— Понял.
— Стрельни так, чтобы пуля оставила хороший след поблизости от Генриха. Гийом, там есть место, где поставить карету со стрелком так, чтобы мгновенно можно было бы уехать?
— Позади дома небольшая площадь, где сходятся три улицы.
— Очень хорошо. А что делается во дворце Тревиля?
— Делаются очень даже интересные вещи. Почти, как только мушкетеры покинули с королем Париж, а было это месяца два назад, управляющий Тревиля отдал внаем фехтовальный зал и несколько комнат для гостей. Нанимателем будто бы является очень известный наставник шпажной и стрелковой науки. Ничего необычного здесь нет. Городское владение де Тревиля довольно обширно и даже, когда он сам в Париже, то некоторые службы, части владения уступаются на время кому-нибудь в пользование.
— Вот это фокус! — не вытерпел Арман. — Надо же, как просто и ловко всё устроено. И зал для тренировок заговорщиков, и место сбора, не вызывающее подозрений. Приходи и уходи когда хочешь и в любом числе. Мы, мол, к мастеру на уроки! А если нужно устроить большое собрание, то это турнир. И жить здесь же можно. Ведь к известному мастеру на обучение и из других городов могут приезжать даже на много дней. Великолепное прикрытие!
— Верно, — продолжил Гийом, — задумано прекрасно. Исполнено тоже. Там как раз и тренируются во владении холодным оружием и стрельбе. Никто не может сказать, что видел во дворце Тревиля принца Конде, но это не значит, что его там не было. Если учесть его известную страсть к маскам и переодеваниям, то всякое может быть. Интересно то, что кроме нас, никаких наблюдателей за дворцом не обнаруживается. Мне это показалось странным, хотя и объяснимым. Похоже, что там тренируются только те, кто там же, во дворце Тревиля, и живет. Им незачем ходить на улицу Феру к другим заговорщикам. Хотя это и рядом.
С другой стороны, удалось услышать от прислуги Тревиля, что там каждую среду происходят вечерние соревнования бойцов на шпагах. Приходят люди со стороны посмотреть и поучаствовать, но только по приглашениям, и посторонний туда не войдет. Состязания начинаются в девять вечера. То есть, когда уже совсем темно. Клевреты Генриха Лотарингского, похоже, прекращают свою слежку часа на три раньше. Может быть, они боятся нападения на них в темноте? Если так было всегда, то шпионы Генриха могли и не обнаружить убежище противника во дворце Тревиля.
— А сколько их там? — спросил Пьер.
— Мы насчитали восемнадцать человек.
— Стало быть, восемнадцать и пятнадцать — тридцать три человека у Конде и сорок два у Генриха, — подвел я итог. — Перевес в людях у Лотарингского весомый. Но люди Конде постоянно тренируются. Или хотя бы половина их и это уравнивает силы. Смешные, конечно, цифры для заговора против государства. За два-то месяца, наверное, в Париже организованы намного большие силы. Может быть, в сотни человек с той и другой стороны. Многие, которых используют вслепую, могут даже и не подозревать о своем участии в заговоре. Мы видим только верхушку. Но если уничтожить эту верхушку, то прочие не опасны. Забьются в свои щели и будут рады, что пронесло мимо.
— Так что делаем, Серж? — спросила Аманда.
— Что у нас сегодня? Понедельник? До регулярного собрания кондейцев во дворце Тревиля два дня. Луиза, завтра вы с Катрин отправляетесь к Женевьеве ле Моль. Что там говорить вы поняли?
— Конечно! — в один голос ответили обе.
— У Генриха будет время проверить ваши слова и подготовить налет на дворец Тревиля. Пьер, в среду твой дневной выстрел по Генриху Лотарингскому. Сделайте это с Гийомом, никого больше не привлекая. Да, Гийом, в среду наблюдение можно будет отовсюду снять. Кроме дома Граммонов.
— Понятно.
— Вот вроде и всё. Вечером садимся у окна напротив дворца Тревиля и наблюдаем, что будет происходить.
* * *
Время, оставшееся до вечера среды, все были, как на иголках. Особенно те, кто был ничем не занят. Луиза и Катрин уехали утром вторника в Лувр к возвратившейся из Венсена королеве. А Аманда, как потерянная бродила по своему замку, придиралась к прислуге и отдавала нелепые приказания. Гийом же крался за ней и украдкой их отменял. Насмотревшись на эти мучения, Арман предложил:
— Может, пойдем лошадей почистим?
— После конюхов, что ли? — отмел это развлечение Пьер. — Можно рыбу поудить в замковом рву. А?
— Червяков будешь копать и на крючки сажать?
И эта идея тоже умерла, только родившись. Выручил Гийом.
