– Мне все равно. Я хочу знать. Ты обязан мне рассказать, – она угрожающе повела нацеленным на него пистолетом. – Не забудь, что я тоже участница тех событий. Это я подобрала и увезла тебя после того, как ты взорвал свою яхту. Неужели ты забыл? А теперь я хочу получить ответы на все вопросы, которые я всегда боялась тебе задать. Пола Варна – эта потаскуха – была с тобой на яхте, когда ты снялся с якоря. Все так говорили. Но когда я тебя подобрала, ее с тобой не было – уж ей бы не поздоровилось, если бы она была там! – и ты никогда больше не упоминал о ней. Неужели ты считал меня такой глупой и думал, что я не прочитаю об этом в газетах? Так вот, я прочитала обо всем. А теперь хочу знать от тебя самого – была ли я пособницей убийцы?
Последовала долгая пауза. Прошло столько лет, а она никогда не спрашивала об этом, думал Грег. Почему она интересуется этим сейчас? Он перевел взгляд с ее раскрасневшегося толстого лица на пистолет, дрожавший в ее руке. Как же он рисковал, придя сюда! Но ему до зарезу были нужны эти документы – без них он не смог бы уехать в Штаты. Грег рассчитывал, что сможет войти и выйти незаметно, воспользовавшись своим ключом, так что Мария ничего не узнает. Он предполагал, что к этому времени она уже забудется пьяным сном. Ну, нечего делать. Ему и раньше удавалось выкручиваться из опасных ситуаций, может быть, удастся и теперь. Он все еще имел над ней власть. Ведь она безумно его любила. Такое не проходит бесследно. Но ему все-таки не нравилось, как она на него смотрит.
– Ну? – повторила она. – Так была ли я пособницей убийцы, Грег?
Он нарочито равнодушно пожал плечами.
– Откуда, черт возьми, мне знать?
– Она отплыла на яхте вместе с тобой. Что с ней случилось потом? Ты ее убил?
Он медлил с ответом. По правде говоря, теперь можно было бы и рассказать все Марии. Кто поверит ей, опустившейся пьянице? К тому же он скоро будет в Штатах, начнет там новую жизнь с Ванессой. Она уже улетела, а он собирается вскоре присоединиться к ней. Грег поехал бы вместе с Ванессой – даже билет у него был, – но ему нужны были кое-какие документы, которые он позабыл взять, уезжая в спешке из Сиднея, и он, будучи, как всегда, уверенным, что сможет обойти всякого, кто осмелится перейти ему дорогу, решил вернуться за бумагами.
Грег Мартин был тщеславен и непомерно гордился своей изворотливостью. Двадцать лет назад он оказался на грани бесчестья и разорения, но умудрился превратить поражение в победу. Пола Варна чуть было не провалила его тщательно продуманный план своими глупыми угрозами, но он проявил незаурядное самообладание и сумел от нее отделаться. За все эти годы он еще ни разу никому не рассказывал об этом, и теперь у него возникло непреодолимое желание похвастать своей сообразительностью. «Какой от этого вред? – спрашивал он сам себя. – Никакого. Все это было так давно».
– Убери пистолет и я расскажу, – сказал он. – Я не собираюсь говорить под дулом пистолета, даже такого изящного.
Мария настороженно обвела его тусклыми глазами, опасаясь какой-нибудь выходки. Потом опустила пистолет и сунула его в карман, не разжимая пальцев.
– Давай, – бросила она ему, – рассказывай.
Он с демонстративным безразличием отошел от секретера.
– Я не убивал Полу. Я уже говорил тебе, Мария, что не люблю сам делать грязную работу.
– Так что же с ней случилось?
– В последний раз я ее видел, когда она находилась в шлюпке, которую уносило в Средиземное море. У Эоловых островов тогда море разбушевалось, а шлюпка была такая крошечная. Конечно, всякое могло случиться… – Он улыбнулся гнусной улыбкой, в которой сквозили одновременно и садистское удовлетворение, и самолюбование.
– Как она оказалась в шлюпке? – спросила Мария, уже догадываясь, каков будет ответ.
– Разумеется, это я ее туда посадил – соврал, что в двигателе какие-то неполадки и что следует покинуть яхту. Сказал, что сойду вслед за ней. А вместо этого включил двигатель и на полной скорости направился к материку, где сошел на берег, заложил взрывчатку и с помощью автоматического управления отправил яхту назад в море. Чистая работа, не правда ли?
Подбери кто-нибудь Полу, она подтвердила бы, что на яхте были неполадки и что я предупредил о возможности взрыва, когда высаживал ее в шлюпку: Ну а если бы ее никто не подобрал, что же, любому было бы ясно, что мы оба погибли при взрыве яхты.
– Какой же ты негодяй! – тихо сказала Мария. Грег пожал плечами.
