знаю, – надо мне проснуться,
Чтоб не пасть в зияющую бездну!.
Поздно! Сном я больше не владею.
Страшный сон моей владеет волей.
Надо мною – хохот привиденья,
Подо мной – бездонное пространство.
Обрываюсь. Падаю. «Любимый!
За тебя!»… Лечу и – просыпаюсь.
12.
Нет такой волшебной, странной сказки,
Чтоб могла сравниться с правдой жизни,
В странных снах – таятся тайны духа,
В тайнах духа – скрыто откровенье.
Средние Века
В вечном страхе
Жгут сегодня много; площадь вся в огне.
Я домой вернулась. Что-то жутко мне.
В комнату вошла я. Стала. Замерла.
Утром – люди были, а теперь – зола!
Жгли их до заката медленным огнем.
Помяни их, Боже, в царствии Твоем!
Кто меня окликнул?! Окна отперты,
Пахнут где-то близко летние цветы.
Вижу, пол усыпан лепестками роз.
Ветер предвечерний их в окно принес.
Ты ошибся, ветер, сбился ты с пути.
Мне цветов не надо. Дальше отлети.
Не дыши так жарко вихрями пустынь.
Я тебя не знаю. Сгинь! Аминь! Аминь!
Бродит инквизитор под моим окном,
Он заметит розы на полу моем.
Скажет: «Это – чары! Это – колдовство!»
И возжаждет крови сердца моего…
Боже, если вечным Ты казнишь огнем, –
Вспомни о невинных в царствии Твоем!
Колдунья
(Из судебной хроники Средних веков)
– Раз с отцом гуляла я,
Жарким полднем, в поле.
Злобой ныла грудь моя
И тоской по воле.
– «Скучно сердцу моему
В солнце и лазури.
Хочешь, вихрь я подниму?
Мне подвластны бури.
Обещаю, не шутя,
Быть одной в ответе».
Улыбнулся он: «Дитя!
Чар не знают дети».
Чист небесный океан,
Но звучат призывы.
Солнце спряталось в туман.
Притаились нивы.
Крепнет, крепнет сила чар.
Вихри пробежали.
Закурился легкий пар
В потемневшей дали.
Как могучий, черный щит,
По краям – из злата,
Туча грозная летит
Пламенем объята.
Чуть губами шевеля
Я шепчу: «Готово!»
Грянул гром. Дрожит земля.
Я сдержала слово!
Ночь перед пыткой
Я чашу выпила до дна
Бесовского напитка.
Мне ночь последняя дана –
А завтра будет пытка.
Со мной и други, и враги, –
Сравняла всех темница.
«Ведь ты сильна. О, помоги!»
Их умоляют лица.
Да, я – сильна! Сюда! Ко мне,
Неимущие лика…
И вот, – летят, в дыму, в огне,
Хохочут, стонут дико.
Грядет во славе Сатана,
Грядет со свитой многой.
Над ним – двурогая луна
И венчик шестирогий.
«Я – вам отец! – Он возопил. –
Кто здесь боится муки?
Да примет знак Великих сил
На грудь, чело и руки.
Подобен камню будет тот,
Кто носит стигмат ада.
Он под бичами запоет.
Огонь – ему услада.
Аминь! Крепка моя печать, –
Да слабый закалится!»
Кто смеет здесь чего-то ждать?!
Рыдать?.. Взывать?.. Молиться?!!
Наваждения
Одержимая
Сегодня я – под властью «черной птицы»,
Она гнездо в груди моей свила.
Мне блещут чьи-то яркие зеницы,
Багровая в глазах клубится мгла.
Сегодня я – во власти злых влияний,
Я – в зареве угаснувших скорбей.
Мой лютый враг, утих ли гнев твой ранний?
Я жду тебя. Приди, сразись, убей!
Единственный, кого могу призвать я,
Не подходи. – Душа твоя светла.
В моей душе – лишь вопли и проклятья,
Затем, что я во власти Духа Зла!
Магический жезл
(Сонет)
Великий Маг, властитель душ влюбленных,
Простер свой жезл чудесный надо мной.
Усталых вежд очей моих бессонных,
Груди, горящей жаждой неземной,
И жарких уст, без пламени сожженных,
Коснулся властно скипетр золотой;
Он был обвит спиралью змей сплетенных,
Он заклинал змеиною четой!
И с этих пор бессильны – грозный Гений
Нежданных встреч и Демон Обольщений,
Сны бытия – все глуше, все немей.
И с этих пор – хочу ль отдаться чуду,
Хочу ль восстать – но всюду, всюду, всюду
Я вижу знак из двух сплетенных змей!
Смейся!
Сегодня отдых сердцу дам,
Пойду молиться в Божий храм, –
Ниспала с глаз завеса.
Сегодня отдых сердцу дам,
Да вновь предамся Небесам,
Да отрекусь от Беса.
Семь ступеней ведут во храм.
Органа вздохи слышны там.
В душе моей тревога.
Всхожу на пятую ступень –
И вижу дьявольскую тень
У Божьего порога.
Смеются Дьявола уста.
Он шепчет мне… О, я не та!
Не внемлю – отвернулась.
Но на бесовские слова
Я про себя, едва-едва
Чуть зримо – улыбнулась
Исчез. По гулким ступеням
Спешу, стучусь – но заперт храм,
И лики смотрят строго.
И глас раздался надо мной:
«– Пересмехнувшись с Сатаной,
Пойдешь ли славить Бога?
Открыт широко Божий храм
Всем покаяньям и слезам,
Кто плачет – тот надейся.
Но ты, чей смехом был ответ,
Ступай. Тебе
