потомками дворянской своры, менявшей людей на собак? Или должны стать солдаты за весь русский народ, за крестьян и рабочих? Армия и флот поймут, что царь и чиновники – враги отчества…»[374].
О том, что во время беспорядков были убиты офицеры, – ни слова.
Комиссия генерала Водара отмечала, что мятеж «не принял ужасных размеров лишь потому, что перешел в открытый грабеж и повальное пьянство, облегчившие скорое и легкое прекращение его». Таким образом, этот «бой» царская Россия выиграла, и разрушить изнутри крепость Кронштадт не удалось. Ситуация изменится в 1917-м, когда пропаганда станет во много раз более разрушительной, а власть не сможет поступить столь же решительно.
Между революциями
В спокойный и тихий Кронштадт в конце лета 1907 г. прибыл молодой мичман Гаральд Граф, с тем чтобы 1 сентября сдавать экзамены в Минный офицерский класс. В одной из своих книг воспоминаний, перечислив достопримечательности города и называя при этом Екатерининскую улицу и Николаевский проспект его главными артериями, Г. Граф пишет: «Кроме того, имелся и еще ряд улиц с низенькими двух-и трехэтажными домиками, каменными и деревянными, в которых ютились местные обыватели. Многие домики насчитывали за собою сто и больше лет и как-то вросли в землю, а некоторые даже имели стремление покоситься на сторону. Архитектура домиков была самого „казенного образца“ – крепко сколоченные ящики. Улицы прямые, чистые и скучные – ужасно скучные. Особенно летом, когда офицеры в плаваниях, семьи разъехались по дачам: в Ораниенбаум, Старый Петергоф, Мартышкино, Лебяжье и тому подобные места вокруг острова Котлина на побережье материка. Если судьба забрасывала в Кронштадт летом, то прямо одурь брала от этих пыльных и душных улиц, почти пустынных, даже собак и кошек не было видно. Скучно так, что даже от тротуаров веяло скукой. Чахлая растительность Екатерининского сквера, прозванного „собачьим парком“, давно покрылась толстым слоем пыли, а на дорожках валяется шелуха от подсолнухов. Кое-где на скамейках возятся детишки, но и им скучно. Скука, кажется, так и выпирает из всех стен, давит и гонит куда-то, но куда? Кроме как в летнее морское собрание пойти некуда. Но и там пустыня аравийская… С сентября, конечно, Кронштадт начинал оживать, и зимою в нем было довольно большое морское общество, которое вело совсем не скучный образ жизни»[375].
Таким увидел Кронштадт молодой мичман, а вот описание Кронштадта, сделанное людьми старшего поколения: «Приезжая в Кронштадт, вы прежде всего поражались порядком, чистотой, тишиной и подтянутостью во всем. Город – крепость и военный порт, вот что сразу дает себя почувствовать, как только вы вступаете с парохода на пристань. Поэтому масса моряков и крепостных артиллеристов.
Многие моряки бывали в заграничных плаваниях, видели иностранные города и порядки в них, и естественно, что они старались перенести в Кронштадт то, что им приглянулось. Во многом порядок отличался от петербуржского. В то время как в столице ни в садах, ни на улицах не было урн для мусора, в Кронштадте вы могли видеть на улицах мусорные ящики. В столице сады и бульвары были в запущенном состоянии, цветов почти не было, в Кронштадте сады, парки и скверы содержались в идеальном состоянии – масса цветов, цветущих кустарников – сирени, жасмина. Если кирпичные стены и заборы придают унылый вид в столице, то здесь все пустые стены украшены диким виноградом или хмелем. Пьяных можно было встретить крайне редко, скандалов почти совсем не было, потому что полиция, военные патрули и дворники немедленно прекращали всякое нарушение порядка. Даже бродячих собак не было, – на обязанности пожарных команд лежало вылавливание всяких беспризорных животных»[376].
В книге Г.К. Графа есть еще несколько интересных наблюдений о жизни Кронштадта.
Приехав в Кронштадт, он поселился в лучшей гостинице – «Петербургской», на Николаевском проспекте напротив Гостиного двора, которая, по его словам, оказалась просто «трактиром с номерами», правда, чистыми и вполне приличными. Успешно сдав экзамены, Г.К. Граф уехал в Петербург и вернулся за два дня до начала занятий. Прежде всего надо было найти комнату. Выбор был большой, так как «местные жители любили подзаработать тем, что сдавали на зиму комнаты офицерам – слушателям разных классов.
Если не считать офицеров и их семей, то кронштадтское население было глубоко мещанским, и даже выработался особый класс кронштадтских старожил, которые очень редко куда-либо выезжали и жили исключительно местными интересами. Это были семьи мелких портовых служащих, торговцев и отставных чиновников, кондукторов и сверхсрочнослужащих. Многие из них родились в Кронштадте, прожили в нем всю жизнь и там же собирались умирать».
Г.К. Граф и его приятель мичман Коссаковский нашли у вдовы какого-то чиновника две «чистых и сравнительно прилично обставленных комнаты». В этом же домике у «одной богомолки» снял комнату лейтенант Домбровский. Вскоре оказалась, что в этой квартире останавливаются богомольцы, приезжающие к отцу Иоанну Кронштадтскому. Как-то, вернувшись домой, Домбровский был поражен, увидев, что вся прихожая, коридорчик и соседняя комната полны народу. Какие-то мужики и бабы вповалку лежали на полу и спали. Ему буквально приходилось шагать через них. Утром, уходя на лекции, он никого не застал. Оказалось, что богомольцы весь день молятся и «бывают в подворье», а на ночь приходят в этот дом. Богомольцы вели себя исключительно тихо, вот только воздух в прихожей был «чрезмерно спертый».
6 декабря 1907 г., в Царский день, Г.К. Граф произведен в лейтенанты и, надев виц-мундир с новыми эполетами, отправился на бал в Инженерное училище. Этот бал считался самым большим в Кронштадте. Он открывал сезон, и сюда съезжалось все кронштадтское общество и даже приглашенные гости из Петербурга.
Одно из популярных зимних развлечений в Кронштадте – катание на коньках на льду Итальянского пруда. Когда-то здесь была «портомойня», прачки полоскали белье. Но в конце 1870-х гг. им пришлось перебраться за Петербургские ворота. Каток на Итальянском пруду считался одним из лучших в Кронштадте – здесь играли духовые оркестры. В маленьком домике был оборудован буфет, имелась и небольшая комнатка для отдыха уставших дам. На катке проводились даже соревнования по скоростному бегу на коньках. Кольцевая дорожка было огорожена веревками, а зрители располагались внутри огороженного участка. Первое соревнование состоялось 5 марта 1906 г. Победитель получил золотой жетон, занявший второе место – серебряный жетон с накладным золотым коньком, за третье – серебряный жетон с серебряным коньком.
Настоящим праздником стал костюмированный бал, состоявшийся на катке 10 февраля 1908 г. Разумеется, и здесь были призы, в распределении которых участвовали и зрители, и сами участники. Не меньший
