На одном из поворотов Стриж резко затормозил.
— Кажется, мы поспешили.
Отсюда хорошо было видно место падения «опеля». Наверху, на дороге, стояло несколько машин, а внизу, в море, слегка покачивался на волне хорошо знакомый ему водолазный катер морского порта.
— Ну и что делать? Другой дороги нет? — спросил Андрей.
— Первым делом надо смыться с глаз, — решил Анатолий и развернул мотоцикл в другую сторону. Вскоре они остановились на том же самом перекрестке.
— А точно другой дороги нет? — повторил свой вопрос Андрей.
Стриж покосился на друга.
— Есть. Через Грузию. Годится? Я эту дорогу как свои пять пальцев изучил, справа море, слева горы. Последний съезд, тот, по которому мы сюда попали.
Они немного помолчали. Можно было переждать до темноты, но жаль было так бездарно тратить драгоценное время. Волновало их и то, что они ничего не знали о положении оставшихся в городе друзей и подруг. Андрей очень боялся, что им также подготовили какую-нибудь пакость. Перебирая все варианты возвращения, он все-таки нашел выход.
— Слушай, бабушка ушла по тропинке, тропинка куда-то ведет. Она говорила, что работала в винсовхозе, а это по ту сторону гор, на плато.
— Точно, Андрюха! Не будут же они в круговую ездить. Молодец!
И похвалив друга, Стриж решительно дернул вниз рычаг кикстартера.
Тропинка в лесу за долгие годы протопталась вполне отчетливо. Над ней еще хорошо потрудились, кое-где откатив в сторону большие валуны. Ну а там, где пройдет человек, пройдет и мотоцикл. Только в одном месте пришлось форсировать вброд небольшой ручей. Подвесной шаткий мостик явно не выдержал бы веса их мотоконя, но каменистое дно ручья прекрасно справилось с этой ролью, и все неудобство коснулось только мокрых по колен штанов. Вскоре они выехали к небольшому хутору с аккуратными домиками с побеленными стенами, фруктовыми садами и заасфальтированными двориками за железными оградами, радующими взор витиеватостью узоров. Проезжая по хутору, они увидели на одном крыльце ту самую «путеводную» бабушку, Андрей поприветствовал ее, и она ответила слабым взмахом руки.
"Удивительно уютное место", — подумал Андрей. Примерно то же самое ощутил и Стриж.
Дорога из хутора была грунтовая, но вполне сносная. Сами дома стояли очень удачно, рядом кончались горы и лес, а с другой стороны начиналась равнина с безбрежным морем виноградников. Промчавшись через них несколько километров, друзья вскоре выехали к небольшому селу, одному из отделений совхоза, снабжавшего в былые времена пол-Союза отменным шампанским. Спросив дорогу в город, они уже уверенно держали курс и через час притормозили около своего дома. На балкон тут же выскочил Илья, помахал рукой. Андрей кивком головы как бы спросил: "Как дела?" Илья ответил на том же языке жестов и показал большой палец, а затем призывно махнул рукой — поднимайтесь. Поставив мотоцикл рядом со столиком доминошников и забрав шлемы, Андрей и Стриж направились наверх.
В квартире, к их удивлению, оказался и Винтер. Выглянув из кухни в коридор, он только сказал:
— А, вернулись наконец-то.
И снова исчез на кухне, откуда вскоре послышался дружный женский смех.
— Он давно здесь? — тихонько спросил Стриж Илью.
— Минут сорок как приехал. Удивился, что вас нет.
Их разговор прервало появление Винтера и обоих девушек со всем необходимым для обеда.
— Все к столу, руки мыть! — весело сообщила хозяйка дома.
Анатолия как-то неприятно поразил блеск ее явно накрашенных глаз. Кроме того, она надела одно из своих лучших платьев очень вызывающего фасона. Про это платье покойный Олежка Прилепа как-то сказал, что Ленка в нем выглядит более раздетой, чем если бы была совсем голой. Сосредоточенно моя руки, Анатолий размышлял об этом новом для себя состоянии души — ревности. Неужели и в самом деле?
Он иронично хмыкнул себе под нос:
— С ума сойти!
— Ты про что это? — спросил его Андрей, также склоняясь над раковиной.
— Да так, ерунда, — отмахнулся Анатолий.
За обедом о деле не говорили, Винтер был весел, остроумен. Как-то незаметно он полностью затмил своим тонким, легким юмором грубоватую жизнерадостность Ильи. Но Стрижа больше интересовала реакция жены на все эти шуточки фээсбэшника. Она здорово постреливала в его сторону своими горящими глазами, так что Анатолий больше видел ее не совсем классический профиль с чуть-чуть длинноватым носиком и тяжеловатым подбородком. Стриж хорошо помнил силу воздействия "тяжелой артиллерии" Ленки, и обед не доставил ему особой радости. Лишь когда он кончился, и женщины, ворча, удалились на кухню, разговор пошел о главном.
