— Андрюха, сзади!
Тот среагировал мгновенно — выдернул из сумки пистолет и резко развернулся к догоняющему их «БМВ». Оттуда уже высунулся почти по пояс человек с пистолетом. Все-таки Андрей выстрелил первым. Голова преследователя дернулась, он, выронив оружие, откинулся назад, а Андрей, не делая паузы, дважды выстрелил в сторону водителя. Лобовое стекло сразу покрылось сетью трещин, он не понял, попал или нет, но машина резко вильнула влево, ударилась о невысокий разделительный бордюр, высоко подпрыгнула, переворачиваясь в воздухе, и с грохотом обрушилась на встречную полосу, заставив встречный «жигуленок» резко свернуть в кювет и только этим избежать столкновения. «БМВ» же еще несколько раз перевернулся и, приземлившись на смятую крышу, со скрежетом прополз с десяток метров, медленно разворачиваясь поперек дороги. Наконец он замер на самом краю шоссе со все еще вращающимися колесами.
Удостоверившись, что теперь сзади опасности нет, Андрей переключил свое внимание на злосчастный «опель». Все трое его обитателей были просто ошеломлены столь неожиданным поворотом событий. По сути они являлись просто кусочком сыра в задуманной Князем мышеловке. Вся их задача состояла в том, чтобы выманить Стрижа с компаний за город, а далее в дело вступали люди с «БМВ». Теперь же они остались один на один с опасным противником, и это им не очень нравилось. Сидевший сзади крупногабаритный качок, тот самый, что получил коленкой в известное место, с досадой плюнул, выругался, расстегнул стоящую в ногах большую сумку и вытащил оттуда громоздкий АКМ с откидным прикладом. Стрелять из него оказалось совсем не просто. Детина попробовал высунуть автомат в окно и, держа его левой рукой, дал очередь, но она прошла чуть пониже солнца. Тогда он попытался вылезти наполовину в окно, но помехой стали квадратные плечи.
— Из пистолета попробуй! — посоветовал сидящий рядом напарник, тот самый невысокий, но веселый зазывала неудавшегося похищения.
— Да пошел ты, — буркнул качок и двумя сильными ударами раскрошил заднее стекло. Стриж, увидев столь варварские действия, резко рванул мотоцикл вправо и укрылся за мирно ехавшим по правой стороне огромным рефрижератором. Очередь, проводившая их, по касательной задела серебристый фургон, это вызвало безудержный гнев широколицего, усатого водителя-молдаванина.
— Зайди спереди, я его сейчас прищучу! — заорал вошедший в азарт боевик.
«Опель», повинуясь его команде, резко вильнул вправо, бросив в пот этим маневром несчастного молдаванина. Иномарка между тем уже неслась по широкой обочине. Здоровяк, наполовину вылезший на багажник, увидел уходящий за рефрижератор влево мотоцикл, сгоряча снова саданул по задку фургона и крикнул своему водителю:
— Давай влево.
Шофер послушно крутанул баранку влево. Но и теперь Стриж успел переместиться за серебристый рефрижератор. Про себя он молил только о том, чтобы его водитель не затормозил или не свернул. Но тому было не до этого. Обливаясь потом, дальнобойщик в каком-то ступоре жал на педали, выжимая из двигателя «КамАЗа» все, что можно, и судорожно сжимая руль.
Тут дорога сделала небольшой поворот, все три участника странной игры в кошки-мышки старательно вписались в него, на время оставив свои недетские забавы. Затем «опель» по привычке пошел вправо, но там мотоцикла не было, водитель крутанул баранку в другую сторону, и неожиданно они увидели мотоцикл совсем рядом с кабиной рефрижератора. На долю секунды боевик замешкался, и этого Андрею хватило, чтобы выстрелить и попасть. Здоровяк уронил голову на багажник, его «Калашников», выпав из ослабевших рук, скользнул по полировке и загремел на асфальт.
Сидевший рядом с автоматчиком «весельчак» торопливо дважды выстрелил из пистолета в их сторону и левой рукой втянул тело напарника в салон. Затем он стал целиться более тщательно, держа пистолет двумя руками, но две пули, пущенные Андреем, навеки успокоили и его. Водитель, оставшись один, почувствовал себя особенно неуютно. Пригнувшись к рулю и вжав голову в плечи, он ждал очередного выстрела. Но его не было. Глянув в зеркало заднего вида, шофер увидел, как сидевший вторым мотоциклист машет ему рукой — тормози. Водитель оглянулся по сторонам, но надежды оторваться он не терял, и на ближайшем перекрестке свернул на узкую проселочную дорогу. За ним последовали и мотоциклисты. Оставшись наконец-то на дороге в одиночестве, водитель рефрижератора еще некоторое время ехал, затем свернул на обочину и заглушил мотор. Стерев снятой с головы фуражкой пот со смуглого лица, шофер провел рукой по буйной кудрявой шевелюре и от души выругался:
— Туз бис серика… поседеешь тут.
