— Что-нибудь из разряда «Я хозяин в своей голове»? — с подозрением поинтересовался кузнец, заметивший красноречивые взгляды бессмертного в сторону еды и заранее приунывший.
— Да, примерно, — кивнул тот. — Только не совсем. Тело и душа очень тесно взаимосвязаны. Одно без другой существовать может, но лишь вместе они образуют человека. «Если уничтожить ни один из этих элементов не получается, что, если попробовать их разделить?» — подумал я. Фактически я останусь жив, но в то же время меня как бы не будет. А усыпить душу гораздо проще, чем нормальный живой организм: она перестанет получать от тела импульсы о голоде, жажде, боли, беспокоящие сон и стремящиеся разбудить. Терять мне было нечего, поэтому решил попробовать. Заказал себе приличную гробницу, чтоб меня там не тревожили незваные гости, поставил надежную систему охраны. Всё это влетело мне в копеечку, конечно… Потом дождался, пока строители и их дети не умерли от старости, чтоб никто не знал о месте моего упокоения, пришел туда, лег в гроб и разделился. Я много общался с разными магами, расспрашивал их о технологии извлечения и хранения душ, так что загнать собственную в надлежащим образом подготовленный сосуд было делом элементарным. В конце концов, кто в моем теле главный? Неужели бы я не смог совладать с самим собой?
— Знакомые слова, — фыркнула Эрлада. — Видимо, подобные мысли посещают многих, связанных с Намбату.
— А? — недоуменно обернулся к ней ученый.
— Бутылку мы нечаянно разбили, — пробормотала Филара, отстраненно почесывая разомлевшего питомца за ухом. — Поэтому, душа выбралась. Но откуда тогда у вас тело? Предыдущее истлело и разложилось, остались лишь кости. Можете мне поверить. Тогда как?..
— Возможно, игра воздействует на плоть через душу, — пожала плечами черноволосая волшебница. — Когда связь между ними разорвалась, тело стало обычным, смертным. Какое-то время оно могло функционировать — сердце билось, кровь циркулировала, но без пищи и воды оно со временем усохло, истощилось и умерло.
— А?..
— Сколько времени он так провел? — колдунья задумчиво грызла ноготь на большом пальце. — Намбату не отпускает то, что считает своим. Возможно, всё это время неизрасходованный на сохранение молодости и здоровья регенеративный потенциал накапливался, и, стоило душе выйти из удерживавшего ее в состоянии сна убежища, мгновенно обрушил на нее весь свой запас. Вы говорите, собака собралась из фарша за два дня? И это — воздействие рядовой ежедневной порции восстановления. Что говорить о не израсходованном за десятилетия, а то и столетия резерве? Мог ли он сформировать новое тело? Как считаете?
— Понятия не имею, — голодный ученый думать был не в состоянии.
Заметив это, Филаря тяжело вздохнула и пошла заниматься приготовлением ужина, благо костер уже горел.
— Скажите, — обратился к Макеле Вантазию иролец. — Зачем?..
— Созвездия? — сообразил бессмертный, отрывая алчущий взгляд от извлеченных из сумки колбасок. Старик вздохнул и снова помрачнел. — Порой хочется увековечить свою глупость. Чтоб другие смотрели и не повторяли ошибок. Мы были молоды, хотели, как лучше. Всё получилось совсем не так. Я знаю, что это нас не оправдывает. Меня не оправдывает. Они вчетвером давно заплатили за всё, хоть и сделали этим только хуже. Я, как единственный выживший, должен нести ответственность. Понимаю это, но не могу. Просто не знаю, каким образом. Я был самым слабым, глупым и трусливым из нас. Если ОНИ не справились с Намбату тогда, что я могу надеяться сделать сейчас, когда она стала несравнимо сильней?.. Но место на небе мы всё равно заслужили. Туда попадают ведь не только герои.
— Только вашу историю всё равно никто не знает, — напомнил Ральдерик, равнодушно глядя на заходившее за спиной ученого солнце. — Что это за Бражник, Охотник, Дудочник, Художник и Лучник? Откуда они взялись? За что удостоились такой чести? Это не известно никому, кроме вас.
— И нас, — зевнул Шун, переворачиваясь на спину и с удовольствием потягиваясь.
— Это не так уж и важно, — слабо улыбнулся ученый. — Это не имеет значения.
— Кстати, — не сдержался Гудрон. — Если вы бессмертный и вас ничем не убить, зачем вы тогда едите? Наверняка ведь в этом нет никакой необходимости.
— А тебе жалко? — резко обиделся Макела Вантазий, разом превращаясь из мудрого и печального старца в инфантильного обжору, каким показался при знакомстве.
— Меру знать надо! — поддержал кузнеца кот, вяло помахивая хвостом и лениво щурясь.
