Слушая Ребекку вполуха, я вдруг почувствовала, что кто-то пристально смотрит на меня через весь зал. Повернув голову, я увидела мужчину в темном костюме, без галстука, стоявшего в одиночестве у дальней стены. Когда наши взгляды встретились, по всему моему телу, с головы до пят, пробежала теплая волна радостного возбуждения.
Потому что это был Ник.
Но вместо того, чтобы приветственно кивнуть или направиться в нашу сторону, он развернулся и поднялся по лестнице на второй этаж.
– Извини… – Я отдала свой бокал Ребекке. – Я скоро вернусь.
Подобрав подол юбки, я поспешила через зал, чтобы следом за Ником подняться наверх, но успела лишь заметить, что он уже шагает по стеклянным ступеням на следующий этаж. Слегка задыхаясь, я тоже полезла на верхний этаж, половина которого представляла собой разбитый прямо на крыше сад. Видя, что во внутреннем помещении Ника нет, я осторожно шагнула через порог открытой панорамной двери, взглядом ища Ника среди высоких деревьев в кадках и цветочных горшков.
Сюда, на эту темную террасу, добрались лишь немногие из гостей, в основном мужчины, которые молча курили, наслаждаясь ошеломительным видом ночного города, единственного в мире стоявшего одной ногой на Западе, а другой – на Востоке. Мне не понадобилось много времени на то, чтобы понять, что Ника там нет, и я почувствовала, как буквально поникаю от разочарования. Ник ведь видел меня, это точно, но по какой-то причине не желал со мной говорить.
Я повернулась… и увидела его прямо за своей спиной.
– Ты! – воскликнула я с облегчением. – Почему ты вдруг ушел?
Но вместо того, чтобы ответить, Ник увлек меня в тень. Крепкая рука на моей шее, другая – на моей талии… и тут же – его губы на моих губах, впившиеся в меня с ненасытной жадностью… И куда только подевалась его уравновешенная апатичность или еще какое-то притворство; было совершенно очевидно, чего именно он хотел. И я тоже этого хотела. И в тот момент, когда он наконец меня отпустил, я вцепилась в лацканы его костюма и снова притянула к себе.
Мы уже долго находились слишком близко друг к другу, и что-то должно было произойти, начавшись с пояса целомудрия, разжигавшего мою страсть с тех самых пор, как один мастер фехтования подстрекнул меня к поездке в Барселону. И если Ник действительно был, как предсказывала Ребекка, четвертым всадником Апокалипсиса, тогда – решила я раз и навсегда с обжигающим восторгом – я была более чем готова скакать ему навстречу.
– Мне нравится твой костюм, – прошептала я немного погодя, разглаживая лацканы.
На это Ник хрипло ответил:
– Я не надел маскарадного костюма…
– Ты всегда в маскарадном костюме. – Я заглянула ему в глаза, пытаясь угадать, что за игру он затеял. – Что происходит?
Ник заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос:
– Ты ведь не думала, что я так просто тебя оставлю?
– Я не была уверена…
– Храбрая, прекрасная Диана! – Ник прижался лбом к моему лбу. – Богиня охоты. Ты теперь порвешь меня в клочья? Разве не это случается со смертными, которые подбираются слишком близко к богам?
Я невольно рассмеялась:
– Только когда они видят богиню обнаженной. Чего с тобой не случилось. Пока что.
Последние слова вырвались у меня сами собой, я не успела удержать их, и они заставили Ника мгновенно прижать меня к своей груди и уткнуться лицом в изгиб моей шеи, как будто он собирался меня укусить.
– А я думаю, только что видел.
Мы наверняка могли бы простоять вот так на террасе на крыше целую вечность, не в силах назвать какой-то из наших поцелуев последним, если бы Джеймс и Ребекка наконец не отправились на мои поиски.
Ник раньше меня увидел, как они входят через стеклянную дверь, и умудрился затолкать меня поглубже в тень до того, как Джеймс позвал:
– Морган! Вы здесь?
Не услышав ответа, они с Ребеккой вскоре ушли. И когда они спускались по лестнице, я слышала их растерянные голоса.
– Ох, черт, – прошептала я, прижав пальцы в перчатке ко рту. – Это просто ужасно.
– Почему? – Ник отодвинулся от меня. – Ты же не любишь Джеймса. Так что не пора ли избавить его от страданий? – Я не ответила, и Ник, сунув руку во внутренний карман, достал чековую книжку. – Когда примешь окончательное решение, – сказал он, царапая какой-то адрес на оборотной стороне чека, – найдешь меня здесь. – Он разорвал бланк пополам и протянул мне половинку.
– И сколько у меня времени?
