Калеб хохотнул, и это тоже вызвало у меня некое подобие улыбки.
— Даже боюсь спросить, — он закусил губу, — хочешь сказать, Прат любит и парней?
Я осуждающе посмотрела на него, и пошла в гостиную, не зная, что ответить.
— Лучше не спрашивай. Всего того, что я видела в воспоминаниях Прата, наверное, нет даже в камасутре. Люди, вампиры, были даже девушки-оборотни, Человечные, Бесстрастные, мужчины. Всех не перечислить. Скажем так, он себя не ограничивал, но мечта о том, что они втроем с Евой и Гремом, тоже присутствовала.
На лице Калеба было написано отвращение и в то же время сожаление, потому что он понимал, что это все я видела, и потому так избегала тренировок, особенно сегодня.
— Если хочешь, давай я буду с тобой заниматься, мне не нравиться, что тебе приходиться все это видеть.
— Думаю, я уже могу продолжать, после того что я видела сегодня… вряд ли совесть может мучить меня больше.
Шепот тоже болезненно отдавался в голове — словно кто-то прошелся по зубам дробильным устройством. Калеб понимающе замолк, отметив видимо мой болезненный вид.
— Тренировки выматывают тебя — это расплата за желание обладать тем, что еще не полностью принадлежит тебе.
Это было точно сказано. Я все время думала о своем даре, словно об артефакте, украденном из музея «Странных вещей». Он явно не подчинялся мне так, как бы того хотелось. И все же я продвинулась уже достаточно далеко, чтобы вдруг оставить тренировки. И почему-то неприятие этих тренировок Калебом, лишь больше меня подстегивало продолжать. Я хотела ему доказать, что не слабая, что ни чем не хуже остальных.
Калеб опустился на диван, понимающе обнимая.
— Я должен идти на охоту со всеми, но лучше останусь с тобой. Ты хочешь этого?
— Конечно, но…
— Тебе не стоит опасаться за меня, или за чью-то безопасность, — мягко увещевал он. Одним быстрым движением Калеб заправил за ухо прядь моих ужасно растрепанных волос. Наверное после того как я спала вид у меня был ужасный, волосы давно должны были вылезти из «конского хвоста» с которым легче было бегать. Я вовсе не красилась, и не одела украшений, выглядела я не особо притягательно. По крайней мере думала именно так, но глаза Калеба словно и не отмечали этих деталей. С ним всегда все было проще.
— Хочу. И хочу остаться здесь на ночь… — но лицо Калеба начало меняться, и я тут же быстро добавила, — Я помню, о чем мы договаривались, что ты должен поохотиться перед Этим. Но я просто хочу переночевать у тебя.
Калеб уже перестал хмуриться. Но как оказалось, самым сложным был убедить не его, а объясниться с родителями. Это благополучно развязала Самюель, она сама взялась все сказать Терцо.
На следующий день я думала, что мне будет невыносимо трудно посмотреть Грему в глаза, но как оказалось, тот Грем что был передо мною, разительно отличался от того Грема, что я вчера видела с Евой, потому было легко не ассоциировать их.
Стоял погожий осенний день, и, не смотря на то, что было светло, Прат все же уговорил меня позаниматься, причем без Калеба. Я знала, что он уехал на весь день, а заняться было нечем. Я, конечно же ожидала прихода Евы, надеясь, что она если и не захочет поделиться тем что произошло вчера, то возможно, зайдет просто так, а я уже попробую воспользоваться своим преимуществом, чтобы понять о чем она думает.
Я все не решалась идти на улицу, чтобы присоединиться к Прату, потому что, то смотрела на подъездную дорожку, ожидая увидеть минивен Евы, то смотрела на телефон, а вдруг там сообщение от Калеба. Прибрав на кухне последствия завтрака близнецов и быстрого сбора Самюель, я все же пошла на улицу.
Прат развалился на земле, так будто бы лежит на сочной траве, а не жухнущем ковре из листьев. Пролежи так несколько минут я уже простудилась бы, ему же понятное дело было нипочем.
— Знаешь, думаю, тебе стоит забыть о Еве.
Я кинула на землю теплый плед, что захватила с собой, листья, еще не совсем высохшие после недавних гроз неприятно заворочались и зашуршали словно живые. Я устроилась на земле, возле дяди, и надменно улыбнулась. Знал бы он то, что знала я, то понял бы причины моей радости.
— По-моему мы уже это обсуждали, — лениво покачал головой Прат. — Пока она отвечает на мои ухаживания, я буду продолжать ухаживать.
— А-а, — протяжно отозвалась я. — Ну тогда удачи.
Прат не смог не заметить, моей довольной улыбки.
— Чему радуешься? — его явно нервировало мое хорошее настроение. Интересно почему?
— А почему бы мне не радоваться? — вопросом на вопрос ответила я. — Погода хорошая, скоро мы едем всей компанией и другими учениками из школы на совместный отдых, и я смогу целый день пробыть с Калебом. Под ногами не будешь мешаться ты, и никак не сможешь влиять на его настроение.
— А-а, — теперь протяжно протянул Прат, но в уголках его губ залегла складка, которая меня насторожила. Я повернула голову в его сторону, оторвавшись от созерцания того, как блестит крыша дома сестер Стоутон, в дневных прохладных лучах осеннего солнца.
— Или ты уже придумал какой-то гадкий способ испортить нам обоим настроение?
Прат наиграно удивленно поднял гладкие черные брови, такие ровные, словно их создавал стилист, они выгнулись над темными глазами, опушенными густыми ресницами. Глаза для кого угодно могли бы показаться красивыми и такими по-детски честными, что хотелось заплакать, но не для меня.
— Попробуй, узнай, — тихо сказал он, и его улыбка стала еще шире.
Мне даже не нужно было в это раз закрывать глаза, я просто прошла сквозь его сознание, и поняла, что Прат почти ничего в этот раз и не почувствовал, но вместо того, чтобы что-то узнавать — я показала ему несколько ужасных картинок из его памяти.
Прат вскочил на месте. Но вместо раздражения и злости он восхищался — не та реакция, на которую я рассчитывала.
— Ты сеешь страх… — Прат слишком уж радостно смотрел на меня. Его восхищение меня невольно потешило, и в то же время смутило.
— Не совсем… хотя концепция верна. Я могу посеять страх. Я многое могу сделать в сознании человека.
— Не слышу энтузиазма! Я бы многое отдал, лишь бы заполучить такой талант.
Почему-то я не сомневалась.
— Я лишь недавно поняла, что могу влиять на сознания…
— А я как раз этого и ждал. Я догадывался, что ты должна уметь влиять, командовать, подчинять. И все же твоя ментальная хватка еще слишком слабая, чтобы действительно кого-то заставить, сделать что-либо.
Я тоже приподнялась, но вовсе не разделяла его энтузиазма, мне стало страшно. Наверное, Прат это ощутил:
— Ну, теперь попробуй еще раз!
