После поражения от шведов я уже не стал дергать и без того крайне расстроенного Садырина, а обратился к Семину с Игнатьевым:
– Сидят же на скамье запасных готовыми люди, которые могут сделать нам результат…
Тут и Онопко, обратившись к Садырину, поддержал:
– Павел Федорович, разрешите нам дать свою версию состава на следующую игру с Камеруном.
– Пожалуйста! – согласился тот. И футболисты дали свой вариант, в который, замечу, среди прочих вошли Ледяхов и Тетрадзе. Результат говорил сам за себя.
КАМЕРУН – РОССИЯ – 1:6 (0:3). 28 июня 1994 г. Матч в группе «В» финального турнира XV чемпионата мира. Сан-Франциско. Стадион «Стэнфорд». 74 914 зрителей.
Россия: Черчесов, Хлестов, Никифоров, Тернавский, Онопко (к), Цымбаларь, Тетрадзе, Корнеев (Радченко, 65), Карпин, Ледяхов (Бесчастных, 77), Саленко.
Голы: Саленко (16, 41, 45 – пенальти, 73, 75), Милла (47), Радченко (82).
В роли главного «киллера» выступил Саленко. В игре с бразильцами он выглядел не очень хорошо. И со шведами его не выпустили на поле.
– А куда пропал «пробивной» Юран? Помнится, через несколько дней после яркой победы над Камеруном в пресс-центре чемпионата мира было распространено сообщение о том, что руководители сборной России отчислили Сергея из команды «за нарушение спортивного режима».
– Не ведаю, о каком «нарушении» идет речь. По-моему, следует говорить о надломе, который случился у Юрана. Он очень хорошо готовился к выступлению на чемпионате. Ему предстояло подписание контракта, кажется, с лондонским «Арсеналом». Те, во всяком случае, приезжали, смотрели игры, где Юран выглядел весьма убедительно. На мировом чемпионате Сергею очень хотелось выступить. Мы с ним были в хороших отношениях. И помню, как накануне 1-го матча в группе вместе прогуливались. Настроение у него было прекрасное, боевое. Многие из нас искренне надеялись, что если уж кто-то из наших и «устроит головную боль» бразильцам, так это Юран.
Не знаю, чем случившееся объяснить, но в той игре он пропал, растворился. Павел Федорович терпел весь 1-й тайм. Но во 2-м заменил. И больше к Сергею не обращался. Для Юрана это стало таким психологическим надломом, что он, по существу, перестал готовиться и большую часть времени проводил в бассейне. Из разговоров с ним у меня создалось впечатление, что поначалу он еще надеялся, что дадут шанс, поставят на игру, посмотрят. Но потом осознал, что выпал из обоймы. Так что о конфликте речь не шла. Возникла очень неприятная ситуация.
– Ну, после двух проигрышей в «группе смерти» она стала неприятной для всей российской команды?
– После того, как ребята по всем статьям переиграли Камерун, нам осталось ждать решения своей судьбы в зависимости от результатов других. Существовал расклад, по которому, несмотря на два поражения, мы могли пойти дальше. Для этого футболисты Бельгии должны были взять верх над несомненно уступающей ей сборной Саудовской Аравии. Или сборная Аргентины одержать победу над болгарами. Но бельгийцы неожиданно проиграли, что сразу стало чуть ли не главной сенсацией чемпионата.
Пресса взахлеб писала, что игра была договорной. Обозреватели хором смаковали, как дружно расступились бельгийцы перед тем, как их несильно мастеровитые соперники забивали гол. А публика ехидно зубоскалила и шутила, что за это удовольствие Саудовская Аравия пожаловала Бельгии одну нефтяную вышку.
Единственный и, по правде говоря, куда менее возможный шанс оставляла победа аргентинцев над болгарами. Надо отдать должное нашим друзьям по бывшему социалистическому лагерю – они располагали очень сильным составом. Чего стоили, например, Стоичков с Христовым, который до этого с успехом поиграл в испанских клубах. Правда, у аргентинцев не обошлось без потерь. Да каких!
Накануне судьбоносного матча при прохождении допинг-контроля на эфедрине попался сам Марадона. Дисквалификация выдающегося игрока, ярчайшей «звезды» – очень большая потеря. Однако не столь сокрушительная, чтобы вынудить аргентинцев на ту маловразумительную игру, которую они показали. К тому же, согласитесь, странно, когда уже на 10-й минуте тренер аргентинцев без всякой на то нужды меняет второго сильнейшего игрока команды – Каниджу. С этого момента впечатление, что одна из сильнейших команд мира сдалась, только усиливалось. Словом, болгары победили, обе команды пошли дальше, а нашим опять только и осталось, что собирать чемоданы…
– Перед этим, я слышал, вновь, как в эпоху СССР, возник конфликт с игроками по поводу денежных вопросов. Правда ли это?
