В 1688 г. Петр I побывал в подмосковном селе Измайлове. В одном из амбаров, в котором лежали вещи предка Петра I — Никиты Романова, царевич увидел незнакомое иностранное судно — Английский бот. От Франца Тиммермана Петр узнал о назначении этого судна.
Здесь к славе Петра надобно сказать вам, милые читатели, еще то, что он в детстве боялся воды и что ему стоило больших трудов преодолевать этот природный страх. Но чего не сделает человек с твердой волей и истинным желанием успеха? В течение короткого времени в Петре не осталось ни малейших следов прежнего страха. Реки Яуза и Москва скоро показались малы для молодого царя, и небольшие поездки по воде до села Коломенского уже не удовлетворяли его страсти к мореплаванию. В 1691 году были выписаны новые мастера из Голландии и построена корабельная верфь на Переяславском озере (Плещеево озеро). Главный мастер Арриен Меетье должен был заложить две яхты: одну для себя, другую для Петра!
Да, друзья мои, Петр, прошедший все нижние чины сухопутной военной службы, хотел с такой же точностью узнать и морскую! Больше того, он хотел иметь полное представление не только о том, как надо служить на корабле, но даже и о том, как надо строить корабль. И вот два мастера принялись за работу: старший, Арриен, объяснял правила постройки и на деле показывал их младшему — Петру. Собственными руками выполнил он все показанное ему, собственными руками клал каждую доску, вколачивал каждый гвоздь, и таким образом спустилась на воды Переяславского озера первая Русская яхта![220] Она была первой потому, что царственный ученик опередил учителя и окончил свою работу раньше, чем была окончена яхта Арриена.
1 мая 1692 года царь, восхищенный своим произведением, начал прогулки по озеру, а когда новый флот состоял уже из пяти судов, эти прогулки перестали быть простым катаньем двора и представляли морские учения, а часто даже и примерные сражения. Царица Наталия неохотно смотрела на такие увеселения: нежная мать боялась новых опасностей, каким подвергал себя Петр, и старалась отвлекать его от моря, кораблестроения и вообще от многих нововведений, не нравившихся большей части его подданных. Петр был всегда послушным сыном и до самой смерти своей родительницы, случившейся в 1694 году и жестоко поразившей его, не предавался всей силе своего гения и не мог доводить до совершенства своих обширных намерений.
Соловецкий монастырь. Гравюра.После кончины Натальи в его действиях стало больше свободы. Не боясь огорчить ее, он с каждым годом смелее предавался своей страсти к мореходству и в мае 1694 года уже ездил в Соловецкий монастырь, а этот монастырь построен на острове Соловки, лежащем на Белом море! Стало быть, в то время это было важное морское путешествие. Оно было связано с большими опасностями, и смелый Петр едва не стал их жертвой. По дороге к монастырю его застигла такая сильная буря, что все находившиеся с ним люди потеряли надежду на спасение, и даже он сам уже приготовился к смерти и, причастившись Святой Тайне, без страха ожидал минуты гибели.
Но Бог спас Своего избранного. Русский кормщик[221] из простых крестьян один не потерял бодрости: удачно провел он царскую яхту среди подводных камней и пристал к берегу. Мы, русские, так много обязаны этому искусному кормщику, что непременно должны знать его имя: его звали Антип Панов. Петр в знак благодарности к Богу за свое спасение поставил на том самом месте, где он вышел на берег, деревянный, сделанный собственными руками крест, на котором вырезал следующую надпись на Голландском языке: «Dat kruvs maken Captein Piter, van A. Cht. 1694» («Этот крест сделан капитаном Петром в 1694 году»).
Несмотря на опасность путешествий по Белому морю, царь три года подряд возобновлял их. Знакомство с иностранцами и особенно с Голландскими купцами, которых всегда было много в Архангельске, и разговоры с корабельщиками увеличивали его морские познания; сами путешествия, проводимые обычно до Вологды сухопутным путем, а оттуда водным, добавляли ему нового опыта. В 1695 году уже была заложена вторая корабельная верфь в городе Воронеже, но прежде чем были готовы суда, строившиеся на ней, Петр занялся другим важным делом.
