на оставшийся после празднества порез. А выше был ожог, преднамеренно или нет, оставленный Анжеликой. Теперь на обожженное плечо была наложена повязка с компрессом из меда и алоэ, но он все равно начал пульсировать. Тошнота подкатила к горлу.
– Миледи? – обратился к ней ближайший стражник, а сам скривился от отвращения. – Что с ними делать?
Риша выдохнула и взяла себя в руки. Главное – не сдаваться и всегда оставаться Вакара. Расправила плечи.
– Передайте их верховному комиссару. Сомневаюсь, что они как-то связаны с заклинателями, но за ними надо приглядывать, чтобы они еще чего с собой не сотворили.
Стражник кивнул. К ним подбежал еще один и доложил срывающимся голосом:
– Вот, это нашли у их главного.
Он протянул Рише лист бумаги, по формату такой же, как «сплетники», которые ее мать якобы не читала.
Не обращая внимания на брызги крови по краям бумаги, Риша прочитала текст. В нем был все тот же бред, который нес главный из кающихся: призывы умиротворить Тхану во имя защиты от заклинателей и мертвецов.
Чувство вины сдавило горло.
Она не смогла остановить Неупокоенных, не смогла предотвратить нападение на зал торжеств в Костяном дворце, которое повлекло за собой множество смертей, включая смерть одного из самых доверенных советников короля.
После атаки в некрополе обрушились шахты в Агуэрре. Риша морально приготовилась услышать о том, что может произойти после случившегося во дворце. До сих пор ничего из ряда вон не происходило, но от этого затишья дурные предчувствия только набирали силу.
«Ты ведь хочешь найти путь в Мортри? Мертвых становится все больше, если их не выпустить, они причинят еще больше вреда».
Так сказала Таисия, когда собрала наследников и поделилась с ними планом Леззаро.
Риша знала, она знала… Но после того как Анжелика рассказала о пятом мире… После стычки с Таисией, после того как она узнала о тайных мотивах Данте…
Как им после всего этого пройти через ритуал? Как ей лишить Неупокоенных возможности поднимать мертвых?
Риша вернула листок стражнику.
Тот прочитал написанное и нахмурился.
– Божьи кости! Если они хотят совершить жертвоприношение, могли бы сделать это по-нормальному. Мать твою, могли бы просто воскурить благовония. – Тут он вспомнил, перед кем стоит, и смущенно пробормотал: – Простите за грубость, миледи.
Риша тряхнула головой. Стражника не в чем было винить, как не в чем было винить и кающихся. Страх, он как зараза, укусит и распространяется так быстро, что не догонишь.
Она понимала, почему верующие пришли в отчаяние. Они потеряли надежду и были готовы в обмен на безопасность пожертвовать частью себя, будь то рука или глаз.
Риша не могла гарантировать им безопасность, и с этой ношей ей надо было смириться.
«Улица Лиллум, – прошептал тот человек в маске. – Мы будем ждать тебя на улице Лиллум».
И она решила, что найдет ответ. Найдет, чего бы это ни стоило.
* * *
Риша шла по темной долине, следуя указателям из костей и развевающихся на ветру красных лент. Ветер стремился сбить ее с ног, он словно жаждал содрать с нее кожу и добраться до бьющегося сердца. Но Риша не сдавалась и упорно продвигалась вперед.
В какой-то момент ей показалось, что рядом стучат друг о друга чьи-то кости, но очень быстро поняла, что это она клацает зубами.
Под ногами мерцали, словно глаза насекомых, наполовину утопленные в землю ониксы. Вокруг были разбросаны обломки забытых или уже никому не нужных и потому выброшенных вещей.
Она держала в руке розу, одну из трех, что стояли в вазе у нее в спальне. Цветок не увядал, но его лепестки начали было усыхать, а стебель побурел. А потом лепестки снова расправились. И так повторялось снова и снова. Как насмешка. Как будто кто-то насмехался над течением жизни и смерти.
Риша добралась до спирали из тьмы, которая преграждала ей дорогу к цели. От ощущения близости к этой цели свело кишки.
Тело забыло, как должно функционировать. Легкие качают воздух, а сердце – кровь? Или наоборот?
Она протянула вперед дрожащую руку. Мортри ждал ее по другую сторону барьера.
Риша начала создавать заклинание. Она редко сплетала собственные узоры, обычно следовала тем, которым научил отец. Но сейчас все было иначе. Это было отчаяние на фоне бедствия. Она должна была найти ответ.
Круг. Потом семиконечная звезда.
Ветер, завывая, тянул Ришу за волосы и платье, у нее слезились глаза.
Риша надавила большим пальцем на шип розы и позволила капле крови упасть на землю.
Заклинание вспыхнуло и начало искажаться. Барьер застонал, темнота заявляла права на ее жизнь.
Риша, вскрикнув, отлетела назад. Упала и едва не скатилась с тропы. Нога соскользнула в войд, что-то склизкое и холодное прикоснулось к ее лодыжке. Риша отдернула ногу.
– Как ты смеешь!
Голос, словно клинок вонзился в ее нутро.
Перед барьером стояла Тхана – не иллюзия, а сама богиня, невероятно высокая, окутанная черной вуалью. Четыре украшенные золотыми, серебряными и костяными браслетами руки спокойно опущены по бокам.
– Не терплю этих игр, – произнесла Тхана неподвижными обескровленными губами. – Это грязная магия, и ты больше ее сюда не принесешь.
Риша, содрогаясь всем телом, сумела встать на колени.
– Т-Тхана. – Она наклонилась и коснулась лбом земли. – Прошу, прости меня. Я лишь пытаюсь…
– Я знаю, что ты пытаешься сделать. Больше никаких попыток не будет.
– Благословенная Тхана, умоляю… Ты не можешь держать Мортри закрытым. Здесь духи, им надо пройти. Если это… Если это зависит от силы Остиума…
– Не смей произносить это имя.
Тхана вышла вперед, Риша увидела ее босые бурые ступни и края развевающейся на ветру длинной вуали.
Богиня взяла в холодные костлявые ладони лицо Риши.
– Это не твоя забота. И не моя. Единственное, что меня беспокоит, – это сосуд с моей кровью. Ты.
Риша не могла дышать, она даже пошевелиться не могла, только смотрела в ужасе на Тхану, и зловещая правда вставала между ними.
Анжелика была права. Пятый мир существует, и боги хотят, чтобы все о нем забыли.
Наконец Риша смогла подрагивающим шепотом произнести одно-единственное слово:
– Почему?
Пальцы Тханы сильнее сдавили ее щеки. Риша чувствовала исходящий от богини запах гниения и распада.
– Тебе не дано владеть этой силой, – выдохнула богиня, и это было похоже на дуновение ветра меж голых ветвей, на последний вздох того, кто уже готов отдаться в объятия смерти. – Он будет моим. Будет, потому что я заслуживаю больше, чем мир смерти и умирания. Я заслуживаю жизни, света и тени, портала.
Портал. Остиум? Риша не понимала, о чем говорит Тхана, но одно поняла
