Джокер сделал секундную паузу и поднял голос:
— Демон, сердар и человек требуют от суда начать новое дело — Империя против Лавизуса Хавелока! Мы имеем на это право по закону, и наше требование обладает абсолютным приоритетом потому, что мы сейчас здесь втроем требуем одного и того же.
Он галантно поклонился ошеломленным присяжным.
— Вы обязаны подчиниться, или вы нарушите закон! Ваша честь, начинайте, — сказал Джокер судье, перекрывая побежавший по залу ропот.
Судья, очевидно, была поражена таким необычным поворотом, но на ее лице читался не гнев, а глубокая задумчивость.
Сашка стоял ни жив ни мертв. Машино лицо в обрамлении вздыбленных кудряшек горело ярким пятном на фоне зала. Сияющими глазами она смотрела на Джокера. Как и Андрей, у которого даже рот приоткрылся. Только Вайларк не утратил присущего ему спокойствия.
Хавелок вскочил на ноги и стал быстро пробираться к выходу.
— Это чушь какая-то! — рявкнул он на ходу. — Это беззаконие! Я покидаю заседание!
Судья сразу очнулась.
— У вас нет такого права, потому что вы теперь обвиняемый, — заявила она решительно. — Это очень старое положение, его внесли в Закон в четырнадцатом веке, вы могли его не знать. Тогда еще надеялись, что демон, сердар и человек в состоянии найти общий язык, — усмехнулась она и перевела взгляд на Джокера. — Приятно, когда кто-то глубоко знает Закон! Суд принимает ваше требование.
Хавелок застыл на месте, покрываясь серыми пятнами. Потом снова заторопился.
— Ну, хватит! — бросил он, не глядя на судью. — Поговорим об этом в Совете. Уверен, что там эта проблема получит достойное разрешение!
Судья внимательно посмотрела на него, левая бровь у нее изогнулась дугой.
— Я запрещаю вам покидать здание суда, — удивленно произнесла она. — Вы не выйдете отсюда. Вы что, этого не понимаете?
Хавелок неуверенно глянул в сторону солдат, перегородивших ему дорогу к выходу.
— Что касается Совета, — продолжила судья, — суд ему не подотчетен. И уверяю вас, любой другой судья скажет вам то же самое про объявленное здесь положение. Поэтому давайте начнем, — закончила она деловито, показав на мраморный пол зала.
Хавелок повел глазами и шагнул к Сашке, но изменил решение и предпочел встать рядом с Джокером.
Сунув руки в карманы, он надменно произнес:
— Хорошо! Но я требую, чтобы ко мне обращались по должности.
— А вот это вам уже следовало бы знать, — холодно ответила ему судья. — С момента открытия Империей дела против вас вы теряете должностные привилегии вплоть до момента вынесения оправдательного приговора… Итак, я начинаю опрос свидетелей. Вы первый, коли всё это затеяли, — сказала она Джокеру, и тот выступил на полшага вперед.
— 26 —
— Ваша честь, уважаемое собрание! — Джокер обвел взглядом зал. — Я предлагаю нам вернуться на семнадцать с половиной лет назад в тот зимний день, когда была стерта с лица земли бывшая столица Империи. Я не стану вдаваться в подробности, вы их сами знаете, я хочу только спросить… — Джокер пристально посмотрел на присяжных. — Как случилось, что за всё это время никто из Совета не озаботился проблемой, что около сотни квадратных километров Империи стали недоступны? Куда девалось их простое человеческое любопытство? Пусть я сам невеликого ума…
В зале раздался короткий, ясно различимый Машин смешок.
— …как, возможно, справедливо заметил господин Хавелок, но Совет — это высший административный орган, и там сидят очень умные люди. Так кто заставил их поверить, что эту проблему лучше оставить, как есть, законсервировать и даже не попытаться выяснить, а не выжил ли там кто-нибудь? А ведь один человек там действительно остался в живых, и не кто иной, как виновник трагедии.
В зале зашумели. Джокер выждал паузу и продолжил:
— Которым оказался совсем не отец этого ребенка, — он указал здоровой рукой на Сашку.
— Протестую, это закрытая информация! — воскликнул Хавелок возмущенно.
Судья кивнула.
— Воздержитесь от выводов, — сказала она. — Суд не получил достоверных свидетельств обратного. То, что нам предоставили, допускает любое толкование.
Сашка вспыхнул и хотел возразить, но успел понять, что она права, и захлопнул рот. У него заныло в груди. Маша посмотрела на него с состраданием.
— Простите, — легко согласился Джокер. — Как бы то ни было, важно, что господин Хавелок был уверен в обратном. И вы знаете, что у него были личные причины ненавидеть виновника трагедии.
— Я и сейчас в этом уверен! — огрызнулся Хавелок.
Джокер улыбнулся.
— Очень хорошо! Это объясняет, почему Совет внял вашим словам и не стал искать способа проникнуть в разрушенный город. Ведь именно вы убедили их, что это бессмысленно, не так ли? Это легко проверить.
Хавелок коротко глянул на Сашку.
— Не собираюсь этого отрицать, — сказал он, будто плюнул. — Я посчитал, что если преступник выжил, то поделом ему и кара. Пусть вечно там сидит!
Сашка опустил голову.
— А как вы убедились, что он не сможет покинуть место своего заключения? — спросил Джокер.
— Я… — начал Хавелок, и неожиданно замолчал.
Судья насторожилась.
— Подойдите сюда, — приказала она.
Не двинувшись с места, Хавелок произнес скривившись:
— Сэкономьте усилия эмпарота, ваша честь. Я убедился в этом лично, открыв доступ в башню с помощью Железной книги.
Сашка, Андрей и Маша изумленно вылупились на него, потом переглянулись между собой.
— Я подтверждаю, — произнес Джокер следом. — Со слов узника это произошло через месяц после трагедии.
Судья немедленно спросила Хавелока:
— То есть когда вы уже заняли кресло главы Департамента Технического Развития?
— Именно так, — подтвердил тот.
Судья прищурилась. Хавелок ухмыльнулся:
— Не было ровно никакого смысла сообщать об этом Совету, только зря отвлекать от дел! Преступнику книга отказала, я убедился в этом, и этого достаточно.
Судья задумчиво посмотрела на Вайларка.
— Ментор, вы можете что-нибудь добавить? Известно вам, пытался ли кто-нибудь из близнецов воспользоваться когда-либо Железной книгой? Как глава Департамента Имперской Безопасности, вы должны это знать.
— Ваша честь, — ответил Вайларк. — Насколько мне известно, ни один из близнецов до трагедии ни разу не пользовался Железной книгой. Оба хорошо знали, что эта книга умеет убивать.
В том, как он это сказал, было что-то не так, но Сашка решил, что это у него уже паранойя. Он куда больше испугался вторичного упоминания, что жуткая книга могла их убить. До чего бы они доигрались, не оставь они ее тогда в башне? Страшно подумать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
