с различными сроками погашения, преимущественно Нью-Йорка и Массачусетса. И оставшиеся пятьдесят тысяч должны быть конвертированы в физическое золото для хранения в ваших сейфовых ячейках.
Кавендиш внимательно изучил предложение, его опытный взгляд быстро схватывал ключевые детали.
— Если позволите личное наблюдение, мистер Грей, — сказал он наконец, — ваша стратегия выглядит как классическая подготовка к экономической нестабильности. Почти как военный план обороны.
Я позволил себе легкую улыбку:
— За свою карьеру я пережил несколько финансовых циклов, мистер Кавендиш. И усвоил одну истину. Когда все вокруг говорят, что «на этот раз все будет иначе», самое время строить финансовые убежища.
— Весьма мудрая философия, — Кавендиш откинулся на спинку кресла. — Я должен сказать, что лично разделяю вашу осторожность. Текущая маржинальная эйфория на рынке тревожит.
— Именно, — я сделал паузу, оценивая своего собеседника. — Между нами, мистер Кавендиш, вы заметили признаки перегрева банковской системы? Некоторые показатели, которые обычно предшествуют серьезным коррекциям?
Кавендиш внимательно посмотрел на меня, словно взвешивая, насколько откровенным может быть. Затем, понизив голос, произнес:
— В последние два квартала объем кредитования для покупки ценных бумаг вырос на сорок три процента. При этом реальное обеспечение этих кредитов становится все более иллюзорным. Акции покупаются в маржу, затем эти акции используются как обеспечение для новых кредитов, на которые покупаются новые акции. Классическая пирамида, мистер Грей.
Я медленно кивнул. Кавендиш описывал именно те механизмы, которые, как я знал, приведут к краху 1929 года.
— В таком случае, думаю, мы понимаем друг друга, — я протянул ему подписанный чек. — Я буду признателен за исполнение этих инструкций в кратчайшие сроки.
— Мы приступим немедленно, — Кавендиш принял чек и осторожно поместил его в специальную папку. — Для физического золота потребуется чуть больше времени. Мы закупаем его небольшими партиями, чтобы не привлекать внимание.
— Разумная предосторожность.
Я покинул офис банка с чувством завершенности. За один день я распределил почти два миллиона долларов по многоуровневой инвестиционной структуре, включавшей агрессивные спекулятивные позиции, умеренный международный портфель и защитные консервативные активы.
Этот финансовый механизм спроектирован с двойной целью. Максимально увеличить капитал в последней фазе бычьего рынка и одновременно создать прочный фундамент для сохранения богатства во время грядущего краха.
Но главное, что теперь я окончательно закрепил личность Роберта Грея в финансовом мире. Не просто как спекулянта, случайно угадавшего с Consolidated Oil, но как серьезного инвестора с масштабным капиталом, продуманной стратегией и связями с респектабельными финансовыми институтами.
Это ключевой этап в создании моей финансовой крепости, которой предстояло не только выстоять в бурю 1929 года, но и расшириться за счет скупки обесцененных активов.
Возвращаясь в отель, где я планировал переодеться и вернуться к облику Уильяма Стерлинга, я мысленно оценивал следующие шаги. Теперь мне нужно сосредоточиться на операции с United Gas Improvement. Еще одной игре, основанной на инсайдерской информации от Мэддена.
Такси остановилось у неприметного отеля в квартале от моего дома. Я заплатил водителю и, оглядевшись по сторонам, вошел в здание. Через час Роберт Грей исчезнет, а Уильям Стерлинг вернется к своим обычным обязанностям в «Харрисон Партнеры». Никто из видевших сегодня солидного финансиста средних лет с консервативными инвестиционными взглядами не узнал бы в нем молодого, энергичного аналитика с Уолл-стрит.
Двойная жизнь требовала все большего мастерства, но я начинал получать от этой игры определенное удовольствие.
Глава 36
Исследования
Настольная лампа отбрасывала желтый круг света на стопки документов, но остальная часть моей квартиры тонула в сумраке.
За окном, сквозь неплотно задернутые шторы, виднелись огни ночного Нью-Йорка и слышался приглушенный гул автомобильных клаксонов. Время далеко за полночь, но сон не шел.
Я превратил обеденный стол в импровизированный аналитический центр. Отраслевые отчеты, финансовые документы и газетные вырезки покрывали всю его поверхность, образуя бумажный лабиринт, в котором я ориентировался с легкостью шахматиста, держащего в голове десятки возможных комбинаций.
Передо мной лежал толстый аналитический отчет «Эволюция газовой промышленности США», изданный Принстонским университетом в 1927 году. Рядом последние квартальные отчеты основных игроков отрасли, статистические данные по региональному потреблению газа, карты газопроводов и тридцатистраничная подборка новостей о слияниях и поглощениях в секторе.
Я потер глаза и взглянул на часы. Почти два часа ночи. Кофе в чашке давно остыл, но работа только набирала обороты.
— Сосредоточься, — пробормотал я себе под нос. — Universal Gas Industries. Все возможные углы.
Тонкими линиями я чертил на большом листе бумаги схему, отражающую эволюцию газовой промышленности за последние два десятилетия. Красные стрелки представляли драматический переход от первоначального использования газа для освещения к современному промышленному применению.
Этот переход был ключевым для понимания динамики отрасли. Еще в 1900-х газ использовался преимущественно для уличных фонарей и домашнего освещения. Но появление электрической лампы Эдисона нанесло серьезный удар по этому направлению. Казалось, газовые компании обречены.
Однако вместо упадка произошла революция. Газовая промышленность переориентировалась на отопление, промышленное использование и, что особенно важно, на энергетику. Газовые турбины начали конкурировать с угольными электростанциями, а химическая промышленность открыла целый спектр применения природного газа как сырья.
Я нарисовал синим карандашом линию, представляющую рост потребления газа с 1918 по 1928 год. Кривая резко устремлялась вверх, показывая трехсотпроцентный рост за десятилетие.
Электричество не вытеснило газ. Оно просто заставило отрасль найти новые рынки.
На соседнем листе я выстроил сравнительную таблицу конкуренции между газом и электричеством. В некоторых регионах, особенно на северо-востоке, газовые компании проигрывали электрическим в борьбе за бытовых потребителей. Но в промышленном секторе, особенно в металлургии и стекольном производстве, газ оставался незаменимым.
Третий аспект трансформации отрасли, пожалуй, самый интересный с инвестиционной точки зрения.
Консолидация. Я перелистал подшивку финансовых газет за последние три года, отмечая каждое поглощение.
Тенденция очевидна. Крупные региональные газовые холдинги поглощали мелких локальных операторов, создавая обширные сети и экономя на масштабе.
В центре этого процесса находилась Universal Gas Industries. Главный объект моего интереса.
Я открыл подробный справочник «Муди» по коммунальным компаниям и нашел страницу, посвященную UGI. История компании прослеживалась до 1882 года, когда она была основана в Филадельфии группой промышленников. За почти полвека существования UGI превратилась из локального поставщика газа в мощный холдинг с активами в десятке штатов.
Я составил хронологию ключевых событий:
1) 1882. Основание компании в Филадельфии
2) 1895. Расширение в штат Нью-Джерси
3) 1903. Приобретение первых электрических активов
4) 1911. Выход на рынки Новой Англии
5) 1917. Военные контракты на поставку газа для военной промышленности
6) 1921–1923.
