— Нет, — громко заявляет она, над чем я посмеиваюсь и бросаю в её сторону взгляд через плечо.
— Ты любишь меня, Лейтон.
— Ты придурок, Картер, — заявляет она.
— Ага, которого ты любишь.
— Не люблю.
— Убеждай себя в этом дальше.
Посмеиваясь, сворачиваю за угол и теперь уже довольно вышагиваю дальше. Настроение повысилось на несколько планок выше, стоит ей только начать отбиваться и огрызаться. Мы оба понимаем, что именно подобную бойкость я в ней люблю.
— Всё так серьёзно? — интересуется Ди.
— Осталось купить кольцо.
— Да, попробуй, — смеётся он. — И топор тоже.
— Нахрена мне топор?
— Чтобы отрубить её руку и надеть кольцо.
— Всё куда проще, чем ты думаешь.
— Что-то заставляет меня не верить до конца.
— Вы просто плохо знакомы.
— Мы виделись несколько раз, и единственный нормальный — у ваших родителей.
— Стоит это исправить.
— Да, можно, только не кино.
— Не кино? — выгибая бровь, Ди занимает кресло и пялится на меня.
— Из-за него мы оба заболели. Сначала Трикси, а следом подхватил я.
— Ладно, ты передумал?
— На счёт чего?
— Не говорить твоей сестре.
— Тут быстро расползаются слухи, она уже знает всё детально.
— Ты всё испортил, — улыбается Ди.
— Что?
— Свою репутацию.
— Они всего лишь видели то, что хотели видеть. Я не обязан следовать мнению других. Придётся пойти против системы: жениться, завести мелких и работать до конца своих дней. Буду держать их в курсе.
— Буду рад отслеживать твои обновления на фейсбуке. Сейчас они интересней.
— Эй, — усмехаюсь, стукнув его кулаком в плечо. — Школьные были не хуже.
— Да, но до Эмили и после неё.
— Не думал, что ты против любви навеки.
— Не против, она просто мне не нравится. Это не было для тебя секретом.
— Тогда ты видел её один раз, и то не близко. Нам было по шестнадцать.
— Это ничего не меняет.
— Антипатия без причины?
— Нет, чувствовал где-то подвох. И оказался прав.
— Это дерьмо в прошлом.
— Прошлое строит тебя настоящего.
— Ты уже влился в философию?
— Да, чувствуется дух старины, — улыбается Ди.
— Буду звать тебя Моисеем.
Друг отмахивается и расслабляется, когда профессор занимает место за трибуной, окидывая взглядом студентов.
Непонятное чувство дежавю окутывает разум, и я вспоминаю прошлое. Как бы ни хотелось признавать, но сейчас смотрю правде в лицо: когда-то я видел презрение в глазах отца. Он не хотел этого показывать, но я всё равно замечал, что его пристальное внимание всегда было обращено к Эмили, словно он тоже искал подвох. Ди видел её единожды и тогда, когда наши отношения только развивались. Он не мог знать, что будет. Почему я был слеп? Почему не чувствовал тоже? Если любовь и влюблённость ослепляют, то я был абсолютно незримым. Даже внутреннее чувство обманывало меня. Я свято верил в её идеальность, в которой сомневались другие. Сейчас всё иначе, либо я полный кретин. Я вижу все изъяны Трикси, да и она не пытается их скрыть. В любом случае, её упрямость, прямолинейность и дерзость только нравятся мне. Даже её сомнительное недоверие оборачивается плюсом. Я хочу доказать, что я лучше всего того, что она слышала. И это, кажется, положительно отражается на мне. Уже несколько недель меня не было у ректора, который не особо гостеприимно принимал меня каждую неделю, а то и по несколько раз за семь дней. Я страшно боюсь выкинуть то, что заставит Трикси разочароваться. Если я не становлюсь лучше, то смутно понимаю изменения в самом себе.
Ди откланяется в сторону, когда лекция заканчивается. Моя сестра и он — неразлучная парочка. Кто бы мог подумать, что они будут вместе. Мэди видела его не меньше сотни раз, но её детские чувства всегда были к другому. И даже повзрослев, она начала отношения с Сидом. Я верил, что моя сестра тоже идеальна, но, как оказалось, у Мэди свои тараканы. И я всё ещё не понимаю, когда она успела провести время с Ди. Лишь то, что она расставалась с Сидом и в тот период погуляла с Ди — всё смягчает. Я не хочу знать, что моя сестра опустилась до двух фронтов. Я не знаю, какой Армагеддон мог быть, если бы Ди жил в Нью-Йорке или вообще поблизости. Мой лучший друг и хороший приятель в периоды соревнований, который сейчас является другом, столкнулись бы лбами. Это было бы не хреново, а гораздо хуже. Мэди иногда доводит меня до седых волос.
