Я всегда знала, что в Матео есть что-то очень личное. Сколько бы он ни делился со мной информацией об острове, у меня всегда было ощущение, что есть вещи, которые он мне не рассказал. Вопросы, которых избегал.
— Матео? — говорю я, надеясь, что он будет защищаться, что посмеется над тем, что говорит Грант. Что он все исправит, и мы сможем вернуться к тому, что было раньше.
От печали в его глазах у меня сводит живот.
— Твой парень…
— Не надо, — требует Матео. Первый признак того, что он может защищаться.
Грант игнорирует его.
— Убийца.
Я слышу это слово и удивляюсь, почему не испытываю ужаса. Может быть, потому, что нахожусь в шоке? Я прокручиваю это слово в голове и моргаю сквозь туман замешательства.
— Он убил нашего друга Эштона, — продолжает Грант. — Брата Кайи.
Поминальная церемония. Кажется, все жители города присутствовали. Все, кроме Матео.
— Это не может быть правдой! — Потому что Матео не убийца. Он спас мне жизнь. И Кайя с ним общается. Если бы он убил ее брата, она бы никогда не осталась с ним на ночь. Я потираю лоб, пока последние две недели с Матео прокручиваются в моей голове, как фильм.
— О, это правда. Спроси любого в доме, спроси его собственных гребаных кузенов. У них репутация людей, которые заботятся о людях, которые встают у них на пути.
Смотрю на Матео, чей взгляд выглядит так, будто пытается снять кожу с Гранта, как кожуру с банана. Я жду затаив дыхание, когда он начнет отрицать это.
— Это правда? — спрашиваю я его, мой голос ломается.
Матео продолжает молчать.
— Эш держал твоего парня на поводке. В ту ночь он ушел на ночной серфинг и не вернулся. Пуф! Просто исчез.
Мой желудок переворачивается, и мне становится плохо.
— Никто не знал эти волны так, как Эш. Ночной серфинг был его фишкой. Он выгребал из бурного потока с закрытыми глазами. Его доску выбросило на берег, а лиш34 был снят с его лодыжки.
Я тяжело сглатываю.
Грант смотрит на Матео.
— И угадай, кто был с ним в воде той ночью? Этот мусор локахи.
— Он спас мне жизнь, когда даже не знал меня. Он бы не стал убивать того, кого считал своей семьей.
Грант делает угрожающий шаг ближе.
— Разве ты не понимаешь? Тот факт, что он спас тебе жизнь, только доказывает его вину! Если бы Эш оказался в плохой ситуации, Матео мог бы помочь. Вместо этого он его утопил. Хуже того, он снял лиш, чтобы семья даже не смогла похоронить его тело.
— Это правда? — шепчу я Матео.
Его лицо — маска холодного безразличия. Как будто жизнь внутри него каким-то образом выключилась.
— Отвечай!
Эти почти черные глаза впиваются в мои.
— Посмотри на него, Элси! Эта метка на его лице — не гребаная мода. Он — локахи.
— Скажи мне, что это неправда, — говорю я Матео. — Скажи, что это ложь, и я поверю тебе.
Те полные ненависти темные глаза, которые я помню с того дня на пляже, вернулись. Мертвые и угрожающие.
— Я убил его.
— Боже, — говорит Грант, раскинув руки. — Так приятно наконец-то услышать это вслух. Все ходили вокруг тебя на цыпочках. Все говорят нам держаться подальше от Райкеров, подальше от Матео, что бы ни делал, не злить его… Да, пошли они все! — Он смотрит прямо на Матео и поднимает средний палец. — И пошел ты! Ты убил моего лучшего друга. А теперь трахаешь мою девушку.
Я хочу вмешаться и поправить его, сказать, что я не его девушка, но слишком занята тем, что впадаю в полномасштабную панику.
Воспоминания о том, что Матео сказал мне, возвращаются с яркой ясностью.
«Если бы мне нужно было сделать все заново? Я бы дал тебе утонуть».
Когда столкнулась с ним на лестнице.
«Я должен был позволить тебе упасть лицом в пол. А еще лучше, свалиться с лестницы».
И снова, когда поймал меня, когда я фотографировала его.
«Я сделаю еще хуже, если снова увижу, что камера направлена в мою сторону».
Я не воспринимала его слова как реальную угрозу, но история Гранта заставляет меня увидеть каждый наш обмен репликами в другом свете. Он открыто угрожал причинить мне боль или даже хуже. И холодная решимость в его голосе, когда он это делал, наводит меня на мысль, что он и раньше угрожал людям. Возможно, даже доводил дело до конца.
Мои ноги двигаются прежде, чем я осознаю, что стою ближе к Гранту.
— Я хочу уйти, — говорю я сквозь дрожь в голосе.
— Элси. — Матео делает шаг ко мне.
Я натыкаюсь спиной на Гранта.
— Я доверяла тебе. — Мой голос едва ли громче шепота. — Я рассказала тебе о своей маме. — Мой голос ломается, и слеза скатывается по щеке. — Ты знал, как ее у меня забрали, и сделал это с кем-то другим! — Гнев и боль в сердце смешиваются в ядовитую смесь.
Глаза Матео расширяются, больше, чем я когда-либо видела.
— Не подходи ближе. — Ненавижу, как дрожит мой голос.
Кивнув, Матео возвращает свою холодную, равнодушную маску, и тепло, которое я так полюбила, сменяется чем-то жестким. Чем-то смертоносным.
— Давай убираться отсюда. — Грант обхватывает меня за поясницу и ведет вниз по лестнице. — Или мы будем следующими.
Внезапный озноб охватывает меня, хотя на улице тепло. Я обнимаю себя руками и прижимаюсь к Гранту. Его объятия становятся крепче. Я жду, когда Матео позовет меня вернуться, внимательно прислушиваюсь к его шагам, преследующим меня. И съеживаюсь, когда этого не происходит, пока мы в бодром темпе идем обратно к главной улице. Подальше от Матео.
— Элси, мне жаль, — говорит Грант. — Я не знал, что вы вместе, иначе бы сказал тебе раньше.
Сдерживая слезы, я не доверяю своему голосу, чтобы говорить. Как я могла так ошибиться насчет Матео?
Я
