alt="" src="images/i_060.png"/>
Концлагерь «Каньон» — «культурная столица» Гулага
ЛАГЕРНЫЕ ТРОФЕИ
Лагерные газеты были столь же малоинтересны для чтения, как и центральные. Они печатались в качестве подручных средств инструктажа для лагерной администрации и пропагандистов из КВЧ (культурно-воспитательной части). Читать эту макулатуру где-нибудь в тиши Ленинки было бы невыносимо скучно. Но здесь, в «заповеднике дикого востока», она навевала не зевоту, а цепенение и эффект присутствия. На некоторых стоял стыдливый гриф — «Запрещено выносить за пределы лагеря». Я откладывал эти реликты в сторону. Зачем? Потом разберемся. К концу полевых работ, уже в Сеймчане пришлось позаботиться о приобретении чемодана для этого добра.
Особое место среди трофеев занимала наглядная агитация — зеркальное отражение своей полуграмотной сестры из большой зоны. Она вопила о том, что советские зэки — самые свободные в мире, а выполнение плана — залог светлого завтра. Над крыльцом нашего ковчега я прибил изрядно поблекшие и местами надорванные холсты на подрамниках со словами:
«Отличники и передовики производства! Будьте в первых рядах по соблюдению лагерного режима!» и «Производственники! Добивайтесь наивысших зачетов рабочих дней — это путь к досрочному освобождению!». Немцы были лапидарней — Arbeit macht frei! Американской застеночной «нагагитации» тоже есть, чем гордиться: “Smile. It will drive the guards up the wall” («Улыбайся — и охранники полезут на стену»).
Но демагоги из КВЧ университетов, в отличие от доктора Геббельса, не кончали. А если бы кончали, то их интеллектуальных сил хватило бы лишь на то, чтобы укрепить пропагандистское морализаторство мудростью своих поверженных пророков, например, Карла Радека: «…Насилие служит делу создания новой жизни, более достойной человека». А уж как возрадовались бы они, узнав, что эта «мудрость» переживет геббельсовскую, и в ХХI веке получит «научное» развитие в публикациях профессора МГИМО Василия Щипкова и других, считающих, что музеям Гулага не место на русской земле, ибо они отвращают людей от «любви и нравственного оздоровления общества». Это они ввели в обиход «гулажество», «архипеложество», «гулагизм» и даже «гулагобесие». Это они посылают взвинченных подростков вешать (не вывешивать, а именно вешать) на воротах музея Гулага чучело Солженицына — «колдуна, который выпрыгивает по ночам из трухлявой домовины и скачет со своим «Гулагом» по озябшим полям оцепеневшей от ужаса страны, накрывая тяжёлым заплесневелым томом, как могильной плитой, любые ростки жизни». В недоброй памяти советские времена, когда о музеях Гулага еще никто, кроме меня, наверное и не помышлял, художников, обращавшихся к больной теме клеймили за «упадническую живопись».
Чем быстрей мы забываем об андроидах, тем безвозвратней мы разрушаем и свое будущее. И чем больше мы узнаем о них, тем больше узнаем и о себе и о нашем завтра. Мир уже охватила пандемия хронофобии. И почему эта антиутопия так похожа на реальность? Приготовьтесь! «Колыбель качается над бездной».
В октябре 2016 американский канал HBO запустил сериал, своего рода ремейк фильма Кричтона «Мир дикого Запада» под тем же названием. Одна из тем, выдвинутых на передний план в сериале, — как будущее эксплуатирует прошлое, втаптывает в грязь и даже скальпирует ради примитивной наживы. Авторы фильма пошли дальше Кричтона, защищая прошлое от нас с вами. Они даже готовы жертвовать ради этого аутентичностью. В кадре время от времени появляется пианола с «танцующими» клавишами. Она стоит в салоне у веселых девушек. Ее особенность в том, что она не только выколачивает музыку, под которую танцевали герои дикого запада, но и принимает заявки и исполняет современные нам мелодии, пытается коммуницировать с нами, ищет сочувствия.
По соседству с клубом (прихоть проектировщиков ГУЛАГА) находился карцер для провинившихся вохровцев. По комфорту он мало отличался от других карцеров, которые мне довелось видеть. В один из них — в Западной группе войск под Берлином, в советской комендатуре местечка Фюрстенвальде — я забрел в 1989 году, сразу после падения Берлинской стены. Те же осклизлые стены врытых в грунт бетонных блоков с решеткой из дюймовых чугунных прутьев, экскременты на земляном полу. Из комендатуры я увез сувенир — табличку «Камера для временно задержанных прапорщиков». Всем по ранжиру. А если полковник подгулял или проворовался? Впрочем, высшему офицерскому составу из Группы войск были уготованы наказания посерьезней. В немецких газетах писали о советском генерале, угодившем за решетку за попытку ограбления банка на территории ФРГ.
«Краеведческие раскопки» в зоне принесли новые открытия. Во-первых, установил, что их обитателями были, главным образом, украинцы, прибалты и поляки. Об этом можно было судить по наклейкам на нарах. Победоносная Красная армия поставляла на бездарные стройки коммунизма рабов из недавно «освобожденных» регионов империи. Об этом свидетельствовали и найденные письма и обрывки записей.
Леонид Махлис. Колыма, 1966 г. Судя по наклейкам, на этих нарах доживали свой век, главным образом, выходцы из Литвы и Западной Украины
Каньон был не иначе, как культурной столицей Гулага, поскольку свой клуб обнаружился и в жилой зоне. Зал был пуст, скамейки, должно быть, сгодились на растопку заезжим геологам и метеорологам — мы-то ведь тоже не бурым углем нашу печурку загружали. Следы библиотеки здесь отсутствовали, зато на сцене почему-то валялись истлевшие телогрейки и валенки, а из амбразуры для кинопроектора свисала красная лента, которая когда-то, вероятно, была транспарантом с мобилизующей цитатой из Горького. Но ничто, должно быть, так не поднимало дух зэка, как скромный почтовый ящик у входа, соединивший в своем предназначении ворота Дантова ада с расщелинами Стены Плача. На нем в идеальной сохранности красовалась надпись: «Для писем в Верховный Совет».
Жилая зона тоже не скрывала от любознательных уникальные артефакты. Отдельные ее компоненты даже заменяли музейные пояснения. Над покосившимися дверями бараков намертво приколочены доски с точным указанием «посадочных» мест.
Жилое пространство здесь измеряли кубическими метрами — «Барак № 1, кубатура 168,5 куб.м., площадь 60,2 кв.м., мест 70 чел.». 85 кв. см на человека. Попадались бараки и покрупней. Их убранство, однако, не обещало каторжанам больше удобств. В одном бараке даже свисал на шнуре патрон с ввинченной сороковкой. Длинные умывальники в прихожей придавали помещению сходство с коровником.
Хорошая сохранность лагерных строений можно, наверное, объяснить тем, что он был сравнительно молодым гулаговским образованием. Лагерное отделение Особого Берегового лагеря МВД СССР Каньон ввели в Дальстрой в 1948 г. и просуществовал он лет восемь.
Долину пересекали заросшие тропинки, дороги и дорожки, обрамленные где колючей проволокой, где дощатыми табличками «Шаг вправо, шаг влево расцениваю как побег — стреляю». По духоподъемности и душевности они соперничали с плакатами. По ним
