— Остановись… Не убивай его… Пощади…
У женщины уже не было сил, чтобы подняться, поэтому она просто ползла по земле, цепляясь руками за выпирающие корни и подтягиваясь вперед.
— Остановись, молю тебя, – простонала она, загораживая собой потерявшего сознание Дарила. – Не убивай моего брата, пожалуйста…
И я остановился. Не знаю почему. Возможно, Эфир сам попытался не допустить того, что случалось при прошлых моих забвениях, а быть может, мне просто удалось его уговорить остановиться. Клинок рассыпался на миллион песчинок, бесследно растаявших в воздухе, черное покрытие развеялось. Обессилев, я опустился на землю и прижал затылок к стволу дерева. Неприятно ныло под ребрами. Эфир залатал меня, но восстановление еще не завершилось. Глаза закрывались сами собой. Хотелось провалиться в сон.
— Мое имя Таира, – призналась незнакомка. – Теперь уже не имеет смысла это скрывать. Ты не допустишь смерти друга, а общество не простит Дарилу провала задания. Не простит сам Сакрид. Говорят, что за теми, кто провалил задание или пытался сбежать от наблюдателей общества, он является самолично.
Мы сидели на поваленных деревьях, беседовали. Дарилу оказали первую помощь. Ему, можно сказать, повезло. Кроме нескольких синяков, пары порезов и трех сломанных ребер, серьезных ранений я ему не нанес. А Таире нужно было немного прийти в себя и как следует объясниться. У меня были к ней вопросы.
Лилия больше не напоминала о том, что нам нужно уйти с болот до темноты. Она вообще не подходила к нам, прожигая недовольным взглядом Таиру издалека. Держалась в стороне, вместе с Бертой и Германом, который, скорее всего, побоялся бы приблизиться даже к холодному, обезглавленному трупу своего убийцы.
Я сам не понимал, почему могу спокойно общаться с той, которая пыталась убить меня. Но мы все же говорили. Причем довольно откровенно.
— Этот Сакрид. Он действительно так силен, как гласят легенды?
— Не знаю, – ответила она, не отводя глаз от спящего брата. – Мне не доводилось видеть его. Дарил – видел. Он говорил, что Сакрид немного странный, кажется совсем не сильным: медлительный, ленивый. Но он все видит. Всех замечает. Никто из «вестников» не может спрятаться от его взгляда.
— И он уже двести лет управляет «Вестниками сумерек»?
— Больше. Раньше общество имело другие названия. А самому Сакриду, по слухам, уже несколько тысяч лет. Он не стареет и не слабеет. А убить его не под силу никому.
— Он маг?
— Он владеет магией, но никто не говорил, что он использует заклинания.
— Это какой‑то другой способ использования магической составляющей среды. То, как ты прячешься за барьером рассеивания внимания, или та магия, которую применил Дарил, когда ранил меня.
— Он концентрирует силу и потом, ненадолго, может двигаться быстрее молнии или нанести удар, от которого невозможно защититься. Я не смогла научиться этому. Мне лучше давалось искусство маскировки.
— Кто учил вас магии? Природа моих заклинаний чем‑то схожа с вашей, я также инициирую их волевым усилием. Это какая‑то академия, может, закрытая деревня?
— Закрытая деревня. Находится где‑то в Южном Словене, на севере страны. Пути туда я не знаю. Нас привозили маленькими детьми, в одной большой крытой повозке, без окон. И увозили оттуда тоже, не позволяя запомнить дороги.
— Что вы будете делать теперь?
— Прятаться. Я не брошу брата. Быть может, мы найдем укрытие в какой‑нибудь стране, например на юге, в разрозненных султанатах. Если, конечно, за нами не придет сам Сакрид.
— Если я его встречу, – неожиданно пообещал, – то попытаюсь отговорить от преследования беглецов.
— Возможно, у тебя это даже получится, – вздохнула она. – Ты же пробудившийся Вельзевул, демон–разрушитель, едва не уничтоживший мир тысячу лет назад. Но почему ты выглядишь, как человек? Почему сейчас говоришь со мной и даже сочувствуешь нам? Ведь мы хотели убить твоего друга и тебя?
— А меня все хотят убить, – ответил я. Повернулся к Герману, вздрогнувшему под моим взглядом. – Да и он тоже достаточно нашкодил. Таира, тебе известно, какую ценную вещь стянул этот… клептоман?
— Клепто… кто? – не поняла она.
— Маг этот недоученный.
Женщина отрицательно покачала головой.
— Исполнителям не сообщают таких подробностей. Нам неизвестно, кто заказчик, как и неизвестно, за что названный человек должен умереть. У этого задания было особое условие, мы должны были вернуть талисман с черным кристаллом, который маг по имени Герман носит у себя на шее. А о том, что талисман ценный, несложно догадаться. Для его возвращения наняли нас – это все объясняет.
— Что вы должны были сделать с ним, передать наблюдателю?
— Нет, Дарил должен был отнести талисман в Корону, спрятать его в специальном отделении за статуей творца в церкви.
— Ты хорошо осведомлена о его задании. Общество это одобряет?
— Нет. В задание «вестника» никто не должен вмешиваться. Но мы родственники, – она посмотрела на брата, – и доверяем друг другу. Наблюдатель закрывает на это глаза.
— Мы направляемся в Корону… – попытался предложить помощь я. Странно, дико, глупо, но я не считал этих убийц врагами. Они были всего лишь инструментами.
— В Корону путь заказан, – покачала головой Таира. – Там нас ждет наблюдатель. Но если он увидит Германа живым, то, возможно, решит, что мы мертвы…
– …Это позволит выиграть время, – закончил фразу я.
Она кивнула и замолчала.
Дарил недолго был без сознания. Вскоре он очнулся и невероятно поразился тому, что остался жив.
Затем наши пути разошлись. Прощаться с Таирой мне было невыносимо тяжело, но иначе, увы, было нельзя.
Глава двенадцатая
— Почему ты позволил им уйти? – Лилия глядела вслед удаляющимся убийцам и недовольно хмурилась.
— Думаешь, нужно было их убить? – задал встречный вопрос я.
— Непременно! – требовала суда поборница справедливости. – Они же убивают людей за деньги. Хотели убить Германа, тебя… даже Берту! Ты же сам слышал. Этот, как там его, Дарил, хотел лишить жизни маленькую девочку!
Берта посильнее прижалась к Лилии. С ней она постепенно находила общий язык. В отличие от Германа. Мага девочка все еще побаивалась.
— Не думаю, что ему было приятно убийство.
— Но он был просто счастлив, когда сражался с тобой!
— Ему нравилось сражаться, нравилось чувствовать свою силу. Но не убивать.
— Он тебе так сказал? И ты ему сразу поверил?
— Это было несложно заметить…
— Убийцы, которым не нравится убивать. Ерунда какая‑то. – Лилия фыркнула. – Если им не нравится убивать, могли бы выбрать себе более дружелюбное занятие!
— Возможно, и выбрали бы, имей они возможность выбора, – вполголоса добавил я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
