– Я же объяснил: из-за тебя. Увидел там, наверху, женщину, и в броне моей веры появилась трещина. Сейчас я думаю, броня эта была не так уж крепка, иначе я просто не заметил бы тебя. Во второй раз, когда ты едва не упала, я уже всерьез сомневался, что стоит держаться за свою веру.
Рашмика хотела возразить, но Петр поднял руку:
– Не вини себя. На твоем месте мог оказаться любой. Просто моя вера никогда не была такой же твердой, как у остальных. И, думая о том, что ждет впереди, о том, на что обрекаю себя, я понял: у меня нет сил через это пройти.
Она знала, о чем речь. Суровость теперешнего этапа паломничества – пустяк по сравнению с тем, что ожидает Петра в соборе, куда он держит путь. Его веру существенно укрепят с помощью специальных препаратов. Парня хирургически и нейрохирургически приспособят для непрерывного наблюдения за Халдорой – и пересменок уже не будет. Ни сна, ни отдыха, ни даже возможности закрыть глаза.
Только безмолвное слежение – до самой смерти.
– У меня тоже не нашлось бы на это сил, – призналась она. – Даже если бы я верила.
– А почему ты не веруешь?
– Я верю в рациональное объяснение. Я не верю, что планеты могут исчезать без серьезной причины.
– Но причина есть. И наверное, самая что ни на есть серьезная.
– Божий промысел?
Петр кивнул. Рашмика завороженно смотрела, как его адамово яблоко тычется в край высокого воротника рубашки.
– Но почему здесь, почему сейчас?
– Потому что настал Конец Времен, – ответил Петр. – Мы пережили человеческие войны и человеческие эпидемии. Потом столкнулись с нечеловеческими войнами и болезнями. Ты никогда не интересовалась, откуда берутся беженцы? Не задумывалась, почему они летят сюда из всех звездных систем Галактики? Они знают правду. Знают, где все случится и откуда все начнется.
– Мне показалось или ты говорил, что больше не веруешь?
– Я сказал, что не уверен в силе своей веры. А это не одно и то же.
– Думаю, если Бог захочет поставить точку, Он найдет для этого способ получше, чем бессистемные исчезновения газового гиганта в уйме световых лет от Земли.
– Но эти исчезновения не бессистемны, – возразил Петр, не обратив внимания на прочее сказанное Рашмикой. – Случайными их считают обыватели, но церкви знают правду, и те, кто удосужился изучить данные об исчезновениях, тоже знают.
Вопреки собственной воле Рашмика вдруг заинтересовалась. Петр был прав насчет обывателей: церкви всегда утверждали, что исчезновения происходят случайно, по неподвластному людям Божьему промыслу. Рашмика принимала это как данность, не задавая вопросов, что, конечно же, стыдно. И никогда не думала, что правда может быть гораздо сложнее. Она была слишком увлечена изучением вертунов, чтобы смотреть хоть немного дальше собственного носа.
– Если исчезновения не случайны, – спросила она, – что за ними стоит?
– Не знаю, как их назвать с точки зрения математика или физика. Я не тот и не другой. Знаю лишь то, что слышал от людей. Верно, предсказать исчезновения невозможно – и в этом смысле они действительно случайны. Однако периоды между исчезновениями, начиная от самого первого, свидетелем которому был Куэйхи, определенно становятся короче. Похоже, до сих пор никто не отдавал себе в этом отчета. Но если увидишь статистику, у тебя не останется никаких сомнений.
По затылку Рашмики пробежал холодок.
– Хочу увидеть статистику, давай ее сюда.
Караван накренился, резво сворачивая влево и углубляясь в один из тоннелей.
– Покажу то, чем располагаю, – пообещал Петр. – Достоверны эти данные или нет, другой вопрос.
– Петр, ты меня запутать хочешь?
Караван протискивался сквозь узкую нору в скале, скрежеща бортами по обледенелым выступам. Рашмика услышала, как на крышу с грохотом обрушился целый пласт не то льда, не то породы. Как там наблюдатели, не случилось ли с ними чего?
– Мы доберемся до моста через четыре или пять часов, – сказал Петр. – Когда будем на середине, давай встретимся на крыше – там, где и в первый раз. Покажу тебе кое-что интересное.
– Зачем нам встречаться на крыше, Петр? Разве я могу тебе доверять?
– Конечно можешь, – ответил он.
И Рашмика согласилась, но лишь по той причине, что видела: парень верит в собственные слова.
Арарат, год 2675-й
Хоури проснулась. Когда она открыла глаза, рядом был Скорпион, сидел на стуле, где раньше сидел доктор Валенсин. Прошел час, и свинья опоздал на собрание в Высокой Раковине. Он не расстроился, считая обмен честным.
Хоури мигнула и протерла заспанные глаза. На ее губах белели полоски высохшей слюны.
