правобережная Украина, недавно еще называемая поляками их
благодатным Египтом. Покидая навеки родину своих предков, нередко прочане сожигали свои дворы. Так, Дорошенко, следуя из
Чигирина за ханом, услыхал, что жители Богуслава собираются
сжечь свои жилища и бежать в волокиту; он издал универсал, в
котором писал: <узнавайте добродетель нашу из того, что мы вас
по чужим углам шататься не посылаем, а радеем о вашем добре
и за вас не жалеем собственного здоровья. Не сомневайтесь же
ни в чем и задерживайте тех, которые идут в волокиту; советуйте
им возвращаться к своим жилищам, к своему достоянию. Те же, которые нас не послушают и не захотят воротиться назад от
Днепра в свои прежние жилища, не уйдут от беды и там, куда
укрыться думают, потому что мы, не покончивши с заднепрянами, не помышляем оставить своего дела, хотя бы война и на несколько
лет потянулась>.
Городки и села, которые соблазнились такими универсалами
и сдались Дорошенку, были жестоко наказаны за свое доверие: Дорошенко отдавал татарам всех тамошних жителей в неволю.
Были такие случаи,, когда поспольство само от крайнего голода
отдавалось татарам; так, из окрестностей Корсуна 3.000 поселян, не видя для себя удобным пробраться на левый берег Днепра, хотели бежать в Орду, но Андрей Дорошенко заворотил их.
Дорошенко мимо разоренной и залитой кровью Умани
направился к султанскому стану, находившемуся где-то недалеко от
Лодыжина. Когда гетман въезжал в турецкий обоз, ему загородила
путь густая толпа украинских невольников, кланявшихся в землю
и моливших о заступлении перед султаном. 5-го сентября гетман
представился падишаху, получил бархатный колпак, отороченный
собольим мехом, золотую булаву, коня с богатым убором и
халат - обычный дар султанского благоволения подручникам.
Дорошенко выпросил у падишаха свободу некоторым невольникам: то были, разумеется, немногие из громады наловленных людей
всякого рода, преимущественно молодых парубков и девиц.
Отпущенный падишахом, Дорошенко с ханом пошел в
Синицу. Города один за другим присылали к гетману изъявлять
покорность. Пристал тогда к Дорошенке и брацлавский полковник
Лисица, который верно служил царю, но, не получивши от Са-
мойловича в пору помощи, теперь поневоле поклонился
Дорошенку. От Бук хан отправил часть орды с многочисленным яссыром, 287
который, однако, успели отбить и освободить на дороге
малороссияне. Сам хан шел вместе с Дорошенком ко Днепру; на пути
Дорошеко приказал захватить и заковать в кандалы начальных
людей городков: Насташки, Рокитны, Вахновки и Богуслава за
то, что они возбуждали народ к отпадению от Дорошенка, а
Степан Бутенко, белоцерковский полковник, убежал с женою в Бе-
лую-Церковь, но белоцерковский комендант польской службы
приказал изрубить его под тем предлогом, что он прежде изменял
Ханенку и переходил к Дорошенку. Дорошенко с ханом
подступили к Днепру у Ржищева и уже собирали паромы, чтобы
перебираться на левый берег, как вдруг хан быстро повернул в
Крым, услыхавши, что царские рати, калмыки и донские казаки
беспокоят крымские улусы. Дорошенко стал в Корсуне; ему
оставлено было татар, как говорят, тысяч до десяти. Тут услыхал
Дорошенко, что тысяч более десяти прочан едут из Побужья и
Поднестрья обозом, направляясь за Днестр. Дорошенко с татарами
перегородил им путь под Смелою; прочане стали было
сопротивляться. Дорошенко приказал их всех рубить, не разбирая ни пола, ни возраста, а тех, которые не сопротивлялись и сразу
покорились, отдал татарам в неволю.
Положение Дорошенка стало теперь поистине трагическим.
Приход на помощь к нему турок и татар не только не поддержал
его дела, но окончательно подорвал. Не в силах были его бусур-
манские союзники насильно заставить народ любить гетмана.
