Однако временами Джейкобу удавалось проникать в мою обособленную жизнь, отчего становилось еще хуже. Однажды я построил из пятидесяти двух карт домик, а Джейкоб решил, что будет смешно, если он потыкает его вилкой, — вот так и с жизнью.
В начальной школе я был из-за Джейкоба настоящим изгоем. Но когда мы перешли в средние классы, приехали ребята из других городков, которые не знали о синдроме Аспергера. Каким-то чудом мне удалось подружиться с двумя мальчиками, Тайлером и Уолли, которые жили в Южном Берлингтоне и играли последней моделью «летающей тарелки». После занятий они пригласили поиграть и меня. Я тут же согласился, даже не стал звонить маме и спрашивать разрешения. От этого я казался себе еще «круче». Я не стал объяснять, что не позвонил, потому что меня и так часто не бывает дома. Мама уже привыкла, что я возвращаюсь домой, когда темнеет, а в половине случаев даже не замечает, что меня нет.
Это был, говорю без преувеличения, лучший день в моей жизни. Мы пускали «летающую тарелку» по полю для игры с мячом, и несколько школьниц, которые остались, чтобы поиграть в хоккей на траве, пришли в своих коротких юбочках на нас посмотреть. А в волосах у них играли солнечные зайчики. Я прыгал выше головы, рисуясь перед зрительницами, а когда вспотел, одна из девочек дала мне попить из своей бутылки. Я прижался губами к тому месту, где еще минуту назад прикасались ее губы, — считайте, поцеловал ее, если говорить откровенно.
А потом появился Джейкоб.
Не знаю, что он там делал, — наверное, проходил какой-то тест не в своей, а моей школе, а теперь ждал со своим психологом, пока мама приедет и заберет его. Как только он меня увидел, тут же окликнул. Я понял, что «попал». Сперва я сделал вид, что не слышу, но он подбежал прямо к полю. «Твой приятель, Хант?» — спросил Тайлер. Я в ответ только рассмеялся. Метнул тарелку в Джейкоба, сильно метнул.
К моему удивлению, Джейкоб, который, даже если захочет, и простуду не подхватывает, поймал тарелку и побежал с ней. Я замер, но Тайлер бросился за ним. «Эй, „тормоз“! — крикнул он Джейкобу. — Сейчас ты у меня получишь!»
Он оказался проворнее и повалил Джейкоба на землю. Замахнулся, чтобы стукнуть, но я уже сидел у Тайлера на спине, оттаскивая его от брата. Тарелка покатилась на улицу. «Не смей, черт возьми, его трогать! — выкрикнул я Тайлеру прямо в лицо. — Если кто-нибудь посмеет обидеть моего брата, будет иметь дело со мной».
Я оставил кашляющего Тайлера в грязи, взял Джейкоба за руку и повел к входу в школу, где не слышно, как за моей спиной и спиной моего придурковатого братца перешептываются девочки, где ходят учителя, которые не дадут Тайлеру и Уолли отомстить мне.
«Я хотел поиграть», — сказал Джейкоб.
«Они не хотели играть с тобой», — ответил я ему.
Он топнул по грязи. «Жаль, что я не старший брат!»
Фактически он старше, но говорил он не о возрасте. Он просто не мог выразить свои чувства словами. «Сначала перестань забирать чертовы чужие „летающие тарелки“», — сказал я.
Потом подъехала мама, опустила окно. Она широко улыбалась. «Я думала, что заберу одного Джейкоба, но посмотрите на это! Вы двое нашли друг друга».
ОЛИВЕР
Я уверен, что присяжные не все понимают из того, что вещает Марси Алстон, эксперт-криминалист. Она настолько сногсшибательно красива, что я с легкостью представляю себе, как трупы, на которые она натыкается, садятся и начинают хватать ртом воздух.
— Первый раз, когда мы прибыли на место, мы осмотрели дом с целью обнаружения отпечатков пальцев и нашли таковые на компьютере и в ванной комнате.
— Можете объяснить нам сам процесс? — просит Хелен.
— Кожа на пальцах, ладонях и подошвах не гладкая — она состоит из папиллярных линий различной длины и формы. Между этими линиями находятся отверстия потовых канальцев, которые, забиваясь потом, кровью, грязью, пылью и так далее, оставляют отпечаток этих линий на твердых поверхностях. Моя задача состоит в том, чтобы выявить эти отпечатки. Иногда требуется увеличительное стекло, иногда источник света. Как только отпечаток становится видимым, его можно сфотографировать, а если его сфотографировать, то можно сохранить и сравнить с уже имеющимися образцами.
— Откуда вы берете эти образцы?
