Маргулиес сидит с Шурой Солдатовой на скамеечке возле отеля.
Они ждут, когда откроется столовая.
Маргулиес крепко держит в своей большой руке ее руку. Он держит ее, как держат рубанок. Он думает о кубиках, которые будут давить через семь дней.
Нестерпимое солнце жарко освещает их замурзанные, утомленные лица.
Маргулиес почти засыпает. Куняет носом. Он с трудом борется с приступами счастливого, обморочного сна.
Винкич выходит из дверей отеля. Он направляется к Маргулиесу.
Засыпая, Маргулиес замечает свежую газету, торчащую из кармана кожаной куртки спецкора.
Засыпая, Маргулиес спрашивает, едва заметно улыбаясь:
— Ну… где?
— На Челябинском тракторном! — кричит Винкич.
— Сколько?
— Пятьсот четыре!
1931–1932
Комментарии
Растратчики*
Замысел сатирической повести созрел у Валентина Катаева зимой 1925 года, когда в период нэпа Советское государство начало решительную борьбу с растратами и хищениями. В январе 1926 года по этому поводу было принято специальное решение ЦК РКП(б). Демьян Бедный выступил в «Правде» 8 января 1926 года со стихотворением «Хорошо!», в котором осмеивал тягу мещанина к «роскошной жизни», стремление урвать кусок пожирней. Об этом неустанно писал в те годы и Владимир Маяковский. Повесть В. Катаева выросла из рабкоровских материалов, поступавших в «Рабочую газету» и сатирические журналы «Крокодил», «Красный перец», «Смехач» и другие, где в те годы сотрудничал писатель.
Одной из первых попыток разработки темы «Растратчиков» явился рассказ В. Катаева «Мрачный случай», напечатанный им в журнале «Смехач» (1925, № 37). К работе над самой повестью писатель приступил в декабре 1925 года и завершил ее в августе 1926 года. В том же году «Растратчики» были опубликованы журналом «Красная новь» (1926, №№ 10, 11, 12).
«С появления „Растратчиков“ укрепилось литературное имя. Началась другая судьба, — вспоминает писатель. — Позвонили от Станиславского и попросили написать пьесу о тех же растратчиках…» (Беседа с В. П. Катаевым, 10 августа 1948 г.) Писатель принял предложение. Уже в 1927 году театр начал работать над пьесой и в следующем году осуществил ее постановку. В спектакле были заняты молодые талантливые актеры МХАТа: Тарханов исполнял роль бухгалтера Прохорова, кассира Ванечку играл Топорков, «порочного курьера» Никиту — Баталов. Ставил пьесу молодой режиссер Н. Горчаков. Повесть «Растратчики» была экранизирована, и в 1931 году фильм демонстрировался в одном из крупнейших германских кинотеатров.
Повесть и пьеса переведены на многие европейские языки и получили многочисленные отклики в зарубежной прессе.
Время, вперед!*
К работе над романом Валентин Катаев приступил в самом начале 30-х годов. Этому предшествовали начавшиеся с 1929 года многочисленные поездки писателя на крупные новостройки первых пятилеток. Советские писатели в эти годы шефствовали над рядом заводов, участвовали в их повседневной производственной и общественной жизни. В свою очередь и заводские коллективы брали шефство над художниками слова.
Летом 1929 года В. Катаев наблюдает развертывание социалистического соревнования на Московском тормозном заводе. В октябре 1930 года принимает участие в проведении «Всесоюзного дня ударника». На московские заводы, в красные уголки и цеха приезжали бригады писателей. 2 октября 1930 года В. Катаев выступает в клубе «Красная звезда» на торжественном вечере, посвященном открытию первого в СССР государственного часового завода.
Завод «Красный пролетарий» в конце 1930 года взял под свою опеку группу писателей: А. Жарова, Дж. Алтаузена, А. Безыменского, Г. Никифорова, Ю. Олешу, В. Катаева, И. Уткина. В торжественной обстановке был подписан договор рабочих с писателями и поэтами. Специально созданный рабочий совет должен был обсуждать наиболее крупные их произведения еще до опубликования. Писатели и поэты дали обязательство принимать активное участие в работе заводского коллектива, отразить в своих произведениях историю завода, показать героев труда, рождающихся в трудовых буднях борьбы за пятилетку.
Подобные начинания во всем своеобразии форм, характерных для той эпохи, сыграли свою роль в развитии советской литературы, способствуя освоению советскими художниками нового жизненного материала.
В течение 1930 года В. Катаев вместе с Д. Бедным совершают ряд поездок на строительство индустриальных гигантов первой пятилетки. У Д. Бедного «был свой вагон, — вспоминал писатель, — и он время от времени ездил по разным новостройкам. И всегда меня с собою брал, говоря: „Вы должны видеть все, что строится, все, что делается в стране…“»
В 1931 году В. Катаев приехал на Урал, в Магнитогорск. «На Магнитострое, — вспоминает писатель, — я сразу увидел так много удивительно ошеломляющего, что понял: здесь надо остаться. Демьян Бедный должен был уезжать. Он приехал всего лишь на несколько дней. Тогда я вышел из его вагона и остался в Магнитогорске явочным порядком.
Пробыл еще две недели, чтобы посмотреть людей, посмотреть, какой здесь материал. Увидел, что этого мало. Надо засесть на долгое время. А у меня в Москве не были закончены дела. Уехал в Москву. Сделал все дела. Взял несколько мандатов в газетах и журналах, приехал на несколько месяцев» (Беседа с В. Катаевым, 27 июня 1948 г.). Здесь был задуман и начат роман «Время, вперед!».
Позднее в статье «Рапорт семнадцатому» («Литературная газета» от 29 декабря 1933 г.) писатель так характеризовал замысел этого произведения: «Я хотел создать вещь, которая не столько отражала один из участков строительства, в данном случае Магнитогорска, но как бы погружала читателей с головой в его ритм, в его горячий воздух, во все его неповторимые героические подробности, пронизанные насквозь одной идеей темпа, решающего все. Я хотел, чтобы „Время, вперед!“ несло на себе печать эпохи, я хотел, чтобы моя хроника, мобилизуя современного читателя, сохранила свою ценность и для читателя будущего, являясь для него хроникой как бы исторической».
Роман «Время, вперед!» публиковался в журнале «Красная новь» с первой по девятую книгу за 1932 год.
Советская пресса положительно оценила новое произведение В. Катаева, однако роман широко обсуждался, вызывал споры и дискуссии. Критиковал роман Виктор Шкловский в статье «Сюжет и образ» («Литературная газета», 1932, № 37). Фадеев в статье «Старое и новое» («Литературная газета», 1932, № 47) дал Шкловскому резкую отповедь, охарактеризовав «Время, вперед!» как «революционное и талантливое произведение». Роман был переведен за границей и выдержал в ряде европейских стран по нескольку изданий.
Примечания
1
Раклы — босяки, золоторотцы, на харьковском жаргоне. (Прим. автора.)
