цветов осени западного побережья. Медсестра посредством едва заметного смещения веса движется впереди студента, чтобы раньше него погрузиться в автобус. Картонная коробка, набитая свитерами, наверху книжного шкафа символизирует Дом. Дождливый день в середине июня. Последовательность объектов, явившихся ему силуэтов, по-видимому, такова: караван феллахов, цирк, верблюды, тянущие повозки с тиграми в клетках, отделанные бахромой коляски, ручные страусы в смешных шляпах – все они медленно перемещаются вправо к исчезающей линии горизонта. Мы съели их всех.
Вращается дверь. Полная мусора баржа рядом с мостом. Науки о земле. Сходства. Фонтаны финансового квартала бьют струей пресной воды на сильном ветру. Флаг, изображающий медведя, водруженный на молле. Как поднимается пятка, и лодыжка сгибается, чтобы передвинуть тело с одной ступеньки на другую. Тенор-сакс – это игрушка. Она была частью этого бомжатника, она была сложным ребенком, качалась на кресле рядом с окном. Я неспособен найти именно ту соломенную шляпу. Рыбацкие птицы с кольцами вокруг шеи, мешающими им глотать, удерживающими добычу. Мы ехали сквозь поля артишоков. Темно-коричневые плавучие дома, прибитые к берегу отливом, – люди зависают на крышах, играют на дóбро, на варгане, на двенадцатиструнной гитаре – только для того, чтобы снова поплыть, когда закат отразится в воде Ричардсон-бей. Опиши всё это в зеленом блокноте. Чешуйницы, колорадские жуки. Тенор-сакс – это оружие. Мне не хватает сине-серых цветов осени западного побережья. И о сексе. Медсестра посредством едва заметного перераспределения веса, смещения гравитационного центра движется впереди студента, по-восточному хрупкого, чтобы раньше него погрузиться в автобус. Проснувшись, но оставшись в кровати, я слушаю, как проезжают машины, хлопают двери, пролетают птицы, играют дети – день начинается именно с этих звуков. Картонная коробка, набитая свитерами, наверху книжного шкафа символизирует Дом. Важнее всего оставаться внимательным. Дождливый день в середине июня. Звучат «Modal rounders»[298]. Последовательность объектов, явившихся ему силуэтов, по-видимому, такова: караван феллахов, цирк, верблюды, тянущие повозки с тиграми в клетках, отделанные бахромой коляски, ручные страусы в смешных шляпах – все они медленно перемещаются вправо к исчезающей линии горизонта. В способности прочертить вертикальную линию скрыта власть. Посмотри на эту комнату, наполненную сочными детьми. Мы съели их всех.
Вращается дверь. Как я узнáю, что совершил ошибку? Полная мусора баржа рядом с мостом. Пульсация в запястье. Науки о земле. Их первая цель была в том, чтобы отделить рабочих от средств производства. Он носитель этого сходства. Рисунок, изображающий балийского духа, проглотившего собственное лицо. Фонтаны финансового квартала бьют струей пресной воды на сильном ветру. В дальней комнате я слышу музыку и стук молотка. Флаг, изображающий медведя, водруженный на молле. Скоростной транспорт. Как поднимается пятка, и лодыжка сгибается, чтобы передвинуть тело с одной ступеньки на другую. Хочется кофе. Тенор-сакс – это игрушка. Снег всегда запоминается, если видишь его в первый раз. Она была частью этого бомжатника, она была сложным ребенком, качалась на кресле рядом с окном. Формальная красота черного хода. Я неспособен найти именно ту соломенную шляпу. Они сказали, он загремел в тюрьму, смылся оттуда, прикатился туда, открыл стрельбу. Рыбацкие птицы с кольцами вокруг шеи, мешающими им глотать, удерживающими добычу. На ее лобке было совсем немного волос. Мы ехали сквозь поля артишоков. Стопа, делай свою работу. Темно-коричневые плавучие дома, прибитые к берегу отливом, – люди зависают на