рекомендацией для мух держаться подальше. Но Левкротта Данфер отнюдь не был мухой. Поэтому он придвинулся ближе. От незнакомки исходил восхитительный аромат роз, такой сладкий, что на языке почти чувствовались крупинки сахара.
В этот момент в комнату бочком протиснулся трактирщик и поставил на столик поднос с бутылкой, бокалами и блюдом винограда.
– Еще что-нибудь, ваша светлость? Не изволите ли перейти вот сюда, оно вашим ножкам на ковре помягче будет.
Весь его вид свидетельствовал, что он сам готов расстелиться ковриком под ногами гостьи.
Красавица слегка поморщилась и сделала нетерпеливый жест. Ее слуга тут же сомкнул железные пальцы на локте трактирщика и вывел его с неизменно вежливой улыбкой. Поймав взгляд хозяйки, кивнул и прикрыл обе створки, оставшись снаружи.
Левкротта поклонился собеседнице:
– Итак, надеюсь, вы согласитесь изгладить из памяти первоначальное впечатление и начать знакомство заново.
Красавица повернулась к нему спиной и чуть приспустила плащ. Левкротта успел подхватить его. Даже не обернувшись, чтобы убедиться в его ловкости, гостья прошествовала к креслу. Левкротта поспешно придвинул его.
Она расправила платье из переливчатого бледно-лилового шелка, устраиваясь, и чуть улыбнулась:
– Вы не представляете, как отрадно встретить в нашей глуши воспитанного человека. Манеры в этих краях – изысканный деликатес.
– Готов быть вашим поваром. – Левкротта повесил плащ на спинку. – Кто я, вы, по всей видимости, прекрасно знаете. Не буду настаивать на ответной откровенности, учитывая обстоятельства. – Он кинул выразительный взгляд на ее безымянный палец. – Вы пришли на тайную встречу с незнакомым мужчиной, поздно вечером…
Она тоже посмотрела на свой палец, будто впервые заметила стесняющий его платиновый ободок с крупным голубым бриллиантом.
– Вы беспокоитесь о моей репутации? – спросила она, приподняв брови, и вдруг прыснула, прикрываясь ладошкой, совсем как школьница, к крайнему его неудовольствию. – Простите, – сказала она, отсмеявшись, – но вы не представляете, как давно никому и в голову не приходило покуситься на мою репутацию. Это даже приятно. Пробудь вы здесь чуть дольше, вам бы это тоже не пришло, как ни печально.
Его охватило раздражение:
– Не кажется ли вам, что партия выходит нечестной, если один из игроков не знает правил?
– Видите, – вздохнула она, – теперь неучтивость проявляю я. Зато мы квиты. Как ваша нога?
Раздражение мгновенно рассеялось. Он давно привык к резким переходам своего настроения, окружающим было сложнее.
– Намного лучше, спасибо. – Левкротта уперся руками о подлокотники ее кресла и наклонился вперед, не имея на уме ничего оскорбительного. Просто ее близость была приятна. А он не привык отказывать себе в приятных вещах. – Скажите, вы всегда носите с собой чудодейственное снадобье?
– Из дома без него не выхожу, – сообщила красавица доверительным шепотом, притянула его ближе и заправила уголки шейного платка, процедуру заматывания которого он не успел довершить, внутрь. – Я заранее знала, что вы мне понравитесь.
– Приятно, когда чувства взаимны.
– Приятно, – согласилась она и отстранилась. – Да и мне, признаться, наскучило ждать: решила слегка приблизить развязку – пусть уже все разрешится, так или иначе. – Уточнить, что она имела в виду, Левкротта не успел. – Не нальете ли нам вина? Не тревожьтесь, его я тоже привезла с собой, вместе с бокалами. Господин Плюм, – имя вышло, как плевок, – любезно предоставил лишь поднос.
– Какая вы предусмотрительная женщина.
– Мараклея.
Он выжидающе приподнял брови.
– Оставим церемонии, имени достаточно.
– Как вам будет угодно.
Левкротта откупорил бутылку, наполнил бокалы темным, почти черным напитком и протянул один ей. На вкус вино было горьковатое, но дивное. От него на ум почему-то пришли дикие заросшие пустоши.
– Благодарю. Вот теперь, когда мы с вами расположены друг к другу и сделались почти что друзьями, позвольте перейти к цели визита.
Левкротта, за неимением другой мебели, придвинул столик и уселся напротив. Так было лучше видно.
Откровенное разглядывание ничуть ее не смутило. Скорее уж вызвало ответное любопытство. Она не походила на других великосветских женщин. Расслабленная поза могла бы показаться даже вульгарной, будь на ее месте кто-то другой. Но вульгарность произрастает из нарочитости, которой гостья была напрочь лишена. Все в ней казалось естественным.
– Начните сразу с интересного. Детали можно опустить.
Она кинула на него любопытный взгляд и собралась начать, но в этот момент к нему на колени прыгнула кошка – удивительно красивое и грациозное создание.
– Ваша?
Он осторожно коснулся глаз из розового жемчуга. Кошка издала довольное урчание и потерлась о его ладонь, подставляя ушки под ласку.
Собеседница кивнула, слегка удивленная произошедшим. Взгляд из любопытного сделался изучающим.
– Знаете, мне даже жаль, что наша встреча не состоялась при иных обстоятельствах… Но чего нет, того нет. – Красавица махнула рукой, и кошка нехотя спрыгнула с его колен. – Опуская детали, Бузинная Пустошь – в некотором роде моя подведомственная территория, я несу за нее ответственность, и, так или иначе, нахожусь в курсе всего, что здесь происходит. С недавних пор в ней начали происходить… нежелательные изменения. Впрочем, тут я уже ударяюсь в подробности. Все, что вам нужно знать: я осведомлена о вашей непростой семейной ситуации и хотела бы помочь.
– Но источника своей осведомленности не раскроете?
– Люблю догадливых мужчин.
Левкротта повертел бокал, разглядывая танцующие на его гранях искорки.
– Хорошо, и какого рода помощь вы предлагаете?
– Молоденькие девушки редко способны оценить все, что для них делают. Воображаю, какие неудобства вы претерпели и продолжаете претерпевать, – она с неподдельным содроганием обвела взглядом комнату, – вследствие ее поступка. Я желала бы избавить вас хотя бы от части из них, предложив крышу над головой. Поверьте, прием гостей нам с мужем лишь в радость. Разумеется, на вашу супругу это тоже распространяется.
– Приглашаете остановиться у вас?
– Вас не удивляет мое предложение?
– Ничуть. Меня учили в подобных ситуациях сперва поблагодарить, а затем поинтересоваться, что человек хочет за услугу. Но первая часть никогда мне не давалась, поэтому перейду сразу ко второй: зачем вы это делаете?
– Если я скажу, что поддерживаю матримониальные ценности и восхищаюсь силой вашей страсти, вас устроит такой ответ?
– Нет.
– Неважно, другого вы не получите.
Она неожиданно поднялась.
– Снаружи ждет лошадь, на случай если вы примите мое предложение. У вашей последней, как я слышала, ныне ветер в голове.
– Я не знаю дорогу к вашему дому.
– Она знает.
– И почему мне кажется, что ваше приглашение не предполагает возможность отказа?
Она пожала плечами:
– У вас хорошо развита интуиция.
Помогая ей накинуть плащ, Левкротта задержал руки чуть дольше положенного.
– Позвольте сказать: будь мое сердце свободно, я бы отдал его вам.
– В этом месте сделаем вид, что я покраснела так, как способны краснеть лишь юные девицы, впервые услышав подобное признание.
