этим я тебе не могу помочь, разве что в качестве чьего-то репродуктора.
– Ладно, – вздохнул я. – Тогда послушай, что удалось узнать мне.
Я рассказал Бобу все, что случилось со мной, начиная с туннеля и железнодорожных путей с поездом. Я не стал утаивать почти ничего – Боб достаточно умен, чтобы самостоятельно заполнить все пробелы, а уж источников информации и дедуктивных способностей у него побольше, чем у любого из известных мне людей.
И кроме того… Он все-таки самый старый мой друг.
Боб выслушал, не перебивая и не сводя с меня внимательного взгляда золотисто-карих глаз.
– Ух ты! – выдохнул он, когда я договорил. – Тебя классно обвели вокруг пальца.
Я выгнул бровь:
– С чего ты так решил?
Он закатил глаза:
– С чего бы начать? Ну, давай с самого очевидного. С Уриила.
– С Уриила? – тупо переспросил я. – А что?
– Чародей, повязанный с компанией самых что ни на есть могущественных потусторонних сил, погибает, можно сказать, сразу после подписания контракта, превращающего его в чертовски – с большой буквы «Че», обрати внимание! – темного и опасного типа… Да-да, само собой, это «случайность». – Боб нарисовал пальцами кавычки в воздухе. – Затем его посылают назад, в мир смертных, чтобы снова вовлечь в эти дела. И ты полагаешь, во всем этом не замешан архангел? Не забывай, Уриил у архангелов заведует спецоперациями, секретный агент. Да ведь он оставил с носом самого отца лжи… И ты думаешь, он не обманул бы тебя?
– Э-э-э… – пробормотал я.
Я ощущал себя дурак дураком.
– Вот видишь, – продолжал Боб. – Ты только-только начал свое свободное от плоти существование, а уже, можно сказать, пропал без меня.
Я покачал головой:
– Послушай, приятель. Я ведь теперь… всего лишь дух. Это всего лишь нечто вроде работы с документами, подбивания баланса перед посадкой на поезд – не знаю, куда он там идет.
Боб снова закатил глаза и выразительно фыркнул:
– О, ну конечно же. Тебя послали сюда как раз в тот момент, когда эта гадина, Собиратель Трупов, готовится провозгласить себя королевой Чикаго, чтобы очистить город от последних защитников людского племени. И это, конечно, случайное совпадение. Как всегда. – Он снова фыркнул. – Тобой вертят как захотят.
– Вертят? – переспросил я. – Во множественном числе?
– А ты подумай сам. Нет, постой минуту-другую и пошевели мозгами. Я понимаю, тебе это непросто, но…
– Зимние, – тихо проговорил я. – По колено снега в конце весны. Королева Мэб.
– Разумеется, – подтвердил Боб. – Она здесь. В Чикаго. А поскольку она, так сказать, Королева Зимы, она эту зиму с собой и принесла. – Он скривил губы. – Или задержала ее уход.
Боб говорил дело. При всей ее силе Мэб не стоит задерживаться в этих краях слишком надолго. Это могло бы привести даже к войне с ее летней соперницей, Титанией, – та вряд ли станет ждать дольше пика собственной силы, летнего солнцестояния.
– Знаешь, Гарри, я не хочу обсуждать здесь твою новую подружку, но отчего она до сих пор, спустя полгода после твоего убийства, все еще здесь? Немного навязчиво, ты не находишь?
– Постой-ка, – проговорил я. – Ты хочешь сказать, Мэб и Уриил орудуют рука об руку? Вместе? Королева Воздуха и Тьмы с архангелом, который в какой-то степени ее антагонист?
– Мы живем в странные времена, – философски заметил Боб. – В некотором роде они два сапога пара, Гарри. Ходят слухи, что даже Всевышний порой работает вместе с Люцифером. Вот и Человек-Паук сотрудничал как-то с Песочным Человеком. А Люк с Вейдером прикончили Императора. В общем, еще и не такое бывает.
– Человек-Паук ненастоящий, поэтому он не считается, – сказал я.
– Ты сейчас начинаешь решать, кто реален, а кто нет? – спросил Боб. – К тому же он настоящий. Правда, не здесь.
Я заморгал:
– Эм… Что?
– Ты что, серьезно считаешь, что твоя Вселенная – единственная? Да ладно, Гарри. Мир чертовски велик. Там хватает места и для тебя, и для Человека-Паука. – Он развел руками. – Слушай, я не сторонник веры. Я не знаю, что происходит по ту сторону или куда ты попадешь – в рай, ад либо куда-то еще. Не по моей это части. Но уж подвох-то я как-нибудь распознаю при встрече.
Я сглотнул и провел рукой по волосам:
– Прислужники фоморов. Собиратель Трупов и ее шайка. Даже Аристид и его команда. Все они – пешки в чьей-то игре.
– Как и ты, – жизнерадостно добавил Боб. – Ты никого не замечал, когда тебя подталкивали к чему-либо? Впрочем, что я говорю… ты ведь только-только это осознал.
Я нахмурился:
– Никого… разве что всех вокруг.
– Я вроде как думал об одном, кто стоял за тобой, – сообщил Боб и вдруг посерьезнел. – О Том, Кто Шел.
Я сделал глубокий вдох. О Том, Кто Идет Следом.
Только теперь, оглянувшись на все мои воспоминания и присовокупив к ним все, чему с тех пор научила меня жизнь, я смог по-настоящему оценить то, что произошло в ту ночь.
Тот, Кто Идет Следом, не пытался меня убить. Если бы он хотел это сделать, ему незачем было бы играть со мной. Он мог просто появиться и казнить меня – как бедолагу Стэна с заправки. Он пытался подтолкнуть меня, вылепить из меня что-то опасное. Возможно, оружие.
Примерно так, как делал это Джастин.
Я всегда исходил из того, что Тем, Кто Идет Следом, управлял Джастин. Я полагал, что это мой старый наставник послал его за мной в погоню, когда я сбежал. Но что, если я просто дурак? Что, если их взаимоотношения носили совсем другой характер? Что, если предавшего меня Джастина подставил его собственный потусторонний наставник? А эта тварь просто подготовила меня к тому, чтобы я уничтожил Джастина?
– Какая-то зловещая симметрия выходит, – почти прошептал я.
– Угу, – все с тем же серьезным видом согласился Боб. – В жутковатой ты ситуации, Гарри. – Он сделал глубокий вдох. – И она… лучше не становится. Только хуже.
– Хуже? Как это?
– Это всего лишь теория, – ответил он. – Я же сказал: это не по моей части. Но подумай. Вот есть плоть, а есть дух, да?
– Да, – кивнул я.
– У смертных в наличии и то и другое, а еще душа.
– Я думал, это одно и то же. В смысле дух и душа.
– Хм, это довольно сложно, – сообщил Боб. – Представь, что твой дух – семя. Твоя душа – почва, в которой оно произрастает. Когда ты умираешь, тебе понадобится и то и другое. Если верить тому, что я слышал, они вроде как сливаются воедино, чтобы получилось что-то новое. Вроде гусеницы-бабочки.
– Ладно. Как это может обернуться еще