— Снимаем отпечатки пальцев у жертвы, у подозреваемых. Из базы автоматической системы дактилоскопической идентификации. Сравниваем с отпечатками пальцев преступников, понесших наказание в США.
— Каким образом вы проводите сравнение?
— Мы смотрим на определенные области и находим узоры — дельты, изгибы, спирали, петли — и ядро (пункт, локализованный в середине отпечатка). Мы визуально сравниваем известный отпечаток с неизвестным, смотрим на общие сходные формы, а потом на более специфические детали — окончание линии дактилоскопического узора либо на раздвоение папиллярной линии. В случае совпадения десяти из двенадцати признаков опытный криминалист может сказать, принадлежат ли эти отпечатки одному и тому же человеку.
Прокурор показывает изображения двух отпечатков пальцев. Джейкоб тут же выпрямляет спину.
— Отпечаток справа был обнаружен на кухонном столе. Отпечаток слева — принадлежит Джейкобу Ханту.
Пока она указывает на десять красных флажков, которыми отмечены совпадения этих отпечатков, я смотрю на Джейкоба. У него на губах играет идиотская улыбка.
— Основываясь на результатах сравнения, к какому выводу вы пришли? — спрашивает Хелен.
— Отпечатки пальцев, обнаруженные в кухне, принадлежат Джейкобу Ханту.
— Полиция обнаружила что-нибудь еще во время осмотра дома?
Марси кивает.
— Мы обнаружили, что противомоскитная сетка на кухне разрезана снаружи, оконная рана взломана и выдавлена. Под окном обнаружена отвертка.
— Были обнаружены отпечатки пальцев на оконной раме или на отвертке?
— Нет, но в тот день на улице было очень холодно, а это часто мешает снять отпечатки.
— Еще что-нибудь было обнаружено?
— Под окном — след от ботинка. Мы сделали оттиск и сравнили с ботинками, обнаруженными в доме.
— Вам известно, кому принадлежат эти ботинки?
— Марку Макгуайру, жениху жертвы, — отвечает Марси. — Мы решили, что он оставил их в доме, потому что часто оставался там ночевать.
— Еще что-нибудь было обнаружено в доме?
— Да. С помощью химиката под названием люминол мы обнаружили в ванной комнате следы крови.
Джейкоб что-то пишет в блокноте и передает мне: «Отбеливатель + люминол = искажение теста на следы крови».
— В полицию поступил по линии 911 звонок с мобильного жертвы? — спрашивает Хелен.
— Да. Утром одиннадцатого января мы приехали к дренажной штольне метрах в трехстах от дома, где временно жила Джесс Огилви, и обнаружили тело.
— В какой позе находилась погибшая?
— Она сидела, опершись спиной о цементную стену, руки скрещены на коленях. Она была полностью одета.
— Что еще примечательного обнаружила полиция в положении тела?
— Жертва была закутана в приметное самодельное стеганое одеяло, — отвечает Марси.
— Это одеяло было обнаружено на теле жертвы? — спрашивает прокурор и демонстрирует Марси громоздкий сверток всех цветов радуги, на котором запеклась кровь.
— Именно это, — отвечает Марки, и когда одеяло приобщают к уликам, я слышу, что Эмма затаила дыхание.
Хелен благодарит свидетельницу, и я встаю, чтобы начать перекрестный допрос.
— Как долго вы служите в отделе криминалистики?
— Четыре года, — отвечает Марси.
— Не так и давно.
Она удивленно приподнимает бровь.
— А вы сами давно работаете адвокатом?
— Вам пришлось повидать много трупов на местах преступлений?
— К счастью, не так много, как если бы я работала в Бостоне или Нашуа, — отвечает Марси, — но достаточно, чтобы набраться опыта.
— Вы сказали, что отпечаток пальца, обнаруженный в доме Джесс Огилви, в кухне, принадлежит Джейкобу.
— Верно.
— Вы можете утверждать, что наличие этого отпечатка указывает на него как на убийцу?
— Нет. Отпечаток лишь является подтверждением того, что он был на месте происшествия.
— Существует вероятность того, что Джейкоб оставил этот отпечаток в какой-нибудь другой день?
— Разумеется.
— Вы обнаружили также след от ботинка Марка Макгуайра под окном, где была выдавлена оконная рама, — говорю я. — Верно?
— Да, верно.
— Следы ботинок Джейкоба были обнаружены?
— Нет, — отвечает Марси.
Я делаю глубокий вдох. «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь», — думаю я про себя, бросая взгляд на Джейкоба.
— А кровь в комнате… Вы смогли определить, что кровь принадлежит жертве?
— Нет. Мы попытались провести экспертизу ДНК, но результаты не оказались убедительными. Во взятых образцах присутствовали следы отбеливателя, а он часто искажает результаты экспертизы.