Заворачиваю к выходу, но тут же спотыкаюсь и чуть ли не налетаю на Эмили, которая возникает, откуда не возьмись. Уже хочу обойти и продолжить путь, но у неё другие планы. Девушка закрывает проход собою.
— У тебя точно рецидив, — парируя я.
— Я хочу поговорить с тобой.
— И с каких пор меня это должно волновать?
— Потому что ты тоже этого хочешь.
— Да, на моём лице написано дикое рвение, — киваю я, покрутив пальцем у собственного лица, которое выражает каменное равнодушие.
— Хватит притворяться плохим мальчиком и бегать от самого себя. Что ты хочешь всем доказать?
— Ты где-то ударилась головой?
— Я не ударялась головой.
— Тогда ты прекрасно знаешь, что мне плевать на мнение каждого. Со школы ничего не изменилось. Они для меня никто, всего лишь массовка и посторонние.
— Ты хочешь быть со мной, хочешь, чтобы я сделала шаг к примирению. Я делаю.
— Мне плевать.
— Убеди меня, что тебе плевать, — сложив руки под грудью, Эмили смотрит на меня, я же в ответ выгибаю бровь, понимая всю смехотворность ситуации.
— Боюсь, что мне плевать и на то, чтобы тебе что-то доказывать. Прими это и живи дальше.
— Мэйсон, я люблю тебя.
— И что? Я тоже себя люблю, а ещё меня любят родители, дальше что? Ты одна из.
— Это другое!
Закатываю глаза и выдыхаю. Черт возьми, это всегда тяжело? Почему самые простые вещи на свете не поддаются объяснениям? Я не знаю, как объяснить ей, не могу найти нужных слов. И меня это раздражает. По факту, сейчас я раздражаю самого себя. В такую спорную ситуацию мне никогда не доводилось попадать.
Сопоставляю все прошлые слова, которые когда-то говорил. Как бы ни было, я изъяснялся в грубой форме, показывая всю ненависть. Возможно, пора перейти к другому варианту. Я вовсе не хочу её касаться, но на этот раз приходится. Кладу ладонь на плечо, и вижу зарождающуюся надежду в глазах девушки, которую сейчас собираюсь уничтожить.
— Я не люблю тебя, Эмили. Дело не в том, что ты сделала. Дело в другом: мы не подходим друг другу. Мы хотим разного. Это было в шестнадцать, там и осталось. Всё в прошлом. Ты не та, кто мне нужен. А я не тот, кто нужен тебе.
— Но… — говорит она.
— Дослушай, — перебиваю я. — Плевать, что было. Я был счастлив, за это спасибо и на этом всё. Мы не будем друзьями, не будем общаться. Я не меняю своего решения. И вы никогда не будете подругами, но не из-за меня, а из-за того, что вы тоже разные. Ваша дружба невозможна. Вы слишком разные. Трикси — не та, за счёт кого ты можешь самоутверждаться или выглядеть лучше. На её фоне, ты не выделяешься, а теряешься.
— Я вернулась ради тебя!
— Спасибо, но это не требовалось. Мы никогда не будем вместе, и даже если бы ничего не было, наши пути всё равно могли разойтись в будущем. Бессмысленно удерживать то, у чего нет единого продолжения. Ты не та, что в школе, и я не тот. Ты можешь продолжать вставлять мне палки в колёса, наседать на уши Трикси, можешь переворачивать мир вверх ногами, но ничего не изменится. Я никогда не полюблю тебя.
— Ты… — с дрожью в голосе и болью в глазах, она всхлипывает.
— Я любил тебя в школе. Это всё.
— Ты даже не попытался!
— Попытался что?
— Поверить мне, попробовать ещё раз. Ты обижен, а я ошиблась. Все ошибаются!
— Это не ошибка, это разумно принятое решение. Не ищи отговорки и оправдания, иначе скатишься ещё ниже.
Чувствую взгляд со стороны, и как только поворачиваю голову, встречаюсь с глазами Трикси, которая смотрит на меня, а после ведёт взглядом по руке, которая, будь я проклят, сейчас на плече Эмили. В какое дерьмо я вляпаюсь дальше?