Медаль в память первой постройки кораблей на реке ВоронежЯ уже говорила вам, дети, о союзе, заключенном против Турции царевной Софьей с Австрийским императором и Польским королем. Вы помните также и о тех двух походах в Крым, за которые правительница наградила своего любимца князя Голицына и все войско, ходившее с ним. Это было почти первой причиной неудовольствий Петра по поводу самоуправства и дурного правления сестры. Ему досадно было узнать, что Русские могли так бесславно воевать с Татарами, уже боявшимися их; еще досаднее было видеть, что за эти бесславные дела виновных наградили, как самых храбрых воинов! Эта досада скрывалась в его сердце, пока Софья была повелительницей России, но как только ее власть кончилась, Петр начал заботиться о том, чтобы заставить забыть неудачи Русского войска в Крыму, тем более что они могли создать у Турции невыгодное мнение о наших силах и придавали Татарам смелости совершать набеги на наши владения. Но Петр, несмотря на всю свою молодость, был осторожен и благоразумен, как взрослый человек, и поэтому его намерение продолжать начатую с Турцией войну не было известно до тех пор, пока Русские полки, обученные по-европейски, не привыкли к новому устройству, обещавшему больше успехов в сражениях с необразованным войском.
Итак, в 1695 году молодой царь объявил народу, что для безопасности государства надо отнять у Турок город Азов, в котором они построили важную крепость, чтобы помогать Татарам совершать набеги на Русские области и укрывать их от преследований.
Многие из моих читателей, наверное, знают из географии, что эта Азовская крепость (г. Азов) и теперь еще существует на берегу реки Дон, в 30 верстах от Азовского моря. Но в ней едва различимы теперь следы знаменитого города Азова, который известен был еще в XI веке. Тогда он принадлежал Половцам, часто побеждаемым нашими предками. Возможно, в XIII веке городом владели Генуэзцы и называли его Тана, потому что до нашествия Половцев на месте Азова был город Танаис, построенный Греками незадолго до начала нашей эры. Надо думать, что этот самый Танаис с XI века Половцы называли Азовом, потому что Азуп было имя одного из их князей. Танаис, Тана, или Азов славился своей торговлей и богатством, но Генуэзцы недолго владели им; в XIII веке он был отнят у них ханом Темир-Аксаком.
Судьба Азова была чрезвычайно непостоянна: с 1471 года он стал принадлежать Турецкому султану Магомету II; в 1639 году четыре тысячи Донских казаков отняли его у Турок, которые после двух походов, стоивших им очень дорого, снова возвратили несчастный город под свою власть и тогда уже превратили его в сильную крепость.
Медаль на взятие АзоваВот эту крепость надо было отнять у Турции для безопасности наших южных границ. Весной 1695 года тридцатитысячное войско, предназначенное для осады Азова, выступило из Москвы в составе четырех отрядов: первым командовал генерал Алексей Семенович Шейн; вторым — Патрикий Гордон; третьим — Франц Лефорт; четвертым — Артамон Головин. В отряде последнего были царские Потешные полки, уже называвшиеся Преображенским и Семеновским полками. К Преображенскому полку добавлена была Бомбардирская рота и в ней капитаном был сам Петр!
Неописуемо было удивление, с которым наши предки смотрели на этого великого государя, покорно выполняющего приказания своего начальника! Чудесно действовал на них этот необыкновенный пример: он заставлял их стремительно бросаться навстречу всем опасностям. Да и можно ли было бояться этих опасностей? Петр совершенно по-братски разделял их с ними: Петр без всякого страха, часто даже без всякой осторожности летел в самое сердце сражения! Так, однажды он преследовал Турок со своими двумя полками до самых стен Азовской крепости. Но все чудеса храбрости, показанные Русскими во время этого похода, окончились только тем, что были взяты две сильно укрепленные Турками каланчи[222], построенные на берегах Дона в шести верстах от Азова для того, чтобы не пускать Русские суда по Дону и тем затруднить привоз съестных припасов к нашему войску. К тому же случилось еще происшествие, совершенно остановившее успех в войне: инженер Яков Янсон, за что-то рассердившийся на генералов, заклепал вверенные ему пушки и переметнулся на сторону неприятелей. Эта низкая измена причинила столько вреда Русским, что они должны были отступить и отложить войну до следующего года.
Петр в Архангельске, на бирже, между голландскими и английскими негоциантами*. Гравюра.Не нужно говорить вам, милые мои друзья, с какой заботой занялся Петр подготовкой ко второму походу: вы уже имеете понятие о неутомимости этого удивительного государя! Узнав на опыте, как необходим флот для взятия приморского города, Петр обратил главное свое внимание на постройку судов в Воронежской верфи. Целую зиму там работали беспрестанно, и к весне были готовы: 2 фрегата[223], 4 брандера[224], 2 галиота[225] и 23 галеры[226]. Адмиралом этого как будто бы с помощью волшебной силы появившегося флота сделан был один из главных помощников Петра — Лефорт. Под его командованием были вице-адмирал Де-Лима, родом Генуэзец, и контр-адмирал Лозер. Главнокомандующим над сухопутным войском был генерал Шейн.
