Арка моста протянулась через Пропасть от края до края, описав плавную дугу. Остальные детали были идеально прямыми. И никаких построек; отсутствовали даже ограждения по бокам, а от узости дорожного полотна аж дух захватывало – прямая, как клинок рапиры, блестящая полоса. В некоторых местах вроде зияли бреши, но эта иллюзия исчезла, когда Рашмика наклонила голову. Столь малого смещения хватило, чтобы на дистанции пятьдесят километров деликатнейшая конструкция визуально воспринималась совсем по-другому. Пролет на большей части своей протяженности не поддерживался ничем, однако с обеих сторон в пяти-шести километрах от стен Пропасти виднелась филигрань опор, соединяющих их с мостом. Опоры состояли из сюрреалистически вычурных завитков, петель, спиралей и виньеток; все это кружево ловило свет и отбрасывало к Рашмике не только белизну и серебро, но всю радугу призматического спектра. Малейший наклон головы заставлял краски складываться в новую великолепную калейдоскопическую картину.
Мост выглядел столь хрупким, что казалось, неосторожным вздохом можно разнести его в пыль.
А они собирались пересечь по этой ленточке Пропасть.
Арарат, год 2675-й
Умывшись и позавтракав, Васко отправился в ближайшее отделение Сил безопасности – надо было отчитаться и получить новое задание. Проспал он не больше четырех часов, но тревожная бодрость, которая помогла провести на ногах минувшую ночь, никуда не делась, разве что чуть ослабла.
Первый Лагерь был обманчиво тих; на улицах горы мусора, некоторые жилища разрушены, кое-где видны следы пожаров. Но огромные толпы исчезли. Может быть, люди прислушались к заявлению Скорпиона и разошлись по домам, вдруг уразумев, какие лишения ожидают их на борту «Ностальгии по бесконечности»?
Васко понял свою ошибку, едва свернул за угол перед отделением СБ. На здание напирала гигантская серая толпа, многие сотни людей были притиснуты друг к другу, их пожитки свалены у ног. Стоя у турникетов, за порядком следил десяток охранников с легким ручным оружием, которое, впрочем, не было направлено на толпу. Несколько офицеров Сил безопасности, а с ними невооруженные чиновники администрации сидели за столами, расставленными прямо на улице перед двухэтажной постройкой из раковин. Бюрократическая процедура была в самом разгаре: личные документы заполнялись, читались, скреплялись печатью. Видно было, что большинство колонистов решили не дожидаться официальных распоряжений: они пришли, готовые к немедленному отлету, и, судя по выражению лиц, лишь единицы могли передумать.
Васко пробрался сквозь толпу, изо всех сил стараясь не толкаться. Эртон нигде не было видно, впрочем она была приписана к другому отделению. Остановившись перед столом, Васко дождался, когда офицер закончит регистрацию очередного беженца.
– Рейсы начнутся в полдень, никаких изменений? – вполголоса спросил Малинин.
– Раньше, – последовал такой же тихий ответ. – Решено поторопиться, иначе могут быть серьезные проблемы.
– А как мы все поместимся там? – спросил Васко. – Столько народу распихать по криокапсулам, это ж не один месяц нужен.
– Скажи это свинье, – отрезал офицер и принялся штамповать бумаги, едва заглядывая в них.
Внезапно Васко ощутил затылком теплое дуновение и оглянулся. Ослепительное сияние скользнувшего над площадью шаттла, непонятно, большого или малого, заставило прищуриться. Малинин решил, что шаттл сейчас сбросит скорость и пойдет на посадку, но машина заложила вираж и полетела к берегу, в сторону возвышающегося корабля. Шаттл скользнул под облаками, словно осколок солнца.
– Видишь, перевозка уже началась, – сказал офицер. – Словно это кого-то успокоит…
– Наверное, Скорпион знает, что делает, – сказал Васко и отвернулся, прежде чем собеседник успел ответить.
Малинин протолкался мимо столов регистрации через толпу и вошел в постройку из раковин. Внутри было то же, что снаружи: люди стояли с пожитками и документами в руках, везде плакали дети. Васко ощущал, как с каждой минутой паника нарастает.
Он пробрался в ту часть здания, что предназначалась только для персонала СБ. В комнатке с круглыми стенами, где Васко обычно получал наряд на дежурство, он обнаружил за низким столиком с чашками водорослевого чая троих. Он знал их всех.
– Малинин, – сказала Гундерсон, молодая женщина с короткими рыжими волосами, – чему обязаны таким счастьем?
Васко не обратил внимания на ее тон.
– Я пришел на службу, – ответил он.
– Мне казалось, ты теперь не якшаешься с такими, как мы, – фыркнула она.