– До завтрашнего утра. – Он снова спрятал книжку и авторучку в карман. – А потом я получу новые приказы. – Ник задумчиво улыбнулся. – Мои боссы думают, что в последнее время я много развлекаюсь. Пора снова включаться в работу.
Я смотрела на написанный им адрес, но ничего не видела.
– А я смогла бы найти тебя через Фонд Акраб?.. Ну если не застану тебя до того, как ты уедешь?
Улыбка Ника растаяла.
– Вот оно, Диана. – Он обнял меня за плечи и показал на ярко освещенные мосты через пролив Босфор. – Кратчайшее расстояние между нашими мирами.
– Я ценю это, – ответила я. – Но…
Он нежно поцеловал меня в висок, в то место, где под змеиными блестками макияжа скрывался синяк.
– А теперь иди внутрь, отыщи своих друзей и уводи их отсюда.
– Погоди! – Я попыталась удержать Ника, но он выскользнул из моих объятий.
– Я не шучу, – сказал он. – Уходите немедленно. Здесь небезопасно.
Я нашла Джеймса и Ребекку на втором этаже, они ждали возле одной из гостевых туалетных комнат.
– Вот она! – воскликнул Джеймс, при виде меня делая нервный шаг назад. – Мы уже начали беспокоиться!
– Дом такой огромный, – ответила я, надеясь, что на моем лице не отражались те противоречивые чувства, что я испытывала в данный момент. – Я вас обоих везде искала.
– Ну а мы здесь, – сказала Ребекка, не глядя мне в глаза.
Что-то в ее поджатых губах и приподнятой брови сказало, что она догадывается, чем именно я занималась и с кем. С того места, где она стояла, сообразила я, она должна была отлично видеть Ника, спускавшегося по лестнице… И буквально через полминуты по тем же ступеням спустилась я…
– Отлично! – Я взяла их обоих под руки. – Идемте-ка отсюда. Мы явно совершенно напрасно тратим… – Я умолкла, почувствовав на обнаженном плече чью-то руку.
– Джеймс… Дамы… – Резник смотрел на нас с шутливой торжественностью, явно изображая важного дворецкого. – Посол уехал. Вы готовы?
Маленький музей Резника, как оказалось, располагался по другую сторону бетонной стены. Скромная, совершенно незаметная металлическая дверь служила воротами между двумя мирами – публичным и частным. И только теперь я поняла, что в течение вечера несколько раз проходила мимо этой двери, принимая ее за пожарный выход.
– Обычно эта дверь находится под высоким напряжением, – пояснил Резник, суя руку в карман брюк. – Но конечно же… – он достал небольшую связку ключей, соединенных между собой золотой цепочкой, – я не хотел, чтобы моих гостей ударило током. – Он постучал по двери ногтем, прежде чем отпереть ее. – Извините, что вхожу первым.
Мы последовали за ним в темноту и услышали, как дверь захлопнулась за нами со зловещим щелчком. Потом загорелся слабый зеленый свет, и наш хозяин наклонился, чтобы набрать цифровой код на панели в стене. С растущим нетерпением он проделал это трижды, прежде чем воскликнуть:
– Chyort voz’mi! Я же только что сменил систему сигнализации! Идиоты!
Резко протянув руку в сторону, он включил верхний свет, и мы увидели, что находимся в какой-то узкой комнате, – видимо, это было нечто вроде вентиляционной трубы между двумя частями здания.
– Странно, – продолжил Резник, помахивая рукой перед встроенными в стену датчиками. – Сигнал говорит, что все включено, но это не так… Ох, ладно… – Похоже вспомнив, что он не один, Резник повернулся к нам с натянутой улыбкой. – В прежние времена все работало! Понимаете, о чем я?
Мы все кивнули. Глядя на побледневшую Ребекку, я предположила, что и она вспомнила о том, что для этого твердолобого марксиста ценности культуры и искусства – это то, что переходит из рук в руки посредством краж и насилия.
Мрачно нахмурившись, Резник открыл другую дверь и прошел впереди нас в безупречную копию старого лондонского дома, где стояли бронзовые канделябры, а устланная ковром лестница вела, как я предположила, на второй этаж.
Каждая деталь обстановки заставляла вообразить, что мы, миновав две укрепленные двери, вернулись во времени на сотню лет. Стены комнаты были отделаны темными деревянными панелями, вдоль них стояли шкафы с застекленными дверцами, битком набитые антикварными предметами; в комнате витал дух клуба для джентльменов. Единственное, чего здесь не хватало, так это дворецкого с каменным лицом, во фраке и при белом галстуке, который спросил бы, желаем ли мы пить чай в библиотеке, как обычно.