— Вы — тоже кахоли, — задумчиво протянула Эрлада, пока гений не начал скандалить. — Не такой, как остальные. Те получают бессмертие до конца следующей игры. Вы, начавший первую Намбату, тоже не будете жить вечно. Лишь до тех пор, пока существует турнир. В тот момент, когда кто-нибудь сможет положить ему конец раз и навсегда, вы умрете. Я так думаю.
— Это чем-нибудь подтверждается? — автоматически поинтересовался ее супруг.
— Логикой.
— Вы сказали, что знаете, где кахолитет, — напомнил Ральдерик, заинтересованный больше своей, а не ученого, судьбой.
— Да, — кивнул тот, жадно чавкая украденной у Филары, пока та отвлеклась на что-то другое, сарделькой. — На словах сказать трудно. Дайте карту. Покажу.
— А ну положи на место! — рявкнул кот, заметив, как старец снова тянется к чему-то съестному.
— Где? — на землю перед бессмертным шлепнулась потрепанная и замусоленная книга.
Тот спешно проглотил недожеванную колбаску, вытер об себя жирные руки и сфокусировал серьезный взгляд на атласе. Бражник принялся задумчиво перелистывать страницы, вчитываясь в названия.
— Мы сейчас здесь, — иролец ткнул пальцем в подписанную «Ульма» точку.
Ученый медленно кивнул и на какое-то время о чем-то задумался. Нахмурившись, он перевернул лист. Здесь уже заканчивались саварахские земли. Лишь небольшой кусок наверху страницы носил название этого государства. Ниже начинался Илдрат, небольшое независимое княжество, по древности и богатству истории не уступавшее своему северному соседу. Макела Вантазий принялся водить по карте указательным пальцем, что-то бормоча себе под нос и прислушиваясь к собственным ощущениям.
— Тут, — перст замер на «Калливарде».
— Уверен? — с сомнением уточнила Эрлада, скептически глядя на изображенный город.
— Да, — кивнул ученый, решивший не возмущаться, что девушка перешла на «ты».
— Сейчас проверим, — Ральдерик вынул из кармана стеклянный шарик, активировал его и поставил на страницу. Тот не шелохнулся. — А, черт! Мы географически всё еще находимся на предыдущем листе! Говорил же я, что нужна нормальная карта!
— Калливард… — пробормотала Филара, тоже успевшая присоединиться к собравшимся вокруг атласа людям. — Знакомое слово. Что это?
— Забыл сказать, — бессмертный почесал лысину и стрельнул взглядом в сторону котелка. — Кахолитет всегда располагается в каком-нибудь покинутом, труднодоступном месте. Намбату не умеет строить, поэтому использует то, что уже существует.
— А Калливард у нас?..
— Не знаю, что с ним стало, — пожал плечами гений науки. — К моменту моего разделения он процветал. Дальнейшая судьба мне не известна.
— Его захватили варвары с запада, — вздохнул Гудрон. — Перебили население, принесли с собой болезни, погубившие всех, кто выжил, потому что у местных жителей не было к ним иммунитета. Чтоб не допустить эпидемии, князь принял решение полностью изолировать город. Было даже изменено русло реки, чтоб она не протекала сквозь него, а обходила восточней. Захватчики там долго не продержались. Правитель Илдрата отказался от плана выбить их из Калливарда силой, оправданно опасаясь, что его воины могут заразиться и разнести хворь по всей стране. Зато острый недостаток пресной воды сделал свое дело, и варвары сами убрались восвояси. Заново обживать эти земли так и не стали, потому что… Что вы на меня так уставились?
19
— Должен же быть выход… — бурчал Ральдерик, сверля карту взглядом.
Все остальные мирно завтракали.
— Иди поешь сначала! — позвала Филара, призывно размазывая кашу по тарелке.
— Ага, сейчас, — отозвался герцог, в который раз за последние полчаса разглядывая окрестности покинутого города.
Гендевец всё еще говорил, что пойдет куда угодно, только не в Калливард, но в его душе уже зрело семя сомнения. Филара была права — идея убегать до самой смерти ему претила. Если всё равно судьба предрешена и ни один из возможных на данный момент исходов не устраивает, то лучше уж погибнуть красиво в отчаянной попытке победить, чем умереть где-нибудь под кустом, когда закончатся силы бежать дальше. От рискованного поступка его удерживала неизвестно когда появившаяся уверенность, что, как единственный наследник благородного дома Яэвор, он не имеет права распоряжаться своей жизнью, пока не обеспечит продолжение рода. Прежде, когда вельможа ввязывался во всякие безумные авантюры типа охоты на дракона, эта мысль его не посещала, так что теперь он дивился, насколько за последние два года возросла его сознательность. Думать, что причина заключалась в понижении уверенности в себе и своих силах, ему не хотелось.