— Идите-ка вы в библиотеку и расставьте книги по времени и авторам.
Чёрта два мы их расставили! Там оказалось столько интереснейших книг по астрономии, географии и истории! И при этом с такими картинками, что, листая их, мы забыли обо всём на свете. Даже об обеде, после которого опять вернулись в библиотеку.
— Надо же, я и не подозревал о таком богатстве у Аманды, — восхитился Арман. — Нет, то, что в замке есть библиотека, — понятно, знал, но за все годы, что мы тут встречаемся, ни разу и не заглянул.
— Серж, Арман, — жалобно и умоляюще попросил Пьер, — уговорите Аманду подарить мне вот эту книгу об охоте.
— На день рожденья?
— Хотя бы.
В библиотеку заглянул Гийом.
— Луиза приехала.
Луиза светится довольством, как начищенный медный грош.
— Катрин сегодня не будет. Опять падре Березини встретился нам в Лувре.
— Да Бог с ним, с падре! Как с Жерменой?
— Всё в порядке. Сейчас расскажу. К Женевьеве ла Моль мы нагрянули в третьем часу. Хозяйка была вроде бы очень рада и не выказала никакого беспокойства неудобством для нее нашего визита. Поболтали о том о сём, принялись за кофе, и тут подъехала Жермена ле Гран. Дама молодая. Наверное, не старше Женевьевы. Вроде бы слегка напряжена. Это понятно. Увидела известную ей карету у дома подруги. Познакомились, разговорились. Поняв случайность встречи, Жермена успокоилась, стала разговорчивей. Катрин поинтересовалась: как это Жермена и Женевьева отваживаются в такое время ездить по Парижу лишь с кучером и служанками? В красках расписала нападение на ее карету. Жермена опять напряглась и помрачнела. Вот тут-то Катрин и начала хвастаться.
У нее, мол, есть кавалер — Мишель де Гранье из свиты принца Конде, который по каким-то делам своего господина уже чуть ли не два месяца в Париже и неизвестно, сколько еще он тут пробудет. Когда он услышал про неприятность с Катрин, то очень рассердился и пообещал, что непременно найдет оскорбителей и примерно их накажет. Ну просто душка, а не мужчина! Какой он красивый! Какой он внимательный и надежный! Катрин с таким самозабвением и любовью описывала своего кавалера, что я даже начала ей завидовать, а наша хозяйка слушала, чуть не раскрыв рот. Жермена тоже внимала этой сказке вполне серьезно.
Конечно, никогда с мужчинами всё гладко не бывает. Катрин призналась, что ревновала его, увидев, что он недоступен каждую ночь со среды на четверг. Когда она спросила своего Мишеля о такой странности, то он объяснил, что по средам вечером они с друзьями ходят на турниры по фехтованию. Что за ерунда! Какое может быть фехтование по ночам, кроме постельного? Послала последить за ним. И что бы вы думали? В самом деле — каждую среду в девять часов вечера в фехтовальном зале дворца Тревиля собираются мужчины на закрытые турниры. Катрин было так стыдно, так стыдно за свои подозрения. Конечно же, своему красавцу она ничего не сказала о своей оскорбительной недоверчивости.
Я тоже рассказала какую-то небольшую душещипательную историю. Потом поинтересовались, как поживает бравый лейтенант Женевьевы, посидели еще чуть-чуть и распрощались.
— Великолепно! Какие вы молодцы! Нет слов.
— Нет слов? Тогда вот сюда, — и Луиза показала на свою щеку.
Мы все приложились. Кроме Аманды.
— Эй, эй! А за Катрин? Я ее замещаю при ее отсутствии.
— Не выйдет! Катрин сама свое получит. А о твоей попытке стяжательства чужого достояния мы ей всё расскажем.
* * *
Среда. Луиза уехала в Лувр. Пьер с Гийомом снаряжают во дворе какую-то старую затрепанную карету. Но коньков впрягают в нее очень резвых. Пьер внутри примеряется, как бы половчее расположиться с мушкетом, чтобы его снаружи не было видно. Вроде у них всё готово. Уехали с Гийомом на козлах.
— Серж, и нам пора, — напомнил Арман, и мы тоже отправились в Париж.
Позади дома Граммонов и в самом деле небольшая площадь со сходящимися к ней улицами. В одной из них видна наша затрепанная карета, развернутая задом к дому Граммонов. Не очень оживленно, но и не безлюдно. Углубляемся немного в другую улицу, спешиваемся и изображаем беседу случайно встретившихся знакомцев. Дом Граммонов как на ладони. Немного далековато, но ничего.
— Может, лучше было бы устроиться в доме, где наши наблюдатели? — спрашивает Арман.
