Ну, а я вихрем поскакал к Заверти и добрался до неё ещё до заката второго дня, считая от Бри, — но Всадники были уже там. Они отступили передо мной, почувствовав приближение моего гнева и не осмелившись противостоять ему, пока солнце ещё оставалось в небе, но темнота придала им смелости: они осадили меня на вершине горы в древнем кольце Амон Сула, и мне пришлось немало потрудиться. Такого света и пламени Заверть не видела со времён былых военных маяков.
На восходе я вырвался из окружения и отступил к северу. Большего я сделать не мог. Искать тебя в глуши, Фродо, было бесполезно да и попросту глупо: ведь я привёл бы за собой всех девятерых, — поэтому я целиком положился на Арагорна, но надеялся оттянуть хотя бы часть преследователей на себя, а тем временем добраться до Раздола быстрее вас и выслать помощь. Четверо действительно погнались за мной, но через некоторое время повернули обратно и, надо полагать, направились к Броду. И всё же это немного помогло: на ваш лагерь напали лишь пятеро, а не все девять.
В конце концов, поднявшись вверх по Туманной и пройдя по Тролльему плато, я спустился к Раздолу с севера. Это заняло у меня почти четырнадцать дней, считая с Заверти, потому что пробираться среди скал на Тенегоне было невозможно, и я отослал его обратно к герцогу, но мы очень подружились, так что, если будет нужно, он придёт на мой зов. Однако из-за этого я появился в Раздоле всего на три дня раньше, чем Кольцо. Здесь уже знали о грозившей вам опасности, и это оказалось весьма кстати.
На этом, Фродо, заканчивается мой рассказ — да простят мне Элронд и все остальные, что я столь долго занимал их внимание, — но, как мне кажется, Хранитель Кольца имел право во всех подробностях узнать, почему он не получил помощи, тем более, что помощь обещал ему я, Гэндальф, впервые нарушивший своё обещание.
Итак, теперь История Кольца изложена полностью, от его изготовления до нынешнего дня. Однако мы ни на шаг не приблизились к цели. Ибо нам надо сообща решить, что мы с ним сделаем.
Все молчали. Наконец Элронд произнёс:
— Ты принёс нам горестные вести о Сарумане, Гэндальф, ибо мы доверяли ему и ему известны все наши планы. Опасно слишком глубоко постигать умения Врага — с добрыми или злыми целями, всё равно. Подобное падение и предательство, увы, не новость — в древности это случалось не раз. Так что из всего, что мы услышали здесь, меня особенно удивил рассказ Фродо. Я знаю близко лишь одного хоббита — Бильбо, и сегодня мне стало ясно, что он не так уж сильно отличается от своих земляков, как я полагал. Видимо, с тех пор, как я в последний раз был на западе, мир сильно изменился.
Умертвий мы знаем под многими именами, а о Вековечном Лесе существует много преданий; хотя сейчас от него уцелела лишь самая северная часть. Было время, когда белка, прыгая с дерева на дерево, могла добраться из нынешнего Шира до Сирых равнин к западу от Скальбурга. Мне довелось побывать в тех краях, и я встретил там много дикого и странного. Но я забыл о Бомбадиле — если это тот самый, кто бродил по лесам и холмам давным-давно, но уже тогда был древнее самой древности. Мы звали его Иарваин Бен-адар, что значит старейший, не имеющий отца. Но с тех пор другие народы дали ему иные имена; гномы величали Иарваина Форном, северные нуменорцы — Оральдом, и так далее. Он странное существо. Но, быть может, я зря не пригласил его на Совет?
— Он не пришёл бы, — сказал Гэндальф.
— А если всё же обратиться к нему и попросить о помощи? — предложил Эрестор. — Ведь, насколько я понял, он властен даже над Кольцом?
— Не совсем так, — возразил Гэндальф. — Точнее будет сказать, что над ним не властно Кольцо. Он сам себе хозяин. Но ему не под силу ни изменить Кольцо, ни освободить от его власти других. Он замкнулся в своём заповедном крае, очертив видимые лишь ему границы, и сам их теперь никогда не переступает, ожидая, быть может, перемены дней.
— Однако внутри очерченных им границ он по-прежнему полноправный хозяин? — уточнил Эрестор. — Тогда, быть может, он возьмёт Кольцо на хранение, сделав навеки безвредным?
— По собственной воле не возьмёт, — сказал Гэндальф. — А если и возьмёт — по просьбе всех свободных народов, — то отнесётся к нему, как к пустой безделушке. Через несколько дней он забудет о нём или, скорее всего, попросту выбросит. Подобные вещи его не интересуют, и он был бы очень ненадёжным хранителем, а значит, Кольцо ему доверить нельзя.
— Да и в любом случае, — заметил Глорфиндель, — отослав ему Кольцо, мы только отсрочили бы день поражения. Бомбадил далеко. Мы не сможем пробраться к нему с Кольцом, чтобы ни один шпион не заметил и не догадался об этом. Но даже если и сможем, рано или поздно Властелину Колец станет известно о том, где оно, и он двинет всю свою мощь на Бомбадила. Выстоит ли он в этом единоборстве? Сомневаюсь. Я думаю, что под конец, когда всё остальное покорится Чёрному Властелину, падёт и Бомбадил, Последним, как был Первым, и тогда опустится Ночь.
— Я не знаю Иарваина, — вмешался Галдор, — хотя, конечно же, слышал о нём; но Глорфиндель, по-моему, совершенно прав. Сила, способная одолеть нашего Врага, скрыта не в нём, разве что сама земля обладает ею. Однако мы видели, что Саурон способен терзать и разрушать даже горы. Та сила, что ещё осталась, пребывает с нами, здесь, в Имладрисе, и с Кирданом, в Гавани, и в Лориэне. Но хватит ли её, чтобы дать отпор Врагу, устоять перед последним натиском Саурона, когда всё остальное падёт?
— У меня — не хватит, — ответил Элронд, — и у остальных тоже.
— Поскольку невозможно навсегда удержать Кольцо вдали от Врага с помощью силы, — сказал Глорфиндель, — у нас остаётся только два выхода: отослать его за Море или уничтожить.
— Но Гэндальф открыл нам, что с помощью доступных нам средств уничтожить Кольцо невозможно, — возразил Элронд. — А живущие за Морем не приняли бы его, поскольку, к добру или худу, но оно принадлежит Средиземью, и именно нам, кто остаётся пока здесь, надлежит решить эту проблему.
— В таком случае, давайте бросим его в морские глубины, — предложил Глорфиндель, — чтобы ложь Сарумана обернулась правдой. Ибо теперь совершенно ясно, что он лгал на прошлом Совете. Он знал, что Кольцо не пропало навеки, однако хотел, чтобы мы думали именно так, потому что уже тогда жаждал завладеть им. Но любая ложь обычно скрывает зерно истины: канувшее в Море, исчезнет навсегда.
— Не навсегда, — сказал Гэндальф. — Морские глубины тоже населены, да и там, где была вода, может со временем воздвигнуться суша. Мы должны думать не о том, как избавиться от Кольца на год, на несколько поколений людей или на мимолётную эпоху, но о том, как окончательно избыть эту угрозу, даже если нет надежды сделать это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
