ужас и неверие охватили меня, когда она упала на землю.
И Бодил была не единственной, кто упал.
Моя оплошность лишила защиты моих товарищей, и вокруг меня люди были залиты кипятком, их лица были красными от ожогов. Они кричали. Умирали.
Таран с треском упал, и я услышал крик Снорри:
― У них дитя Тора! Отступайте!
― Бодил, ― простонала я, заметив, что в ее глазах еще теплится жизнь. Если бы мне удалось вытащить ее из этой передряги, ее можно было бы спасти. Если бы я успела вовремя доставить ее к целителю, возможно, она бы выжила.
Но рука Бьорна обвилась вокруг моей талии, поднимая меня и отрывая от нее.
― Мы ее потеряли, ― крикнул он. ― Нужно отступить!
Стрела просвистела мимо моего лица, но я все еще боролась с ним и тянулась к Бодил, когда она подняла руку ко мне. Наши пальцы соприкоснулись, а затем меня отбросило, и мы с Бьорном отлетели в сторону.
Я приземлилась прямо в тот момент, когда грянул гром. Густой пар заполнил воздух, закрыв от меня Бодил. Мешал найти к ней дорогу. Руки подхватили меня и потащили по земле.
― Вставай, ― крикнул мне в ухо Бьорн. ― Беги!
Проморгавшись от слез, я увидела, что площадка перед воротами превратились в ад ― тела и таран были поражены молнией. Я кричала в бессильной ярости, пока Бьорн тащил меня к деревьям, мои ноги били по выжженной траве, а глаза были прикованы к месту боя.
Именно поэтому я увидела дитя Тора.
В крытом строении над воротами стояла фигура в капюшоне, между поднятыми ладонями которой то и дело вспыхивали дуги молний.
Тот, кто убил Бодил. Тот, кто украл ее у меня.
Беззвучно закричав, я вырвалась из хватки Бьорна. Подхватив упавший щит, я побежала, призывая свою магию. Мой щит пылал, как серебряное солнце, когда дитя Тора поднял руки.
Опустившись на одно колено, я подняла щит.
Хлопок грома расколол воздух, когда молния ударила в него, как будто сам Тор сошел с небес и вступил в бой. В ушах зазвенело. Вспышка резанула по глазам, и я застыла на месте, ослепнув и оглохнув, пока медленно свет не рассеялся и звон не ослаб.
На месте ворот зияла дыра, целая часть стены лежала в руинах, дитя Тора не было видно.
Ошеломленная, я уставилась на дымящиеся руины, на обугленные останки людей, покоящихся на почерневшем и тлеющем дереве.
― В атаку! ― крикнул Снорри.
Воины пронеслись мимо меня, устремляясь к пролому. Перепрыгивая через останки наших сородичей. Через Бодил.
Никогда больше я не услышу ее совета. Не буду пить с ней у костра. Сражаться рядом с ней.
Они забрали ее у меня.
Кровь забурлила, и я вскочила на ноги, не чувствуя боли, только бесконечную, неумолимую ярость.
Выхватив отцовский меч, я вскарабкалась по обломкам и сквозь дым помчалась за Снорри и остальными между зданиями. Куда бы я ни посмотрела, отовсюду с криками бежали люди, но я не замечала женщин с детьми на руках, немощных и слабых, так как искала боя. Искала избавления от агонии, жгущей меня, как кислота, под моей яростью.
Из здания выскочил бородатый воин, половина его лица была обожжена, но он, казалось, не чувствовал этого, мчась ко мне. Его топор ударился о мой щит, и моя магия отбросила его в сторону.
С моих губ сорвался дикий смех, и я взмахнула своим оружием, пробив доспехи, и его внутренности вывалились наружу. Я крутанулась в сторону, встречая атаку другого воина и рассекая его горло, затем следующего. И следующего.
Пока не осталось никого, с кем можно было бы сражаться.
Кровь капала с моего лица, когда я остановилась, моя ярость жаждала большего, она не была удовлетворена. Не могла быть удовлетворена.
И тут мой взгляд упал на Бьорна. Он стоял в нескольких шагах от меня, весь в крови, его плечи поднимались и опускались, когда он тяжело дышал. У его ног лежали мертвецы, которые пали не от моего меча, но я даже не подозревала о его присутствии. Я не видела ничего, кроме мужчин и женщин, которые сражались против меня, их лица уже стали размытыми.
― Ты знаешь, сколько раз ты чуть не погибла? ― Прошипел он. ― Сколько людей напало на тебя сзади, пока ты потеряла голову от жажды крови? Сколько раз я выкрикивал твое имя, а ты так и не услышала?
Я оскалила зубы, все еще охваченная яростью. Я не хотел лишаться ее, потому что понимала, что как только я сделаю это, меня ждет расплата. Поэтому я отвернулась от него с криком:
― Где Гнут? Где ваш ярл, который предпочел обагрить себя кровью и пеплом, вместо того чтобы присягнуть на верность конунгу Горных земель?
― Фрейя! ― прорычал Бьорн, но я проигнорировала его и двинулась между зданиями, мой голос звучал как странная песня: ― Выходи, Гнут. Где ты?
Смутно я осознавала, что к Бьорну присоединились другие. Слышала, как Снорри требовал, чтобы я замолчала, но я не обращала на них внимания, продолжая охоту.
И тут между зданиями показался знакомый мужчина с топором, а за ним ― дюжина покрытых кровью воинов, и все они настороженно смотрели на меня.
― Вот ты где, Гнут. ― Я одарил его ухмылкой, обещающей смерть. ― Я думала, мне придется искать тебя среди детей.
― Оставь их в покое, ведьма, ― прошипел он, занося топор.
― Не меня они должны бояться. ― Я подошла ближе. ― А тебя. Это ты больше заботился о своей гордости, чем об их безопасности.
― Это говорит монстр, убивший их родителей!
Меня пробрала дрожь, кончик меча дрогнул, но я отогнала поднимающееся чувство вины. Я похоронила его глубоко под своей яростью. Они заслужили все, что получили, за то, что выступили против нас. За то, что убили Лив и сожгли Халсар. За то, что отняли у меня Бодил.
Мои глаза затянуло красным, череп запульсировал от такой ярости, что мыслей не осталось. Был только гнев.
Подняв меч, я беззвучно закричала и бросилась в атаку, желая прикончить его.
Мимо меня пронеслась вспышка пламени.
Ухмылка Гнута померкла. Искра злобы в его глазах исчезла, когда отрубленная голова отлетела в сторону и с грохотом упала на землю за мгновение до того, как его тело рухнуло.
Мертв.
― Остальные сдаются? ― прорезал тишину голос Бьорна. ― Или вы хотите умереть за этого человека?
Оставшиеся воины