крышах, играют на дóбро, на варгане, на двенадцатиструнной гитаре – только для того, чтобы снова поплыть, когда закат отразится в воде Ричардсон-бей. Какая-то желтая жижа жарится на воке. Опиши всё это в зеленом блокноте. Телевидение пятидесятых. Золотые рыбки, колорадские жуки. Мы остановились, чтобы выпить горячего шоколада со взбитыми сливками и обсудить сицилианскую защиту. Тенор-сакс – это оружие. Центральная библиотека серела гирей в белесом дожде. Мне не хватает сине-серых цветов осени западного побережья. Подзаголовки рассеивают внимание. И о сексе, о плоде. Пусть капает со свечей, воткнутых в старые пустые бутылки вина. Молодая медсестра посредством едва заметного перераспределения веса, смещения гравитационного центра движется впереди темнокожего студента, по-восточному хрупкого, чтобы раньше него погрузиться в автобус домой прежде, чем все сиденья будут заняты. Есть ли у копья форма? Проснувшись, но оставшись в кровати, я слушаю, как проезжают машины, хлопают двери, пролетают птицы, играют дети – день начинается именно с этих звуков. Если долго чесаться, можно покрыться коростой. Картонная коробка, набитая свитерами, наверху книжного шкафа символизирует Дом. Бедлингтоны были выведены для охоты на крыс в угольных шахтах. Важнее всего оставаться внимательным. Он знал, как держать плуг. Дождливый день в середине июня. Звучат «Modal rounders». Последовательность объектов, явившихся ему силуэтов, по-видимому, такова: караван феллахов, цирк, верблюды, тянущие повозки с тиграми в клетках, отделанные бахромой коляски, ручные страусы в смешных шляпах – все они медленно перемещаются вправо к исчезающей линии горизонта. Металлический шлак. В способности прочертить вертикальную прямую скрыта власть. Это было тогда, когда мой нос начал шелушиться. Посмотри на эту комнату, наполненную сочными детьми в инкубаторах. Высокий бокал темного портвейна. Мы съели их всех.
Вращается дверь. Песня сборщиков мусора под окном моей спальни. Как я узнаю, что совершил ошибку? Мыло. Полная мусора баржа рядом с мостом. Японец-администратор. Пульсация в запястье. Понятия подразумевают области их употребления. Науки о земле. Пар, изливающийся из канализационных решеток. Их первая цель была в том, чтобы отделить рабочих от средств производства. Поспешишь людей насмешишь. Он определенно похож на Ли. Хлопни ладонями. Рисунок, изображающий балийского духа, проглотившего собственное лицо. Новая арка шире, она спускается не так круто. Фонтаны финансового квартала бьют струей пресной воды на сильном ветру. Лунки на моих ногтях растут день за днем. В дальней комнате я слышу музыку и стук молотка. Серые облака, они придают небу весомость. Флаг, изображающий медведя, водруженный на молле из черного мрамора. Скоростной транспорт. Эти занавески, напоминающие занавески над кухонной раковиной. Как поднимается пятка, и лодыжка сгибается, чтобы передвинуть тело с одной ступеньки на другую. Меловая пыль. Хочется кофе. Крекеры в форме животных. Тенор-сакс – это игрушка. Посмотри на ее руку, есть ли на ней кольцо. Снег всегда запоминается, если видишь его в первый раз. Дает имена пишущей машинке, машине, стульям. Она была частью этого бомжатника, она была сложным ребенком, качалась на кресле рядом с окном. Шоссе, поднимающееся над затопленной равниной. Формальная красота черного хода. Увядающие фуксии мешают идти. Я неспособен найти именно ту соломенную шляпу. Кусочки ананаса. Они сказали, он загремел в тюрьму, смылся оттуда, прикатился туда, открыл стрельбу. Синее пламя. Рыбацкие птицы с кольцами вокруг шеи, мешающими им глотать, удерживающими добычу. Нужное мне слово: «шампунь». На ее лобке было совсем немного волос. Игра с
