больше всего мне жаль твоего брата. Я предполагал, что когда-нибудь он заменит Максфилда.
Джесс опускает взгляд. Его карьера окончена точно также, как и у парней. Но впервые я не вижу на его лице сожаления. Он сделал выбор. И готов принять его последствия.
— Я уже молчу о том, что произошло сегодня в Кенсингтон Холл, лейтенант.
Повернув голову чуть в сторону, Ник смотрит на свое отражение. За окном уже ночь. Один бог знает, каких сил ему стоит стоять и молчать.
— Я знаю, что обе части рабочей программы у вас, — произносит генерал и хмурится. — Мы обсудили с Джессом процесс ее передачи. Он озвучил ваши условия.
Какие условия? Что здесь вообще происходит?
Что попросил Ник? Свободы для всех нас?
— Но я предлагаю вам остаться, — внезапно говорит Гилмор. — Глупо отрицать твой феноменальный уровень владения Эхом. Не воспользоваться этим — тем более. Вы с Джессом избежите разжалования с позором. Мы восстановим вас в прежнем звании.
— С чего вдруг такая честь? — наконец подает голос Ник.
Они оба делают вид, что озвучивают меньше, чем хотели бы на самом деле сказать.
— Корвус Коракс остался не только без высшего руководства, но и без среднего звена, — отвечает Гилмор, расслабленно откидываясь в кресле. — Максфилд и Торн пойдут под трибунал. Каковы бы не были заслуги полковника, после случившегося, репутацию уже не восстановить.
Я прикрываю глаза. Боже, дай мне сил сохранить спокойствие!
— В кабинете Максфилда я обнаружил документы на твое имя. Уж не знаю, за какие заслуги, но ты смог добиться его расположения. И раз проект переходит под мое командование, теперь уже я предлагаю тебе его возглавить.
Ник, не поднимая взгляда, смотрит на стол генерала, словно там, на лакированной поверхности, может быть написан ответ. Документы лежат верху. Стопка листов мелким шрифтом с местом для подписей снизу.
— Генерал Гилмор, сэр, — говорит он негромко. Я чувствую в его голосе волну ненависти, которую он всеми силами старается удержать. — За всем, что вам так важно в Корвус Кораксе, стоял не я. Всё, что вы видели сегодня, заслуга тех, кто уже никогда не сможет быть здесь. Всех, кто погиб за эти годы.
Джесс обреченно прикрывает глаза.
— Мне жаль.
— На самом деле?
Гилмор недовольно сводит брови. Я замечаю усмешку на лице Ника, которую он моментально прячет.
— Почему-то мне кажется, нет…
— Ник, — предостерегающе останавливает Джесс брата.
Я же стою тише воды, ниже травы.
— Еще одно слово, и я всерьез задумаюсь, что Максфилд в этих документах что-то напутал. Не о таком офицере я слышал, — произносит генерал, явно обозначая, что подобных разговоров не потерпит. — Я жду вашего ответа сутки.
— Мой ответ тот же — нет.
И в этот момент, затаив дыхание, я им восхищаюсь. Ник знает, что эта организация — черная дыра. Затянет так, что не выберешься. И в отличие от моего отца, он сделал правильный выбор. Внезапно я смотрю на него совсем иначе. Вижу его старше, сильнее, мудрее. Таким серьезным, спокойным и красивым до чертиков.
— Позвольте нам просто уйти. И все, что у меня есть на Коракс — ваше.
Мужчины встречаются взглядами. Несмотря на то, что разделяет их лишь стол, я остро чувствую, между ними пропасть. Пропасть из сломанных жизней, колючей проволоки, запаха пороха и крови на руках, а еще пустоты, которую не понять никому, не побывавшему по ту сторону Эхо.
Минуту Гилмор молчит. А потом захлопывает личное дело Ника и произносит:
— Хорошо. — Я вздыхаю с облегчением. — Я дам вам зеленый коридор, чтобы беспрепятственно покинуть страну. Без возможности вернуться. Считай это моей благодарностью за верность. Но за пределами этого кабинета — вы остаетесь дезертирами. Если вляпаетесь во что-то, я не смогу больше помочь. Когда будете вылетать — позвони, — и протягивает Нику телефонный аппарат.
Неужели это все?
А потом мы молча выходим из кабинета.
До дома добираемся также молча, понимая, что в следующие часы последует.
Тишина сгущается в салоне автомобиля мрачным облаком. Но явственнее всего в нем сквозит страх. Собственное бессилие и боязнь столкнуться там с тем, что нам не преодолеть — чувством утраты.
— Выходим, — машина останавливается у одноэтажного дома на окраине. Вокруг ни души. Я захлопываю дверь, стараясь не отставать. Джесс проходит вперед, пропуская меня первой.
Только открывается дверь, кровь в жилах холодеет. От звуков.
— Его надо отвезти в больницу, — кричит Рей.
— Нельзя, — Шон выставляет перед собой руку, пытаясь сдержать рвущуюся девушку. — Ему светит трибунал, а следом расстрел. А когда лицо появится в базе, уже никакие подставные документы не помогут.
— Тогда найди ему чертова врача, — не унимается она, пытаясь обойти Шона со стороны, но его не сдвинуть. — Отпусти, я привезу Вальтера.
Рей глядит на Шона почти с нескрываемой ненавистью в глазах. Но эта не обида, скорее безысходность.
— Успокойся, ты делаешь только хуже. Твой доктор либо уже под арестом, либо под такой охраной, что из Коракса не выберетесь ни ты, ни он.
— Эй, — осторожно зову я. Они оборачиваются. Вид у обоих такой потерянный, что становится действительно страшно.
И тихо.
— Если ничего не сделать он умрет, — холодно произносит Рейвен. И опускается на пол.
Ник. Застывает, не шевелясь. Кажется, не дыша даже.
— Ранение серьезное. Он теряет слишком много крови.
Я прикрываю глаза.
— Переливай ему мою, — командует Ник. — У нас одна группа.
— Это не поможет, — едва слышно шепчет девушка. — Даже если я найду способ сделать это в домашних условиях, крови нужно слишком много.
— Сколько много?
— Я не знаю, — пожимает плечами она. — Уж точно больше, чем ты способен отдать.
— Плевать!
— Ник, мы все любим его как брата, — осторожно начинает Шон, тщательно подирая слова. Но уже через секунду Ник делает шаг вперед, готовый наброситься на него.
И тогда уже вмешивается Джесс.
— Ник, хватит! Это бесполезная затея.
Они стоят друг напротив
