наверняка: пятый мир существует и у них не хватает наследника, чтобы совершить ритуал.
А значит, надо найти другой способ сломать барьер.
Тхана выпустила из ладоней ее лицо и вернулась в Мортри. Ветер набрал силу и задул так, что у Риши онемела кожа.
Она заморгала и в следующее мгновение обнаружила, что стоит на коленях в некрополе, а в руке у нее наполовину увядшая роза, словно застывшая в момент своего возвращения к жизни.
– Чего бы это ни стоило, – прошептала Риша.
* * *
Во время бойни на празднестве Николас с отцом почти не пострадали, но и незначительных царапин и ушибов было достаточно, чтобы мать зашлась в рыданиях.
– Мой мальчик, – всхлипывала она, так крепко вцепившись в Николаса, что у него на коже остались следы от ее ногтей. – Мне так жаль, как же мне жаль…
Следующие несколько дней Варен провел, запершись в своем кабинете. Только слуги бегали туда-сюда с посланиями к другим команданте. Изредка он отдавал распоряжения Николасу – например, организовать встречу, посвященную обсуждению дальнейшей охраны короля.
– Мне присутствовать? – осмелился спросить Николас и сразу понял, что зря.
Отец посмотрел на сына так, словно тот был рыбой, которая попросила даровать ей ноги.
По ночам Николас продолжал просыпаться в липком поту, в ушах звенели крики, а грудь сдавливало так, будто королева Мабриан пыталась раздавить его ногой. Раны быстро затянулись, но еще болели и ныли, напоминая о панике и разрушениях, об угрозе, источник которой был за пределами его понимания.
Николас смотрел в окно оранжереи, мать что-то тихо напевала себе под нос. Небо было насыщенно-синим и ясным, как сапфир, – верный признак того, что осень в Ваеге вступила в свои права, жаркие душные дни сменила прохлада, а ветер нес сладковатые запахи разложения.
До Ночи богов оставалось всего две недели. В эту ночь все планы пересекутся и Фердинанд потребует, чтобы дома для увеселения Нексуса продемонстрировали свою силу. И тогда они могли бы провести запрещенный ритуал. Могли, но у них не хватало одной важной составляющей.
Николаса передернуло.
– Тебе холодно, – сказала Мадея.
– Нет, со мной все хорошо, – отозвался Николас и подумал, сколько же раз за последние дни он повторял матери эти слова. – Просто задумался.
Мать потянулась через стол и взяла его за руку, уронив на колени блокнот для рисования. Пальцы у нее были холодные, и Николас попытался согреть их между ладонями.
Он послал Рише и Анжелике письма, но ответа ни от одной не получил.
А Таисия… ей он решил дать свободу для принятия решения. Иногда ему снилось, как ее руки сжимаются у него на шее, снились ее черные бездонные глаза.
Пальцы Мадеи стали чуть теплее, она слабо улыбнулась – словно серебристый луч солнца пробился сквозь зимние облака. Снова взяла в руки альбом, где рисовала угольным карандашом какую-то абстрактную композицию из нескольких кругов, которые были соединены похожими на паучьи лапы неровными, тонкими линиями.
– И что же это все означает, мама?
Мадея промычала что-то невнятное и посмотрела на круги.
– Я… – Она округлила глаза, чуть приоткрыла рот и вдруг резко отодвинула от себя альбом. – Нет! Нет!
– Мама, что случилось? – Николас опустился перед матерью на колени. – Это я, Ник. Посмотри на меня.
Полубезумный взгляд Мадеи блуждал по оранжерее и наконец остановился на Николасе.
– Дыши, – шепотом попросил Николас. – Ты дома, ты в безопасности.
Как только дыхание матери выровнялось, он встал, чтобы принести ей успокаивающий чай.
Но не успел. Дверь в оранжерею открылась, на пороге появился слуга с посланием.
– Милорд, простите, если помешал. – С поклоном слуга протянул конверт. – Но это вам, срочно.
В последние дни все послания содержали дурные вести.
Николас нехотя взял конверт и чуть не выругался, увидев печать верховного комиссара.
«Что на этот раз?»
* * *
Сначала Николас даже не понял, что видит.
Он предполагал, что вызов комиссара приведет его к логову заклинателей или к чему-нибудь, что имеет отношение к празднеству. А теперь смотрел на переливающиеся в утреннем свете воды Лунной реки, которая, протекая через Нексус, впадала в Арастрское море. На набережной собралась небольшая толпа, солдаты деловито прочесывали берег, где из земли торчали толстые железные сваи.
И тут до Николаса дошло, чего не хватает на этой картинке.
– Лунный мост, – медленно сказал он, как будто сам не мог поверить своим словам. – Здесь должен быть мост.
– Да, – подтвердил его догадку верховный комиссар.
Кристобан Дамари был примерно одного возраста с отцом Николаса. У него были каштановые с проседью волосы, лоб в глубоких морщинах, волевой подбородок и проницательные глаза. Держался он спокойно и уверенно, что всегда красит мужчину.
А еще у комиссара не было правого уха. Все кому не лень придумывали истории о том, как он его лишился. Николас, например, слышал, что в этом повинен неравнодушный к человечине серийный убийца, якобы именно он начисто откусил комиссару ухо.
– Целый мост исчез, и никто не знает, как и почему, – пробормотал Дамари. – И похоже, произошло это во время празднества.
Николас посмотрел на своих людей.
Джем разговаривал с элементалистами, которые, как и он, владели стихией воды. Коми работал с элементалистами земли – они расчищали берег от последствий недавнего оползня. Ни кусков металла или дерева, ни разрушенных домов они не обнаружили. Поверхность воды была чистой, из нее ничего не торчало.
Но когда берег очистили от грязи, Николас увидел на земле выжженные черные линии, которые образовывали дугу. Две дуги на берегах реки уходили в воду точно друг напротив друга. Нетрудно было догадаться, что большая часть круга находится под водой.
Николас резко втянул воздух сквозь зубы и спрыгнул вниз, проскользил немного по склону и присоединился к элементалистам.
– Разделите воду вот здесь. – Он указал на место, где когда-то был мост.
Джем кивнул, но другие элементалисты заколебались и принялись за дело, только когда увидели Вестник Солнца и наконец поняли, кто перед ними.
Все одновременно подняли руки. Вода изменила течение и стала неспокойной, как в открытом море. Элементалисты земли сотворили крепкие стены, которые могли сдержать волны. Потом, вращая в воздухе руками, создали небольшой вихрь и медленно и аккуратно разделили поток.
Даже на дне реки круг оставался неразмытым и четким.
– Как? – изумился Николас. – Как такое может сотворить заклинатель?
– Не знаю. – Джем с покрасневшим от напряжения лицом покачал головой.
– Это как со статуей в университете, – сказал стоявший рядом Коми. – Типа розыгрыш такой.
– Ты серьезно сейчас вздумал шутки шутить? – прорычал Джем.
Коми часто заморгал:
– Просто вырвалось, но я остаюсь при своем мнении.
Люди в толпе над берегом подались вперед, чтобы лучше разглядеть, что там внизу