Напротив, южноруссы сильнее рвались покидать землю предков, лишь бы не быть в подчинении у Дорошенка, и уже из его родных, которых было много в Украине, и из самых рьяных его
сторонников стали уходить на левую сторону. Собранное им козацкое
войско в Корсуне подняло против него шум: <он нас голодом
поморил>, - кричали козаки, - <весь край опустошил, поспольство
в прах разорил, христиан в неволю отдал. Даже наиболее верные
Дорошенку серденята стали оставлять гетмана: серденецкий
полковник Федор Мовчан с пятьюстами серденят своих прибыл в
Канев и-присягнул царю. Его примеру последовало еще 200
серденят, и напрасно Дорошенко писал к отшедшим от него, убеждая
воротиться. Вдобавок турецкий султан приказал Дорошенку
послать в Турцию 500 мальчиков и девочек до пятнадцатилетнего
возраста, и это возмутило против Дорошенка самых близких
людей, даже тестя, его Яненка, так что Дорошенко вышел из Чиги-
рина и скрывался три дня в лесу с своими верными серденятами, пока не улеглось волнение в городе.
Память об этой кровавой эпохе народного бедствия, когда сами
туземные власти отдавали в бусурманскую неволю малороссиян
сотнями и тысячами, отразилась в народной поэзии в форме
аллегорических песен; так, например, сокол отлетает в чужую сто-
288
рону, и оставляет наблюдать за своими детьми и за своим
достоянием орла. Когда сокол прилетает назад, орел сообщает ему, что
дети его, соколята, пришедши в возраст, разлетелись по разным
деревам; по дороге ехали паны, изрубили деревья, на которых
сидели соколята, и самих соколят отправили в подарок неверному
царю. Сокол, услыша такую весть, восклицает: <О, чтоб не
довелось более пановать этим панам, за то, что они задали моих
деток в чужой край!>
VII
Посещение польским королем Украины. - Переполох
в народе. - Поход Ромодановского и
Самойловича. - Полемика Самойловича с
Дорошенком. - Смерть митрополита Тукальского. -
Кочубей. - Его известия о Дорошенке. - Дорошенко
и Серко. - Дорошенко дает запорожцам клейноты. -
Неудовольствия Москвы и Самойловича против
Серка. - Привоз в Москву турецких санджаков и
турецких грамот. - Новые увертки Дорошенка. -
Принудительные меры. - Последний поход против
Дорошенка. - Дорошенко сдается царю.
После ухода турок за Днестр польский король Ян Собеский
с войском вступил в Украину и достиг до Паволичи и до Белой-
Церкви. Оставленные турками городки Рашков, Немиров, Бар, Межибож, Кальник покорились полякам, и король поставил там
гарнизоны, но то было на короткое время, и вслед затем жители
этих городков и окрестных сел бежали искать новоселья в царских
областях за Днепром. Поляки, где только могли, старались
препятствовать такому переселению народа. Бунчужный Полуботок
писал гетману Самойловичу из Канева: <ляхи, словно рыболовы
с удками, стерегут наших людей, а те беспрестанно идут на левый
берег Днепра>. В следующую затем зиму на левом берегу Днепра
появилось такое множество прочан, что Самойлович не знал, что
с ними делать: <их набралось, - писал он в Приказ, - семей
тысяч двадцать; все без приюта, лошади у них от бескормицы
пропали и самим людям есть нечего>. Польский король издал к
русским обывателям Украины универсал, в котором называл себя
их законным государем, пытался употребить дружелюбные меры
с Дорошенком, посылал к нему знакомого ему архиерея Шум-
лянского и, ничего не сделавши, ушел в конце января в Польшу, оставивши на время своих гетманов с войском. Это посещение
короля наделало переполох в народе, пошли противоречивые
толки; одни говорили, будто ляхи сходятся с Дорошенком и с бу-
сурманами и хотят воевать царскую державу, другие - будто
польский король сложился с московским царем назло козачеству, разом войдут в Украину русские и польские военные силы и
Ю Заказ 785 289
станут принуждать малороссиян к покорности полякам.
Самойлович,. сам нерасположенный к полякам, по царскому указу
своими универсалами старался успокоить народную тревогу, но после
ухода короля писал к польским гетманам, чтоб они не вступались
в города и села, поступившие в царскую державу из-под турецкой
власти, потому что тамошние жители не хотят быть под властью
поляков и ни за что не отдадутся им.
Поляки,- при всяком случае показывавшие намерение
захватить себе Украину, не предпринимали никаких неприязненных
