было тогда на яхте, – даже не дослушав, что сказал в ответ Хироки, я положил трубку.
Для меня приоритеты расставлены. Я как главный редактор, который должен представлять свое издание, быть его лицом и появляться на любых подобных мероприятиях, принимаю твердое решение, что нет ничего важнее, чем ее жизнь. Да, пусть завтра совет директоров устроит скандал, да, мать тоже будет не в восторге, да, возможно меня снимут с должности, но сейчас я должен сделать то, что должен. У меня нет ни малейшего права, войти в зал и как ни в чем не бывало улыбаться, когда там, неизвестно где, девушка дрожит от страха. И не важно, пусть мисс Новак и не моя девушка, но мои чувства к ней не обманка, не ошибка, а потому, мы должны поступать по совести, даже если в этом нет никакой выгоды.
Помните, я говорил, что все моя жизнь, была предопределена, и я ненавижу, когда что-то идет не по плану. Но так уж вышло, что теперь это стало больше нормой, чем аномалией. Представить себе невозможно, чтобы я, стоя возле входа на церемонию, в смокинге, с готовой речью, вдруг сорвусь с места и побегу неизвестно куда, спасать девицу попавшую в беду, звучит как бред, но что поделать, если теперь этот бред – часть моей новой жизни.
Глава 15
Кусать пулю.
Сложно описать ощущения внутри своего тела. Вы когда-нибудь испытывали такой эффект, как сонный паралич? Это состояние характеризуется тем, что человек открывает глаза раньше, чем мозг успевает проснуться. В этот момент характерны такие признаки как галлюцинации, кажется, что кто-то сидит сверху на груди от чего человек начинает испытывать удушье, а еще слышится непонятный шепот. Тебе хочется подняться с кровати, но тело все еще скованно и не может совершать никаких движений. Все это вызывает приступ неконтролируемого страха и ужаса. Многие, кто сталкивался с подобным состоянием, никогда бы не хотели испытать его вновь. Что я могу сказать? Нечто подобное и происходило со мной сейчас.
Пытаясь разлепить глаза, мое тело оставалось неподвижным, хотя я делала все, чтобы пошевелиться. Точно так же, как и голоса вокруг, смешивались в некий унисон и звучали отдаленно, как будто издалека, хотя и были громкими. Помимо всего прочего, жуткая тошнота осела в горле и казалось, если удастся подняться, то первым делом меня вывернет наизнанку. Но все это цветочки, пока реальность еще не дошла до сознания. Ведь как только возможность мыслить стала возвращаться ко мне, то тут же возникли воспоминания последних событий. От чего все тело покрылось холодным потом и легкие сдавило невидимой тяжестью.
– Эй-эй, она не сдохла? – спросил высокий, уже знакомый голос. – Придурки, бл*ть! Если она копыта откинула, то я вас лично в котловане закопаю. Я же сказал, привести ее сюда в целости и сохранности! Кто из вас додумался использовать хлороформ?
Горло сжалось от боли и из груди вырвался хриплый кашель, что несомненно не могло остаться без внимания. Я резко открыла глаза, но все вокруг продолжало быть замыленным и нечетким, словно виднелось сквозь грязное стекло. Мне снова не хватает воздуха, а голова кружится, поэтому глаза закатились и вновь закрылись.
– Оу, куколка, вот ты и приходишь в себя. Как же ты нас напугала, – усмехнулся Павоне и я услышала как тот приблизился ко мне. – Давай-ка, уже приходи в себя, – его рука вдруг резким и размашистым ударом коснулась моей щеки.
Резкая боль тут же стабилизировала состояние сознание, так как будто на меня вылили ведро холодной воды. Мои глаза снова открылись, но теперь все вокруг имело четкую видимость. Глубокий вдох придал мне сил. Пришло осознание того, что нельзя отключаться, ведь за этим снова может последовать боль. Щека, по которой прошелся удар, горит так сильно, что челюсть свело. Наконец-то происходящее со мной начинает приобретать смысл. Удалось оглядеть все вокруг и сделать маломальские выводы. Руки, крепко были стянуты за спиной, а я гордо восседала на стуле, что обернут в полиэтиленовую упаковку и при каждом движении мерзко шуршал. Оглядевшись, становится ясно, что мы находимся в каком-то не достроившемся здании. Вокруг только голые стены и грязный бетонный пол, даже не покрытый ничем, серый, пыльный и унылый. В лицо мне светил прожектор, что стоял сбоку у стены. Окон еще нет, вместо них просто выемки и проемы. На улице кромешная тьма, сквозь которую не разглядеть и черта. Все это больше напоминало старые нуарные фильмы, когда девушку похищают отпетые негодяи, чтобы сотворить с ней свои грязные дела.
– Итак, если тебе уже лучше, то может, почирикаем? – мужчина с ангельской внешностью, но с таким дьявольским характером, схватил меня за подбородок и поднял взгляд на себя. – Знаешь о чем, я хочу поболтать?
– Какого хрена? – только и смогла выдавить я, все еще слабым, не пришедшим в норму голосом. – Мистер Павоне, где я? Зачем меня сюда привели? Что хотите сделать? Отпустите!
Белокурый, но загорелый мужчина, сложенный атлетически, будто бы родственник какой-то кинозвезды, был облачен в черную шелковую рубашку, что блеском ослепляла, когда на нее попадал свет прожектора. Его губы улыбались, глядя на меня, и это вызывало злость. Так и хотелось встать и треснуть, чтобы стереть самодовольное выражение лица. Но мы были в разных условиях. Я была пленницей, а он тем, кто решил властвовать надо мной. Поэтому вариант двинуть ему по роже, сразу же отметался.
– Ути-батюшки, куколка, что за недовольное личико? – засюсюкал он над моим ухом и схватил меня за волосы, запрокидывая голову назад. – Как много вопросов….Должен ли я вообще отвечать хоть на один из них? Куколка, ведет себя плохо. Где элементарные правила вежливости? Хочешь услышать ответ, попроси по-хорошему.
– Хотите, чтобы я умоляла вас? Ничего не попутали? Вы силой приволокли меня на стройку, связали и теперь еще говорите в таком тоне? Кто из нас первым пренебрег правилами вежливости? – фыркнула я.
Ответ ему не пришелся по душе, поэтому по второй щеке влепили следующую пощечину. Мне ничего не оставалось, как сжать плотно губы, чтобы не вскрикнуть. Это было очень больно и неприятно, но хотя бы он не мучил меня более. Перетерпеть удар по щеке – еще возможно, но кто