Васко перегнулся через столик и сорвал со стены лист с разнарядкой.
– С кем хочу, с тем и якшаюсь, – буркнул он.
Второй в троице, свинья по имени Фленсер, сказал:
– Я слыхал, шишки из администрации решили забрать тебя к себе.
Просмотрев список, Васко не нашел своей фамилии.
– Ты имеешь в виду Скорпиона?
– Могу поспорить, ты больше нашего знаешь о происходящем, – снова заговорила Гундерсон.
– Если и так, я вряд ли стану это обсуждать. – Васко пришпилил лист к стене. – Сказать по правде, мне известно мало.
– Так мы и поверили, – сказал третий – мужчина по имени Кори. – Малинин, собрался лезть наверх, так хоть врать научись.
– Спасибо, – улыбнулся Васко, – но у меня другие планы. Я хочу принести пользу колонии.
– Хочешь знать, куда тебе надо пойти? – спросила Гундерсон.
– Не откажусь от подсказки.
– Велено тебе кое-что передать, – продолжала она. – В восемь ты должен быть в Высокой Раковине.
– Благодарю за помощь. – Васко повернулся к выходу.
– Дебил ты, Малинин, – раздалось за спиной. – Возомнил, будто ты чем-то лучше нас?
– Нет, – ответил он, удивленный своим спокойствием. Потом повернулся, чтобы взглянуть девушке в лицо. – Я считаю свои способности довольно средними. Просто у меня есть чувство ответственности, и оно говорит, что каждый из нас должен служить Арарату в меру своих сил. И если ты со мной не согласишься, я буду просто изумлен.
– Думаешь, теперь, когда Клавэйна больше нет, у тебя появился шанс пролезть в начальство?
На лице у Васко отразилось искреннее недоумение.
– Ни разу такое в голову не приходило.
– Отлично – потому что иначе ты бы совершил серьезную ошибку. У тебя, Малинин, для такого дела кишка тонка. У всех у нас для этого кишка тонка, но у тебя – в особенности.
– У меня в особенности? Почему ты так решила?
– Потому что ты никогда не решишься пойти против свиньи, – сказала она таким тоном, словно это было очевидно и ей, и ее товарищам.
В Высокой Раковине Антуанетта Бакс уже сидела за столом, раскрыв перед собой компад. Круз, Пеллерин и еще несколько человек из начальства тоже сидели. Наконец в комнату вошел Кровь, вразвалку, словно борец.
– Надеюсь, причина веская, – сказал он. – Будто у меня нет другого дерьма, которое срочно нужно разгрести.
– Где Скорпион? – спросила Антуанетта.
– В изоляторе, навещает мамашу с дочкой. Придет, как только освободится, – ответил Кровь.
– А Малинин?
– Я просил передать ему, чтобы явился сюда. Думаю, скоро будет.
Кровь плюхнулся на стул. По привычке он достал нож и принялся задумчиво скоблить подбородок. Лезвие поскрипывало, как сверчок.
– Итак, у нас проблема, – сказала Антуанетта. – За последние шесть часов поток нейтрино из реактора утроился. Если увеличится еще процентов на десять-пятнадцать, то кораблю не останется ничего другого, как взлететь.
– Выброса пока нет? – спросила Круз.
– Нет, – ответила Антуанетта, – и я очень беспокоюсь о том, что будет, когда двигатели начнут развивать тягу. В момент посадки корабля на берегу никого не было. Нам следует серьезно подумать об эвакуации людей. Я бы рекомендовала всем перебраться на удаленные острова, хотя понятно, что при нынешней загрузке шаттлов и лодок это невозможно.
– Помечтай, помечтай, – буркнул Кровь.
– Все равно придется что-то предпринять. Когда капитан решит взлететь, на берег обрушится цунами, поднимутся облака перегретого пара, рев будет такой, что на сотни километров все вокруг оглохнут. Не говоря уже о радиации… – Для пущей доходчивости Антуанетта сделала паузу. – Вряд ли в такой среде вам захочется появиться иначе как в скафандре.
Кровь закрыл лицо руками, сложив короткие тупые свиные пальцы. Антуанетта видела, как то же самое делал Скорпион в разгар кризиса. Теперь, когда Клавэйна не стало, а Скорпион занят другими делами, Кровь получил власть, о которой так тосковал. Но Антуанетта сомневалась, что удовольствие продлится больше пяти минут.
– Я не могу эвакуировать весь город, – сказал свинья.
– У нас нет выбора, – настойчиво повторила она.
Кровь опустил руки и ткнул пальцем в окно:
– Этот гребаный корабль наш! Мы не должны думать и гадать о его намерениях. Мы должны отдавать ему приказы, какие сочтем нужными.