– Она сама на это напросилась – шантажировала меня, угрожала, что не даст мне выехать из страны, если я не возьму ее с собой. Ей действительно было кое-что известно о моих финансовых делах. Она, должно быть, рылась в документах у меня на квартире. Возможно, конечно, что она блефовала, но я не имел права рисковать. И поэтому я решил, что проще всего будет взять ее с собой, а потом уже отделаться от нее. Так я и поступил.
– А вдруг бы ее подобрали и она рассказала бы, что ты уплыл, умышленно бросив ее?
– Никто бы ей не поверил, – заявил он, абсолютно уверенный в своей безнаказанности. – Подумали бы, что она лишилась рассудка в результате перенесенного потрясения. Решили бы, что я посадил ее в шлюпку, чтобы спасти ей жизнь, а сам остался на яхте, пытаясь ликвидировать неполадки – какие бы они там ни были, – а потом оказалось слишком поздно. Я, видишь ли, постарался рассчитать, чтобы во время взрыва яхта оказалась в нужном месте. Место взрыва было тщательно рассчитано, я учел даже отклонение от нужного направления. В любом случае это не имело значения, не так ли? Полу никто не подобрал. Могу лишь предположить, что она утонула в открытом море. Но поскольку меня там не было, я не знаю этого точно.
– Ты бездушная свинья, – сказала Мария. – То, что ты сделал, хуже убийства. Убийство, по крайней мере, означало бы быструю смерть.
Он снова пожал плечами.
– У тебя не хватило духу, а? У тебя не хватило духу убить ее быстро и чисто! Нет, ты бросил ее в утлой лодчонке в бушующем море. – Быстрым движением она достала пистолет из кармана. И рука ее больше не дрожала. – Я не такая уж белоручка, Грег. Ты заслуживаешь смерти – и я расправлюсь с тобой.
Что-то в выражении ее лица подсказало ему, что она не шутит. Даже под загаром его лицо побледнело.
– Не дури, Мария.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Мне давно следовало бы это сделать.
– Ты хочешь провести остаток жизни в тюрьме? Отдай пистолет! – Он сделал шаг в ее сторону. Мария отступила, продолжая держать его под прицелом.
– Мне все равно, мне теперь все безразлично, Грег. Моя жизнь кончена. Ты ее растоптал. Что бы ты ни говорил, ты убил Полу и пытался убить и меня. А теперь я хочу сделать так, чтобы ты никогда и никого больше не убил.
– Мария! – он рванулся к ней, и в этот момент ее палец напрягся и нажал на курок. Грег остановился с выражением изумления и ужаса на лице, а она выстрелила еще и еще раз. Он покачнулся и осел на пол, а Мария, не отрывая от него глаз, отступила к двери, все еще сжимая полностью разряженный пистолет. Кровь была повсюду – алые пятна расплылись на манишке его сорочки, алые пузыри выступили в уголках губ. Он корчился на полу, ловя ртом воздух и захлебываясь кровью. Мария стояла над ним, наблюдая его агонию, и не испытывала ничего, кроме торжества победителя и странного покоя.
Богу известно, что он это заслужил, и она, Мария, привела приговор в исполнение. Впервые за свою бесполезно прожитую жизнь она почувствовала, что властвует над ситуацией. Впервые она оказала услугу целому миру.
Когда наконец Грег затих, Мария спустилась по лестнице и подошла к телефону. Палец, которым она набирала цифры, был весь в крови.
– Говорит Мария Винсенти из Дарлинг-Пойнта, – сказала она, услышав голос дежурного полицейского. – Я думаю, вам следует поскорее кого-нибудь прислать сюда. Только что я застрелила Грега Мартина.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
– Что будем делать, Мошка? – спросил Марк.
– Не знаю, – откровенно призналась Гарриет. Было уже поздно, очень поздно, но ни он, ни она и не думали ложиться спать, хотя Салли, бледная и расстроенная, сразу же после ужина ушла к себе. Гарриет и Марк всегда были очень дружны, а теперь сблизились еще больше, образовав одну команду, объединенные друг с другом теснее, чем просто узами крови.
– Как ты думаешь, Хьюго когда-нибудь окрепнет настолько, чтобы не сломаться, узнав правду?
Она беспомощно покачала головой.
– Кто знает? Он будет потрясен, узнав, что все это время Салли скрывала от него такие важные вещи. Такое трудно пережить, даже если бы он был совершенно здоров, потому что это поставило бы под сомнение искренность их отношений, а уж в его нынешнем состоянии..
Гарриет замолчала, представив себе отца таким, каким видела его при их последней встрече – слабого и больного.
– Салли, наверное, права, – продолжала она. – Это убило бы его. Хотя жить во лжи тоже ужасно. Представь, все мы знаем что-то, а он нет… Тебе не кажется, что это было бы для него оскорбительно?