— Ну что, орлы, порезвились? — начал "разбор полетов" Винтер. — Видел я результаты вашего «труда». Из «БМВ» один уцелел, в реанимации, ну а из «опеля», там и говорить нечего. Зря вы, конечно, так сгоряча кинулись в погоню, прежде надо бы было мне позвонить.
— Да они гады, телефонный провод оборвали, — попробовал возразить Илья.
— Скрутить провода — дело пяти минут. Я чуть-чуть вас не застал, ехал уже по следам. Вам повезло, через пять километров вас уже ждали ГАИ, милиция. И сзади, из города шла погоня. Ну, а теперь давайте подробно, со всеми деталями, — сказал он, заваливаясь в чересчур низкое для него кресло.
После рассказа о чехарде вокруг рефрижератора Винтер заметил:
— Да, хорошо, что не профессионалы вам попались. Не сообразили ребята, а это же элементарно: пара выстрелов в лоб водителю, и вы или бьетесь в задок рефрижератора, или остаетесь в чистом поле наедине с товарищем «Калашниковым».
Далее его заинтересовало поведение водителя «опеля».
— Сколько же он тянул с пробитым колесом?
— Да чуть ли не километр, — прикинул примерно Стриж.
— Странно. Он же понимал, что убивать вы его не будете, вам он нужен живой. Неужели так испугался?
— По-моему, гораздо страшней ехать по горной дороге с пулей в колесе, — сказал Андрей.
— Тоже верно, — заметил Винтер, захлопывая небольшую записную книжку. Когда он запихивал ее во внутренний карман, Стриж, сидевший сбоку, заметил под мышкой у Винтера небольшую, аккуратную кобуру из светлой кожи.
"А, вот оно почему товарищ в такую жару еще и клифт на себя натянул", — с усмешкой подумал Стриж, хотя элегантнейший летний пиджак отнюдь не походил на тюремный клифт.
— Ну что ж, — продолжил Винтер, поднимаясь с кресла. — Хорошо одно: информация накапливается. Все равно это рано или поздно, но даст результат. Будем думать. Я пошел. Думаю, что сегодня вряд ли что еще произойдет. Завтра с утра я позвоню.
Выходя из зала, он нос к носу столкнулся с Еленой, несшей большую вазу с фруктами.
— До свидания, хозяюшка, — галантно наклонил голову в поклоне Винтер.
— Уже уходите? — огорчилась Ленка.
— Да, увы, дела. Передаю вас на попечение этих милых кавалеров, — он показал рукой на сидящих рядком на диване друзей. — Пусть развлекают.
— Как же, дождешься у них, — насмешливо протянула Ленка. — Морду кому набить или подстрелить кого, вот это они мастера.
— Ну что ж, у каждого свои таланты, — со смешком развел руки капитан.
— Хоть яблоко возьмите на дорожку, — протянула ему вазу Ленка.
— Не откажусь, — согласился Винтер, и загрузившись огромным краснобоким яблоком, отбыл восвояси.
27
Вечером Винтер допоздна засиделся в отделе, прокручивая на компьютере всю информацию, которую он получил за эти дни. Сначала он прогнал на дисплее имена, фамилии и другие данные на боевиков Князя, пострадавших в последней дорожной стычке со Стрижом. Объединяло их одно — примерное время появления в городе. По каким другим соображениям подбирались эти люди — непонятно. Разные города, разный возраст, семейное положение. В большинстве своем — из спортсменов. Еще Винтера заинтересовали владельцы вилл, расположенных по горной дороге. Данных не было по трем домам, в том числе и той вилле, рядом с которой отдыхали друзья. Отсутствовали и некоторые давно заказанные данные о крупных бизнесменах, появившихся в последние полгода в это городе. Поняв, что сегодня ему опять ни к чему не удастся прийти в своих размышлениях, Винтер со вздохом отключил компьютер и, спрятав в карман дискету, отправился домой.
Его уже ждали. Сакен терпеливо сидел на корточках на площадке второго этажа, пожалуй, третий час. Нажав на кнопку подсветки «Ориента», он убедился, что идет второй час ночи, но ни досады, ни нетерпения не ощутил. В нем странным образом сочетались Азия и Европа, и хотя еще Киплинг сказал, что"…Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись во век…", но Сакен Ермекбаев как раз был продуктом именно этого странного союза. Официально это называлось "новой общностью людей — советским народом". В мешанине покорения целины на территории Северного Казахстана смешались десятки наций и народностей. В совхозе, где жил Сакен, мирно уживались люди двадцати национальностей. И эта единая жизнь понемногу нивелировала каждого. Пацаном он дружил с немцем, хохлом и бурятом. В тринадцать они начали втихаря курить, в пятнадцать — вполне сознательно хлестать водку. Но основное для него началось в армии. Сначала он был чем-то вроде игрушки для дембелей, в большинстве своем русских добродушных парней. Они его не били, нет. Парня с таким веселым, простодушным характером — и бить, зачем? Он был их любимцем. От его шуток и розыгрышей подыхала со смеху вся рота. Подсыпать в чашку с чаем товарищу горсточку соли — ну это ли не благо?! Особенно если он долго потом все это мешает, а сидящие за столом напряженно ждут финала этого чаепития.