– На сколько я отрубилась?
– Сейчас утро. Вчера мы спасли Ауру. Бо́льшую часть вчерашнего дня ты проспала. Док говорит, это из-за стресса и переутомления. Все это время, пока ты с нами, ты держалась на внутренних резервах.
Голова Хоури повернулась к инкубатору.
– Как Аура?
– Док сказал, с ней все в порядке. Как и тебе, ей нужен отдых. Учитывая все кошмары, через которые Аура прошла, она довольно легко отделалась.
Хоури закрыла глаза, вздохнула. Скорпион заметил, как напряжение покинуло ее. Словно все время, пока Ана была на Арарате, с той самой минуты, как ее достали из капсулы, она носила маску. И вот теперь эту маску сбросила.
Хоури снова открыла глаза. Они были как пара иллюминаторов, через которые смотрела душа. Сделав над собой усилие, свинья вспомнил, какой эта женщина была до того, как их корабли разошлись в системе Ресургема. Половину его жизни назад.
– Я рада, что Аура в безопасности, – сказала Хоури. – И спасибо за помощь. Мне очень жаль, что так вышло с Клавэйном.
– Мне тоже, но выбора не было. Скади взяла нас за глотку. Она подготовила западню, и мы сдуру туда угодили. Едва Скади поняла, что не получит никакого преимущества, владея Аурой, она заявила, что готова вернуть ее нам. Но не хотела отпускать нас, не поиграв как кошка с мышками. И не рассчитавшись с Клавэйном за прошлые обиды.
– Но то, что Скади с ним сделала…
Скорпион нежно прикоснулся к ее волосам:
– Не думай об этом сейчас. Вообще не думай об этом, если сможешь.
– Он был твоим другом?
– Наверное. Если у меня вообще когда-нибудь были друзья.
– У тебя были друзья, Скорп. И по-моему, до сих пор есть. Теперь будет на двух друзей больше, если пожелаешь.
– Ты и Аура?
– Мы обе обязаны тебе.
– Что ж, намек понял.
Ана рассмеялась. Приятно, когда кто-то смеется. Хоури была последней, чей смех он ожидал услышать. Прежде чем они отправились на айсберг, эта женщина, подобно ниспосланному с небес запрограммированному орудию, сразила его своим однопредметным помешательством. И вот теперь Скорпион понял, что Ана так же слаба и человечна, как все они. Что бы слово «человечность» ни означало для свиней.
– Я тебя кое о чем спрошу, не возражаешь? Если хочешь еще отдохнуть, могу зайти попозже.
– Принеси воды, пожалуйста.
Скорпион подал кувшин с водой, на который она указала. Хоури выпила половину, вытерла губы.
– Спрашивай, Скорп.
– У тебя есть связь с Аурой? Через имплантаты Ремонтуара?
– Да, – неохотно ответила она.
– И ты понимаешь все, что видишь и слышишь через эти штуковины?
– О чем ты?
– Ты сказала, что Аура говорит через тебя. Хорошо, это мне понятно. Но ты когда-нибудь принимала чужую передачу?
– В смысле?
– Ты слышала об отголосках войны с волками? Мы ловим утечки переговоров. Обрывки передач, которые проникают через бреши в защите. Принимала ли ты когда-нибудь от Ауры такие утечки, непонятные обрывки сообщений?
– Не знаю.
Теперь ее голос уже не был таким счастливым, как минуту назад. Хоури нахмурилась. Иллюминаторы снова наглухо закрылись.
– О чем конкретно ты говоришь?
– Конкретно не получится, это всего лишь догадки. – Он ущипнул себя за переносицу. – Когда мы достали тебя из капсулы, Валенсин вколол успокоительное. Потому что ты не позволяла себя обследовать. Ты вырубилась и заговорила во сне.
– И что же я наговорила?
– Ну, кроме прочего, сказала слово «Хела» или что-то вроде. Похоже, для тебя это что-то значило, но, когда я потом спросил, ты изобразила вежливое непонимание. Я был склонен поверить, что это слово для тебя действительно пустой звук. Но сейчас спрашиваю, означает ли оно что-нибудь для Ауры?
Хоури взглянула на свинью с подозрением и интересом:
– А для тебя оно что-то значит?
– Да вроде нет… И вообще, для любого на Арарате это бессмыслица. Но в масштабе человечества может иметь практически бесконечное число смыслов. Столько языков в разных системах! Столько людей!
– Сейчас я ничем не могу тебе помочь.
– Понимаю. Но пока я сидел тут и ждал твоего пробуждения, ты сказала кое-что еще.
– И что же?
– Куэйхи.
Хоури взяла кувшин и допила воду.
– Не знаю, что это такое, – сказала она.
– Жаль. Я надеялся, ты хоть что-то вспомнишь.