Затем он оглянулся назад и с размаху ударил могучей волосатой рукой спавшего на узкой лежанке молодого сменщика.
— Э, ты чего? Озверел совсем?! — подскочив от испуга, напустился на него тот.
— Спишь, сукин сын?! Тут чуть не убили, на хрен, а он храпит. Вылазь, пошли убытки считать.
Они покинула кабину, и увидев следы пуль, стали по очереди и в унисон ругаться и хвататься за голову. Из-под плотной двери рефрижератора что-то сочилось, и они знали что. Весь объемный фургон под завязку был забит ящиками с марочным молдавским коньяком.
25
Дорога, по которой теперь неслись «опель» и его преследователи, по качеству покрытия, конечно, уступала предыдущей скоростной магистрали, но разогнаться еще можно было. Они неслись, не уступая друг другу ни метра, и «опель» не мог оторваться от преследователей, и они не могли приблизиться. В чем выиграл шофер машины, так это в том, что Андрею пришлось отказаться от стрельбы. При такой тряске это было пустой тратой патронов. Встречные машины, как и попутные, попадались редко, но один «уазик» они все-таки здорово напугали, заставив шофера свернуть в кювет, где его вездеход и завалился на бок.
Проплутав некоторое время по холмистой местности, кавалькада попала в зону виноградников. Дорога вытянулась стрелой, лишь поднимаясь и опускаясь с возвышенности на возвышенность. Бесконечные ряды виноградников выстраивались по сторонам дороги, словно солдаты на параде, и отдав честь, торопливо убегали назад. Здесь им вообще попался только один неторопливо плюхающий «зилок», в испуге прижавшийся к обочине при виде столь грандиозной гонки. Андрей попробовал пару раз выстрелить по колесам «опеля», но без успеха. Зато Стриж все-таки смог выжать из своей модернизированной «Явы» чуть больше того, что она могла дать, и пошел на обгон. Эта скорость не позволяла ему отвлекаться на разговоры, он только взглянул на белое от напряжения лицо водителя и снова уставился на дорогу. Зато Андрей был очень красноречив. Прицелившись в голову водителя, а между ними было меньше метра, он крикнул упрямцу: "Тормози!"
Переговоры, может, и увенчались бы успехом, сердце шофера дрогнуло, зрачок дула, увеличенный глушителем, слишком весомый аргумент, но в этот момент впереди показался неторопливо выезжающий с поперечной дороги трактор «Беларусь» с тележкой. Стриж только скрипнул зубами от досады, но пришлось сбросить скорость и вновь пристроиться за «опелем». Стриж снова попытался разогнаться, но виноградники кончились, дорога начала петлять между небольших скал, потом совсем нырнула в какое-то ущелье и выскочила, слившись с серпантином той самой горной дороги, вдоль моря, где и начались все злоключения Стрижа. Покрытие здесь, конечно, было лучше, но и транспорт шел несравнимо большим потоком. С одним «Икарусом», неожиданно показавшимся из-за поворота, они еле разминулись, проскочили в сантиметрах от ударившей по ушам ревом двигателя красной махины.
В конце концов Анатолию вся эта петрушка надоела.
— Бей по колесам! — прокричал он Андрею.
— Тогда он улетит с трассы!
— Ну и черт с ним!
— Хорошо! — согласился Андрей, снова открыл огонь по колесам. С третьей попытки он все-таки попал, машину потянуло влево, шофер отчаянно крутанул руль в другую сторону, ее потащило вправо. Водителю удалось удержать «опель», и он продолжил упрямо гнать свой вихляющий автомобиль по горной дороге.
Ни Стриж, ни Андрей не могли понять странной логики этого камикадзе. У него не оставалось ни малейшего шанса в случае падения машины вниз. Тем не менее он не останавливался. Так они миновали один поворот, затем другой. Развязка наступила на третьем, почти на сорок градусов изогнувшем дорогу влево. Пытаясь вписаться в этот поворот, водитель отчаянно крутанул руль влево, но машину занесло, потащило боком, он отчаянно закричал… Сбив несколько полосатых столбиков, «опель» рухнул вниз.
Остановившиеся на самом краю друзья еще долго смотрели, как ставшая совсем маленькой бесформенной грудой металла машина последний раз подпрыгнула и, подняв кучу брызг, обрушилась в море. Они взглянули друг на друга, но говорить что-либо не стали, все и без слов было ясно. В наступившей тишине был слышен шум моря внизу, но вскоре к нему добавился сотворенный человеком звук: отдаленное завывание милицейских сирен.