– Да, возникла размолвка. Но Садырин к ней отношения не имел. В нашу делегацию входил Александр Вячеславович Тукманов…
– …вице-президент РФС.
– В данном случае существенней, что он ведал финансами. У нас состоялось собрание, где Тукманов разъяснил игрокам систему денежных расчетов. На чемпионате команда, имея «в кармане» два поражения, ничего не заработала. Но Тукманов этой материи и не касался. Он говорил о другом – налоговые вычеты будут проводиться из тех денег, которые игроки сборной заработали до того. Что, естественно, вызвало взрыв негодования. Мостовой и другие ребята, выступавшие в испанских клубах, возмущались: мы там платим налоги, а здесь это придется делать вторично?
Если возвращаться к микроклимату в команде Садырина, то случались другие вещи, которые Павлу Федоровичу можно было поставить в упрек. Хотя и они, подчеркну, следствие его доброты и излишней деликатности. Самый резонансный прокол, вызвавший у ребят наиболее сильное неприятие, касался – как это ни покажется вздорным со стороны – примета, которая среди футбольных профессионалов считается очень плохой.
– ???
– Речь о том, что на чемпионат в США приехала «группа поддержки», в которой, кроме многочисленных болельщиков-туристов, находились жены футболистов и Татьяна, супруга Павла Федоровича. Все туристы размещались в городских гостиницах. Ну, сама команда, естественно, жила отдельно, в загородном отеле под Сан-Франциско.
После матча – кажется, против сборной Бразилии – Садырин отпустил ребят в город, чтобы они повидались с женами и как-то отвлеклись от печальной игры. Все шло нормально: кто-то из ребят даже привез жен в наш отель, они вместе обедали, но потом женщины разъехались. Все, кроме Тани, супруги Садырина. По этому поводу у ребят возникло сильное недовольство. Его суть лучше всех выразил Юран. Обратившись спустя какое-то время ко мне, он сказал:
– Что за дела? Ведь женщина на корабле – к беде!
Суеверие, конечно, скажете вы. Но и ребят понять надо. Ведь ранее этот негласный, но ревностно оберегаемый моряками и футболистами закон ни один из тренеров не позволял себе нарушать. Даже могучий Лобановский. Помню, при нем на первенстве мира-1982 в наше расположение также приехали жены. Но как поступил Валерий Васильевич? Он выделил на общение энное количество часов. Однако предупредил: в 18.00 все должны сказать благоверным «до свидания», и те должны уехать. Ну, не принято, чтобы «женщина на корабле». Ведь нам и без того везло как утопленникам!
Мы эту тему там, в США, всерьез обсуждали между собой. И я даже попросил Симоняна:
– Палыч! Надо Павлу Федоровичу как-то растолковать!
– А что вы могли исправить – она уже находилась «на борту»?
– Так ведь если бы только она! А то там еще одна «беда» объявилась. Приехал тогда в составе тургруппы Павел Федорович Бородин, в ту пору руководитель Управделами администрации президента России. По каким-то причинам он изъявил желание проживать под одной крышей с командой. Ничего не могу про него сказать плохого: добрейший человек, держался по-свойски. Но с ним-то проживала и жена. Это тоже попало ребятам на язык…
– Кошмар! Целых две женщины «на борту» – даже не перебор, а двойная, можно сказать, беда.
– Шутки шутками, а микроклимат в сборной все больше оставлял желать лучшего. Был бы Лобановский, он бы не посмотрел ни на какие чины и звания. Отказал бы вежливо, но так, что танком не сдвинешь. Павел Федорович – нет. Тут дело не в должностях. Он начал бы деликатничать, объяснять, дескать, неудобно как-то отшивать, не по-человечески.
Трудно, очень трудно было Садырину с таким сердцем в нашем суровом, полном жестоких игр мире. Столько нервов, сколько у него уходило даже не на футбол, а на «околофутбольщину» – такое мало кто мог выдержать.
– Вы имеете в виду его период работы в сборной?
– Не только. После возвращения с чемпионата мира Садырину предложили написать заявление об уходе по собственному желанию, что Павел Федорович и сделал. Его снова пригласили в скатившийся без него в 1-ю лигу «Зенит». И уже через год Садырин вновь вернул его в высшую. Далее работа в ЦСКА – клубе, который он в сезоне-1991 столь блистательно привел к двойной победе. К сожалению, на этот раз ему не дали времени развернуться. И уже в 1998-м за неудачно (на что имелись определенные причины) проведенный 1-й круг «выставили» из команды. Потом в начале 2000-х вернули.
